(0 - 0 1877)

Доного Хаджи Мурад

ШУАНАТ – ЖЕНА ШАМИЛЯ

В 1913 г. в Ставрополе писателю Г. Прозрителеву среди старых вещей одного местного старожила попался небольшой женский портрет. Женщина с красивым лицом скромным, немного смущенным взором походила на героиню из восточных сказок Выполненный, по всей видимости, самодеятельным художником портрет заинтересовал писателя еще и тем, что под изображением была необычная подпись: «Наследница почетного потомственного гражданина моздокского армянина Луханова. Взята в плен черкесами в 1845 г. и состояла супругой мугуметанского императора кавказского воина Шамиля». (Сохранена орфография, дата приведена неверно).

Да, это была Шуанат - жена имама Шамиля, дочь моздокского купца Улуханова.
1840 год. Ахвердил Мухаммад, знаменитый наиб Шамиля, после набега в окрестности Моздока возвращался с отрядом в горы. Среди захваченных пленных выделялась молодая девушка, взятая мюридами у церкви. Спутники сообщили наибу, что девушка - дочь армянского купца и должна была скоро выйти замуж за русского генерала.
Резиденцией Шамиля в это время был чеченский аул Дарго, откуда имам руководил военными и административными действиями.

После того, как Ахвердил Мухаммад вернулся в Дарго и рассказал о своем походе, Шамилю были представлены пленные. Увидев Анну Улуханову, имам был потрясен красотой армянки и изъявил желание взять ее в жены. Шамиль уже был дважды женат. Шариат разрешает мусульманину иметь четырех жен. Шамиль предложил Анне руку, если девушка добровольно примет мусульманскую веру. Надо полагать, что Анна ответила Шамилю взаимностью, т.к. она добровольно стала мусульманкой. Когда наступило время дать ей новое имя, Шамиль обложился книгами.

В одной ему попалось сказание об очень богоугодной женщине по имени Шуанат.
Узнав о том, что Анна в плену, отец и братья предлагали Шамилю выкуп. Однако девушка не согласилась, она стала женой имама, и дорога назад была закрыта. Теперь на ней был скромный дагестанский наряд, она делала намаз и в течение двух лет научилась читать Коран. Возникшие сначала натянутые отношения с другими женами Шамиля, затем благополучно разрешились. Главную роль в семье среди женщин играла Заидат - старшая жена, дочь наставника Шамиля шейха Джамалуддина Гази-Кумухского. Шуанат стремилась не отставать ни в чем от главной соперницы в семье, угодить Заидат, например, иметь такой же, как и у той, пояс или серьги, но ни в коем случае не лучше, не дороже. 

В доме Шамиля жены имели каждая свою комнату и небольшое помещение, в котором складывались все хозяйские предметы. У каждой жены была своя горничная. Когда Шамиль уходил в поход, обычно Заидат и Шуанат осматривали и готовили его снаряжение, готовили для него еду. Шамиль запрещал своим женам всякую изысканность в одежде. Ему очень нравилось, когда Заидат, Шуанат и Аминат (третья жена) в хорошую погоду были одеты в белые наряды. Имам запрещал им отличаться чем-либо от жен наибов.
В мае 1848 г. двоюродный брат Шуанат, купец 3-й гильдии Минай Шаев добился разрешения у русского командования отправиться в горы для свидания с сестрой. Только через неделю путник, пройдя через горы и леса, добрался до цели с помощью лазутчиков горцев. Минай с интересом осматривал оборонительные сооружения, постройки, людей.

На третий день Миная Шаева пригласили на обед в кунацкую комнату в доме Шамиля, где обыкновенно обедали приближённые имама. Когда подали плов, Минай заметил, что все вокруг угрюмо нахмурились и стали недоброжелательно на него посматривать.
«Неужели для того меня так хорошо кормят, чтоб потом снять с меня голову?» - подумал гость. После плова на десерт подали халву, из кукурузной муки. «Кушайте, это приготовила ваша сестра», - предложил Минаю один из мюридов.

«Если это так, то я буду с удовольствием есть», - ответил купец. Все это время горцы были по-прежнему угрюмы, пока в комнату не вошел молодой горец и не сказал что-то всем сидящим. У всех вдруг резко изменилось настроение, все стали улыбаться и благожелательно посматривать на гостя.
Впоследствии Минай Шаев узнал, что обед был своего рода проверкой его личности. Шуанат привели в соседнюю комнату и через приоткрытую дверь показали его. Так как сначала сестра не признала в нем брата, она попросила, чтобы его заставили говорить. Услышав голос, Шуанат уверенно объявила, что человек, прибывший сюда, ее двоюродный брат, и назвала его имя.

Свидание состоялось в комнате Шуанат. Сестра в сопровождении шести женщин вышла к брату, у всех лица бы¬ли скрыты. После приветствия женщины вышли, и в комнате остались Шуанат с братом и мюрид Яхья Хаджи. Минай на армянском языке попросил сестру открыть свое лицо. Однако Шуанат разумно предостерегла брата, и далее разговор проходил на кумыкском языке. Купец обратился к мюриду, чтобы тот убедил его сестру откинуть покрывало. Яхья Хаджи подошел к Шуанат и, назвав ее по-горски «мать», сказал:

«Так как по обычаю нашему ни перед кем, кроме братьев, не может открывать женщина лица своего, то примите меня за своего младшего брата и сделайте милость брату вашему и снисхождение, откройте лицо ваше в награду за труды, перенесённые нашим гостем при переходе через эти горы для свидания с вами».
Шуанат исполнила просьбу своего нового «брата», и разговор стал более непринужденным.

Вдруг отворилась дверь, и в комнату вошел Шамиль. Женщина едва успела опустить покрывало на лицо. Имам расспрашивал о здоровье, о том, как он сюда добирался. После недолгого разговора Минай преподнес сестре дамские золотые часы, а Шамилю - золотой хронометр с цепочкой. Вскоре, попрощавшись, имам вышел, на этом свидание закончилось. На следующий день Минаю надо было отправляться в обратный путь. Получив в дар от Шамиля великолепного коня, гость покинул резиденцию имама.

Ценными воспоминаниями о Шуанат мы располагаем благодаря грузинским княгиням Чавчавадзе и Орбелиани, а также гувернантке их детей, француженке Дрансэ. Все они были взяты в плен в 1854 г., когда отряд горцев под командованием сына Шамиля Гази Мухаммада совершил набег на имение Цинондали. Около 6 месяцев находились в плену знатные дамы и за это время хорошо познакомились с семьей Шамиля, в том числе и с Шуанат.
«Трудно встретить женщину, у которой губы были бы красивей, нежели у нее, волосы нежнее, кожа белее», - вспоминала Дрансэ. Шуанат была посредницей у пленниц, помогала им, чем могла.

Вскоре у Шуанат родилась дочь, которую назвали Сапият. Шамиль подарил молодой матери перстень, украшенный огромным алмазом. Она носила его не на пальце, а на платке, повязанном вокруг головы.
Многие вечера проводили женщины за разговорами, воспоминаниями.
«Вот уже минуло 15 лет, как я сделалась его женой, но я проливаю слезы, когда он бывает в походе и не присылает за мной, если в чем-нибудь провинюсь. Он всегда обращается со мной ласково, как с ребенком, и делает мне выговор так снисходительно, так кротко, что мне делается стыдно от его чрезмерной доброты», - говорила Шуанат княгиням.

События на Кавказе развивались, и 15 августа 1859 г. в ауле Гуниб закончилась кавказская эпопея. Военнопленный Шамиль должен был предстать перед царем в Петербурге, куда он выехал со своим сыном Гази Мухаммадом и двумя мюридами. За ним через некоторое время должны были следовать остальные члены семьи. 5 сентября, проезжая через Моздок, Шамиль и его спутники остановились на квартире, которую им предоставил купец Улуханов, брат Шуанат. Этим поступком имам подчеркнул родственные связи. После встречи с Александром II и посещения С. - Петербурга, Шамиль направился в Калугу, где для него был уже готов особняк, и стал ждать приезда своей семьи, которая, наконец, в полном составе прибыла.

«...В это время в одном из стекол тарантаса появилось миловидное женское лицо, но, заметив русские костюмы людей, окруживших экипаж, оно тотчас исчезло, - вспоминал пристав А.Руновский. - Вместо него к стеклу прильнуло хорошенькое личико девочки, представлявшей собой миниатюру только что скрывшегося оригинала. Это была жена Шамиля армянка Шуанат и дочь ее Сапият, красивая девочка, сильно страдающая глазами».
Женщинам из семьи Шамиля, привыкшим к хозяйству в горах, непривычно было видеть странные наряды городских дам, убранство комнат, необычную мебель. Только Шуанат чувствовала себя уверенно в знакомой с детства обстановке. Она помогала другим осваиваться на новом месте.

Живя в Калуге, Шуанат поддерживала связи с родными. В одном из писем к брату она писала:
«...Мы живем в очень большом доме, просторно, удобно и приятно: у нас есть хороший сад и есть все, что нужно для спокойной и счастливой жизни... Никто из нас и даже наших детей не был до сих пор болен...»
Шамилю в Калугу прислали фотопортрет Шуанат, сделанный на Кавказе по дороге следования ее с остальными членами семьи имама. Этим, видимо, хотели доставить ему удовольствие.

Первое впечатление при взгляде на черты любимой женщины было благоприятным, но затем он сказал: «Лучше б я увидел ее голову, снятую с плеч». Мусульманский закон, не поощряющий показывать лица посторонним мужчинам, распространялся и на фотографов. Но в данном случае Шамиль не мог ничего поделать - фотографировала Шуанат женщина, жена фотографа.

В 1871 г. Шамиль со своим поредевшим семейством (одни умерли, двух сыновей не пустили в хадж) выехал из России в Аравию. Там 74-летний имам скончался и был похоронен на кладбище Джаннат-эн-Бакия в Медине. Умерла и похоронена на этом же месте и дочь Шуанат Сапият. Остальные члены семьи уехали жить в Турцию. Шуанат на 6 лет пережила своего супруга. Она похоронена в Стамбуле.

Причастность: