[опубликовано 24 Декабря 2008]

Карпеев Игорь

(Героические страницы истории Кавказской войны XIX в.)

Начало 40-х гг. XIX вв истории государства горцев Северного Кавказа — имамата ознаменовалось целым рядом знаменательных событий. В 1841 г. в столице имамата, Дарго, прошел съезд наибов, алимов и других должностных лиц. На съезде была принята программа государственного строительства, подготовки управленческих кадров, прове-дения демократических преобразований. Отмена феодальных привилегий, земельная реформа, конфискация в пользу имамата земель ханов и беков, создание регулярных частей пехоты и кавалерии, системы укрепленных аулов, народного ополчения и службы безопасности укрепили государство горцев. Царской администрации на Кавказе отныне противостояли не разрозненные племена и неорганизованные “скопища”, а широкие народные массы, объединенные идеями свободы, исламской демократии и социальной справедливости. Военные успехи горцев под руководством имама Шамиля потрясли самодержавную Россию. Об этом свидетельствует, в частности, хранящийся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) уникальный документ “Взгляд на события в Дагестане в конце 1843 г.”, выдержки из которого мы предлагаем читателю.
И.В.Карпеев,
главный специалист РГВИА,
кандидат исторических наук


Страна, служившая театром военных действий на Кавказе в 1843г., известна под общим названием Даге¬стана (Горной страны). Она разделяет-ся на три части по управлению своему: 1.Северный и Нагорный Дагестан, заклю¬чающий Шамхальское и Мехтулинское владения, Койсубу и Ава-рию. Жители его управляются природными владельцами или приставами и находятся в подвластном состоянии Рос¬сии, 2.Южный Дагестан, состоя-щий из Дербентского уезда, Нижней Табасарани, Кюринского, Кази-Кумыкского и Ахтинского владений. Жители его, как и Северного Даге-стана, подвластны России и подчинены местным властям, 3.Область Дар-го, состоящую из Цудахара, Акуши, Сюр-хи, Каракайтага и Верхней Таба-сарани. В ней жители, хотя относятся по управлению к Дербентскому ок-ругу, но не имеют над собою никаких местных властей и народность раз-вита у них в высшей степени.

Весь Дагестан в течение весны и лета 1843 г. нахо¬дился в полном спо-койствии. В Северном - мюриды безуспеш¬но пробовали отложить Унцу-куль от России. В Дарго - гра¬ничные деревни торговали с мюридами, но только для лич¬ных выгод. В Южном - дер. Чох отсоединилась от Шамиля.
26 августа [1843 г.] в Темир Хан Шуре получено сведение о сборе не-приятеля близ Тилитля и Сиуха, на границах Аварии и у Миатлинской пе-реправы. В это время войска Северного и Нагорного Дагестана, состояв-шие в командовании генерал-майора [Ф.К.] Клугенау,1 были рас¬положены: одна рота — в укреплении Унцукуль, две роты в укреплении Цатаных, 30 чел. в Моксохской башне, одна рота в укреплении Балаканы, одна рота в укреплении Зырянах, две роты находились близ дер. Карачи для рубки ле-са, одна рота в укреплении Ахалчи, одна рота в укреп¬лении Гоцатль, две роты в Хунзахской цитадели, тут же три подвижные роты, две роты близ дер. Дженгутай на Во¬енно-Дагестанской дороге и три подвижные роты в Темир Хан Шуре.

Сверх того, укрепления Гергебиль. Гимры, Евгениевское и по Нижней Сулакской линии до Низового, за¬няты гарнизонами. В Южном Дагестане Самурский отряд, из пяти баталь¬онов при шести горных и двух полевых орудиях, состояв¬ший под командою генерал-майора князя [М.3.] Аргутинского,2 занимался возведением укреплений при Кумухе и Чирахе. Кумухская цитадель, Чирах, Кураг, Дербент, Хазры и Ахты имели гарнизоны, и две роты находились в Табасарани, но эти вой-ска не подчинены князю Аргутинскому. При Самурском отряде находи-лись Ширванская, Кубин¬ская, Кюринская и Кази-Кумухская милиция и 150 донских казаков.
28 августа в час пополуночи получено донесение, что Унцукуль обло-жен неприятелем в числе 6 тыс. [чел.] В это время войска Северного Даге-стана еще занимали первоначальное положение. Гимринцы, при прибли-жении не¬приятеля, разобрали мост, у них через Койсу устроенный. Мост близ Ирганая был снесен напором воды еще дня за три прежде; оставался один возможный путь на поддержа¬ние Унцукуля через Зырянскую паром-ную переправу и Балаканское ущелье. Генерал-майор Клугенау и предпо-ложил идти этим путем, сосредоточить войска в Цатаныхе и выдти потом на Бетлецкую гору...

28-го же с рассветом подполковник [Н.И.] Евдокомов3 послан от Клу-генау, направлять разбросанные части войск к Цатаныху... Евдокимов взял две роты майора Касовича от Дженгутая, батальон майора Зайцева высту-пил из Темир Хан Шуры, и послано предписание подполковнику Гротен-фельду идти с батальоном с Нижне-Сулакской линии к Цатаныху.
В 6 час. вечера Евдокимов узнал в Балаканах, что подполковник Васи-лицкий, начальник войск в Койсубу..., переменил свое прежнее намерение и пошел в Карачи... К свету 29-го роты Касовича прошли уже Балаканы. Евдоки¬мов пошел с ними в Карачи, думая помочь Василицкому и если можно, то оттянуть его, но было уже поздно...

Всех поразила весть об участи батальона Василицкого, и никто не уз-нал, как случилось это едва ли бывалое в Кавказской войне событие. Толь-ко два солдата спаслись из дела, бросившись через Койсу. Они говорят, что ба¬тальон спустился с Карачинского обрыва еще вечером 28-го числа, и сделано два выстрела из орудий, чтобы уве¬домить гарнизон о прибытии помощи. Уже в 7 часов утра 29-го батальон спустился в лощину, оставив при начале спуска орудия под прикрытием одной роты. Когда роты на¬чали подниматься в сады, до самого Унцукуля уступами идущие, их встретили огнем и отбили; в то же время из-за возвышенностей сбоку вышли толпы горцев и кинулись на орудия. Бой был не равен, рота откинута в лощину, орудия захвачены, сделав только два залпа картечью. Около часу продол-жался бой после того, пока лучшие офи¬церы еще не были перебиты; горцы не пускали наших впе¬ред и не выпускали назад, а теснили по оврагу к Койсу.

К 9 часам последние выстрелы прекратились.
29-го же августа генерал Клугенау из Балакан донес корпусному ко-мандиру4 о несчастном деле Василицкого, уведомил о том князя Аргутин-ского и просил его прислать два батальона на помощь... 30-го из Цатаныха генерал предписал Касовичу укрепиться в Карачах, чтобы удержать этот пункт, запирающий неприятелю вход на наше сообще¬ние. Предприятие же на Бетлецкую гору отложено до при¬бытия Гротенфельда с кабардинца-ми,5 то есть до 1 сен¬тября, как рассчитывали.

31-го в полдень узнали, что Унцукуль пал. Еще 29-го вечером из ору-дий батальона Василицкого разрушена и занята неприятелем башня, при-крывавшая воду для укреп¬ления. Многие из жителей бежали, часть пере-далась Шами¬лю; но Кибит-Гаджио, старшина их, совоспитанник и не¬примиримый враг Шамиля, заперся с оставшимися в верхней части, приле-гающей к укреплению, и держался. Шамиль, не довольствуясь одною бло-кадою, приступил к штурмам, 30-го, при движении чрез Арахтау, мы виде-ли, как мюриды штурмовали и были отбиты. Говорят, что всю ночь на 31-е число продолжались приступы, один за другим, то на ук¬репление, то на деревню, но все неудачно... Шамиль, утом¬ленный неудачею, уже отказал-ся от новых покушений, выслал одного муллу для переговоров с Кибит-Гаджио, обещая ему жизнь и пощаду всем оставшимся. В верности слова Шамиль клялся над Ал-Кораном, и Кибит-Гаджио сдал¬ся. После того на-чались переговоры с Аносовым; он коле¬бался, но последовал примеру Ки-бит-Гаджио. Нет сомне¬ния, что солдаты были утомлены беспрерывным напряжением в течение четырех суток, и что держаться в укреплении по-сле сдачи селения было трудно, но только отбитие воды у гарнизона, веро-ятно, было причиною сдачи. Падение Унцукуля было прямым следствием торопливости подполковни¬ка Василицкого.

С падением Унцукуля мы должны были отказаться, по слабости сил, от намерения перейти к наступлению. Каза¬лось, что и Шамилю нельзя предпринять ничего решитель¬ного, потому что вход в Балаканское ущелье был закрыт двумя ротами майора Касовича у Карачей... Но 31-го Касович, донеся о падении Унцукуля, просил разрешения ос¬тавить заблаговременно Карачи до нападения неприятеля и, не ожидая разрешения, снялся и ушел в Балаканы...
Вторая неудача наша, окончательно ободрившая не¬приятеля, была следствием непростительного ослушания майором Касовичем предписа-ния генерала удерживать Кара¬чи... В полдень 1 сентября приехал [Д.В.] Пассек6 из Цатаныха начальствовать войсками на Карачинском перевале. Он настаивал держать его за собою, полагая тем остано¬вить дальнейшие предприятия неприятеля. В три часа по¬полудни партия до 4 тыс [чел.1 прошла в Балаканское ущелье, не тревожась присутствием наших войск на пере¬вале. Пассек отвел их к Моксоху. После занятия непри¬ятелем Бала-канского ущелья мы не могли уже оставаться в Койсубу/ тем более, что силы Шамиля возросли, а успехи ободрили его. Даже ожидаемые два ба-тальона из Самурского отряда ни восстановить, ни поддержать дел наших не могли.

2 сентября прошло спокойно. В ночь выступили: ге¬нерал из Цатаныха, Пассек из Моксоха, на Арахтау соеди¬нились и двинулись в Аварию, 3-го утром пришли в Хунзах, направив Познанского и Гротенфельда к Ахал-чам вследствие известий, что Хаджи-Мурат появился близ Сиуха...
4 и 5 сентября неприятельские партии постепенно спускались в Авар-скую долину и заняли без сопротивления дер. Танус. Жители Аварии, как заметно было, более же¬лали остаться в зависимости от нас, нежели перей-ти на сторону мюридов; но успехи Шамиля и страшное разгромление Ун-цукуля пугали их. От многих селений приходили жители просить помощи, а без того не обещались и дер¬жаться... Вечером 5-го числа Гротенфельд, стоявший в Абаде, счел опасным остаться на ночь в селении и начал го¬товиться к выступлению. Жители открыли по нему огонь, как только за-метили это. Гротенфельд ночевал в поле. Отпадение Абады ставило По-знанского, занимавшего Ахалчи, в неловкое положение. Поэтому решено было стянуть все войска в Хунзах и не помогать более обороне дере¬вень.

6-го числа один батальон с двумя орудиями выступил из Хунзаха под командою Пассека. На пути присоединился Гротенфельд и [они] обложи-ли Абаду с южной стороны. Шамхальская и Мехтулинская милиция, сле-довавшая с нами из Хунзаха, уже рассеялась от появления конной партии Хаджи-Мурата и не возвращалась более, хотя партия эта, спешившись, за-села в Абаде. После трех часов канонады Познанский прибыл к нам... С Познанским было два полевых орудия, давшие нам сильное средство к разрушению селе¬ния. Хаджи-Мурат не выдержал и, очистив Абаду, ото-шел на противоположную сторону оврага. Мы простояли еще ча¬са два и с сумерками двинулись к Хунзаху...

7 сентября Шамиль прибыл в Танус. Жители селений, к западу от Хун-заха лежащих, сдавались, безусловно, и в тот же день дер. Батлаич приняла мюридов. Мы еще рас¬считывали в это время на второе сообщение Хунзаха с Темир Хан Шурою через Гергебиль, мимо Батлаича и Гоцатля идущее. Поэтому 8-го утром Познанский с батальоном и двумя орудиями послал склонить батлаичцев, обороняться против мюридов и взять с них аманатов. Батлаичцы откры¬ли по нашим огонь; Познанский выдвинул против дерев-ни орудия; Хаджи-Мурат поскакал из Тануса со своею партиею и, не напа-дая на Познанского, спешивался в Батлаиче. Генерал послал Пассека с одним батальоном и тремя ору¬диями принять Познанского. В два часа по-полудни, когда все гранаты в отряде Познанского были уже выпущены, мы двинулись обратно. Нас не преследовали из Батлаича; из Тануса вышла другая конная партия на фланг наш, но пе¬хота наша кинулась на нее бег-лым шагом, потом несколько картечных выстрелов рассеяли ее и мы вер-нулись в Хунзах...

Так прошли 9, 10 и 11 сентября. Секреты наши каждую ночь схватыва-ли крадущихся в селение, но слухи о пребывании Хаджи-Мурата в Хунза-хе не подтверждались. Сообщения наши с 7-го числа были прерваны со-вершенно. 6-го числа нам слышны были выстрелы от Куяды, а вечером дошли слухи, что Ругджа взята и сожжена князем Аргутинским. 8-го узна-ли о постыдной сдаче прапорщика Залетова, в Ахалчах оставленного... 11-го получено письмо Кибит-Магомы к Клугенау с предложением очистить Хунзах и обещанием свободного пропуска в Темир Хан Шуру. Оно ос¬тавлено без внимания, 12-го получили уведомление от Аргутинского, что он идет на помощь Аварии. В этот же день узнали, что Гоцатлинское укре-пление и Цатаных взя¬ты приступом после упорной обороны, что в Бала-канском выкинули флаг после первой бреши и что Моксокская башня раз-бита из орудий, 14-го в час пополудни передовые час¬ти Самурского отряда показались из Кахского ущелья. Мы подняли войска и пошли ему навстре-чу...

Итак, в два часа пополудни 14 сентября три баталь¬она с пятью горны-ми и двумя полевыми орудиями, вышедшие из Хунзаха, присоединились близ дер. Геничудь к Самурскому отряду, состоявшему из четырех баталь-онов и трех рот при 9 горных орудиях и 2 тыс. милиции. В три часа войска в боевом порядке двинулись за неприятелем. Ша¬миль остановился с 4 тыс. при четырех орудиях в дер. Танус и встретил нас картечью, когда мы при-близились на ружейный выстрел. Мы остановились. Хунзахская пехота составила правый фланг, примкнув к крутым верховьям Кахского ущелья, Самурский отряд составлял левый фланг. Через четверть часа все орудия, при отряде бывшие, вы¬двинуты вперед; тогда огонь неприятеля начал ре-деть... 14-е число кончилось канонадою с обеих сторон.

15-го с рассветом Аргутинский предложил Клугенау занять перевал из Тануса... в Цатаных. Генерал согласил¬ся; но пока отделяли из линий два батальона для сего назначения, рассеявшийся туман открыл вершину пере-вала, уже занятого мюридами и одним полевым единорогом, из Цатаныха подвезенным. После того предприятие сочли трудным и отменили... Весь день прошел в канонаде... 15-е число показало, что Шамиль не хочет оставить Танус... 16-е число началось снова канонадою. В ночь, неприятель перевез одну пушку из деревни и поставил ее на дороге в Цатаных у самого начала подъема на Танус-бал. Мы выдвинули влево один батальон с двумя ору-диями, пе¬шая милиция примкнула к нему слева. Около полудня не¬приятель из деревни сделал покушение на милицию, но стрелковая цепь батальона кинулась на вышедших и, под¬держанная милицией, захватила завалы. Генерал Клугенау не решался на штурм Тануса и ворвавшихся от-тянули...

Третий день боя под Танусом убедил всех, что нужно или атаковать, или вывести войска из-под выстрелов. Ге¬нерал Клугенау, вернее сказать, подполковник Пассек, решил сказать, подполковник Пассек, решил отсту-пление... 17-го на рассвете мы снялись с позиции... Отступление со¬вершено в порядке и чисто, как на учении. Неприятель пустил за нами не-сколько гранат, но не преследовал...
За отступлением от Тануса Кабардинский батальон отведен в Хунзах, два батальона с 5 орудиями под коман¬дою майора Познанского посланы к Гоцатлю и Чалдам для принятия ожидаемого из Темир Хан Шуры транс-порта. Ос¬тальная часть соединенного Аварского отряда расположена лаге-рем при дер. Геничудь под командою князя Аргутинского. Генерал Клуге-нау со штабом находился с Хунзахе. 18, 19 и 20 сентября остановились в этом положении... Ша¬миль занимал по-прежнему дер. Танус, выселяя жи-телей Аварии и Койсубу в центр гор, и действительно успел очи¬стить всю страну до Койсу, кроме Хунзаха. 20-го он за¬жег Чандатль, Гонох, Цаду, Абаду и Ахальчи, равно и по¬ля их. 21-го с рассветом потянулся на Танус-бал и зажег Танус...

Движение неприятеля обеспокоило Аргутинского на¬счет батальона Познанского; он выслал к Каху часть конницы, и послал доложить Клугенау об этой опасности. Ге¬нерал приказал Познанскому стянуть батальоны на Гоцатлинской возвышенности. В 5 час. вечера до-несли нам, что Познанский стреляет из орудий и что в Кахское ущелье спускаются большие толпы... Аргутинский воспользовался предоставлен-ной ему возможностью ... и налегках поднял весь отряд. Вьюки и полевые орудия отправлены в Хунзах. В полночь мы подошли, не замеченные не-приятелем, версты за две до Познанского. Неприятельские огни горели кру¬гом Гоцатлинской высоты. В это время два выстрела, близ нас раздав-шиеся, встревожили неприятельские пикеты; по возвышенностям перека-тились сигнальные выстрелы и огни, перед нами бывшие, погасли. С рас-светом мы соединились с Познанским. Толпа, атаковавшая его, состояла из андалальцев и карахцев, которым не было другого прохода к домам своим, как мимо Гоцатля на Караду. С 5 час. вече¬ра она делала нападение на По-знанского, в 9 час. сдела¬ла последнее усилие, была отбита и расположи-лась на ночлег. Узнав же о прибытии нашего отряда, эта партия снялась и ушла на Карадахский мост...

23-го к вечеру прибыл ожидаемый транспорт из Гергебиля, с шестью ротами Куринского и Кабардинского пол¬ков, к Гоцатлю. 25-го две роты из прибывших с транспор¬том отправлены к Гергебилю, а остальные соедине-ны в ла¬гере при дер. Геничудь и в Хунзахе. 26-го семь батальо¬нов и вся милиция выступили в Балаканское ущелье, чтобы очистить это главное со-общение Аварии с Темир Хан Шу¬рою... Отряд ночевал у Моксока, 27-го продолжал следова¬ние к Балаканам. Здесь оставлено 4 батальона при 5 орудиях под командою князя Аргутинского, а остальные и вся конница Самурского отряда пошли на Темир Хан Шуру вследствие известия о на-падении неприятеля на Нижне-Сулакскую линию.
На князя Аргутинского возложено было возведение укрепления на назначенном месте в Балаканском ущелье;но он не приступал к работам, не одобряя избранный пункт..., и просил Клугенау разрешить ему возвра-титься в Южный Дагестан... “С прихода моего войска наши поражены бездействием, а теперь раздроблены совершенно и я боюсь за последст-вия”, — писал он.

Еще с 20-го числа мы узнали, что генерал-лейтенант [В.И.] Гурко,7 приказом по корпусу от 9 сентября назна¬ченный командовать войсками в Дагестане, прибыл уже в Темир Хан Шуру. Его с нетерпением ожидали, рассчитывая много на него как на человека, пользующегося с давнего вре-мени репутациею храброго и распорядительного генера¬ла...

Только 4 октября генерал-лейтенант Гурко прибыл в отряд Балаканского ущелья с возвратившеюся конницею Са¬мурского отряда и транспортом для Хунзаха. В тот же день мы выступили, оставя один батальон на избранном для укрепления месте, и 5-го стали лагерем у дер. Геничутль. Транспорт отведен в Хунзах...
7-го отряд выступил к Гергебилю (задержка на день произошла из-за разногласий между В.И. Гурко и М.3. Аргутинским-Долгоруковым — И.К.}: два батальона в голове колонны, потом вьюки, больные из Хунзах-ского госпиталя и в арьергарде — один батальон с частью милиции. При спуске с Гоцатлинской высоты оставлены одна рота и часть пешей мили-ции от головных частей для прикрытия движения вьюков от дер. Гоцатль. Около 2 час. пополуд¬ни, когда арьергардный батальон начинал спускаться, по¬казалась неприятельская партия из дер. Гоцатль, а вслед за тем другая с верху горы; их нападение отбили штыками и в отличном устройстве отхо-дили, сменяясь свежими час¬тями. В 3 часа конница, прибывшая с перепра-вы от дер. Чалды, прекратила уже ослабленное преследование непри¬ятельских партий. Отряд остановлен на ночлег близ дер. Кикуны.
8 октября в 9 час. утра мы подошли к Гергебилю и остановлены ожи-дать распоряжений... 10-го к вечеру полу¬чили ... распоряжение, по которо-му князю Аргутинскому на¬значалось возвратиться в Кумух с 1-м и 3-м ба-тальонами Мингрельского егерского полка... Он выступил 12 октября из Гергебиля и прибыл 13-го числа в Кумух...

При рассмотрении событий в Аварии и Койсубу более всего поражает внимание постоянное раздробление войск наших... Потом — полумеры, как для удержания Ахалчей и Батлаича; нерешительность, как в деле под Танусом, и вообще бесхарактерность действий совершенно непонятна.
Так кончились аварские дела. Шамиль распустил свои скопища. Князь Аргутинский с пехотою отряда стоял у Кумуха. Самурский отряд был так ослаблен, что действи¬тельно не способен к предприятиям... Аргутинский распус¬тил милицию по домам своим, а с 22-го числа, когда ук¬репление при Кумухе было приведено в состояние, принять гарнизон и обороняться, двинул пехоту на зимние кварти¬ры в долину р. Самура... Около 25-го чис-ла ... сделано рас¬поряжение об усилении Самурского отряда из войск, в Грузии находящихся.
Генерал Гурко распоряжался войсками в Северном Да¬гестане. Его дол-го занимал вопрос о необходимости очи¬стить Хунзах; но возражения под-полковника Пассека были приняты во внимание корпусным командиром и три батальо¬на под его командою были назначены удерживать Хунзах; один батальон занимал Балаканское ущелье; два батальона с частью кава-лерии под командою подполковника Евдокимо¬ва расположены в Султан-Янги-Юрте; остальные, состояв¬шие в непосредственном распоряжении командующего вой¬сками, находились в Темир Хан Шуре.

В таком положении были силы Северного Дагестана, когда получено донесение о больших сборах неприятеля в Дылыме, затем, чтобы наказать дер. Андреевскую и идти далее на [Кумыкскую] плоскость, как носились слухи. 22 октября Гурко выступил из Темир Хан Шуры с двумя слабы¬ми батальонами, присоединил к себе Евдокимова и прошел на Султан-Янги-Юрт. Между тем сборы в Дьшыме прекрати¬лись и рассеялись. Гурко оста-вил Евдокимова на Сулаке и двинулся обратно. На пути он получил уве-домление об об¬ложении Гергебиля и, не останавливаясь ни мало в Те¬мир Хан Шуре, прибыл 1 ноября в сел. Оглы с 3,5 баталь¬онами. В это время акушинцы собрались в числе до 3 тыс. в сел. Овали и Магмед-кадий их от-казался прибыть в Оглы на свидание с Гурко. Вероятно надеясь, что Аргу-тинский получил уже усиление из Грузии, Гурко занял 2-го числа сел. Ай-маки двумя ротами, двинулся с остальными тремя батальонами на Герге-бильский перевал и в то же время писал Аргутинскому, что только его приход может дать возможность к спасению Гергебиля. Но, получив уже после донесение о действительном состоянии Самурского отряда, Гурко увидел необходимость в сосредоточении войск и пе¬ременил систему дей-ствий, 4-го в ночь он отошел к Айма¬кам, 5-го предписал снять Гимринский гарнизон, а Пассеку очистить Хунзах и идти к Темир Хан Шуре; сам же вы¬ступил к Харкасу, а 7-го прибыл в Темир Хан Шуру. Со¬бравшиеся в ней войска занялись исправлением и усилени¬ем укреплений.

7 ноября пало Гергебильское укрепление. Еще 30 [октября] оно было обложено неприятелем, 3-го верхнее укрепление разбито из орудий со сто-роны садов и дер. Гергебиль. Гарнизон был принужден ограничиться заня-тием одной нижней части; тогда блокада стеснилась. 5 ноября происходи-ло совещание в Ходжал-Махи из акушинских и цудахарских жителей и было решено большинством голосов не принимать мюридов; но общее волнение умов увлекло их под знамена Шамиля. В тот же самый день мно-гие последо¬вали за Аслан-кадием Цудахарским к неприятелю. Шамиль обещал цудахарцам и акушинцам всю добычу по взятии Гергебиля и на-правлял их на штурм укрепления, 6-го и 7-о числа эти штурмы производи-лись огромными толпами и с большим ожесточением, но были постоянно отбиваемы и преследуемы вылазками из укрепления... На одной из выла¬зок был убит храбрый майор Шаганов, начальник укрепле¬ния. Это обстоятель-ство, сильные потери и отчасти об¬ратное движение с перевала генерала Гурко уронили бод¬рость солдат, 7-го разбито нижнее укрепление и взято приступом. Неприятель не щадил остатки кара-шайтанов (черных чертей), как прозван им гарнизон Гергебиля, из тифлисских егерей состоявший.

Вечером, в день падения Гергебиля, Шамиль двинулся в сел.Оглы; 8-го прибыл в Дженгутай, 9-го в Казанише, где и пробыл до половины декабря, показывая намерение взять Теми Хан Шуру, для приступов к которой из-готовлялись туры, фашины и щиты. Хаджи-Мурат отделен к Араканам для занятия проходов из Аварии, а Кибит-Магома послан с акушинцами к Ни-зовому укреплению. Уже в последствии, к Шамилю прибыл и Шуаиб-мулла с чеченцами.
Шамиля встречали с полною готовностью везде в Шам-хальских и Мехтулинских владениях. Этому причинами мог¬ли быть и действительно были:
1)боязнь наказания от Шамиля за сопротивление, когда на помощь русских рас¬считывать было невозможно;
2)постоянная зависть шамхальских и мехтулинских жителей, отбы-вающих, хотя и слабые, повинности России и обремененных ханскою вла¬стью, акушинцам — народу вполне свободному, не имеюще¬му над собою никакой власти, не подчиненному никаким обязанностям...;

3)чисто нравственное влияние Шамиля, как представителя духовной власти Магомеда, которому само небо ниспослало ряд... успехов. Шамиль воспользовал¬ся этим, указал на войска, по Дагестану разбросанные, и объ-явил, что настало время, обещанное в Коране, когда неверные будут из-гнаны и истреблены. Шамиль обещал вслед за тем взять Тифлис и про-ложить путь в Мекку. Нужно знать легковерность и воспламеняемость горцев, чтобы понять, какое волнение произвело это воззвание во всем Дагестане...

Восстание страны и наводнение ее неприятельскими скопищами поста-вило Темир Хан Шуру в блокадное положе¬ние; гарнизон ее был слишком слаб, чтобы искать успехов в поле. Низовое укрепление находилось в за-труднительном положении, когда генерал-майор [Р.К.] Фрейтаг8 пришел к нему на помощь из Таш-Кичу, разбил Кибит-Магому и аку-шинцев и снял гарнизон после 11 дней блокадного положе¬ния...
Евдокимов стоял в Султан-Янги-Юрте для удержания жителей на Нижнем Сулаке от восстания. Подполковник Пассек, которому вместе с отступлением генерал-лейтенанта Гурко к Темир Хан Шуре предписано очистить Хунзах и стянуться к главным силам, не приступил к ис¬полнению этого предписания своевременно, считая удержа¬ние Хунзаха необходимостию. Но 16 ноября вдруг переме¬нил свою решимость и к ве-черу выступил из Хунзаха, на пути очистил Балаканское укрепление и 17-го прибыл в Зыряны. Но в это время Бурундук-Кале было уже в руках не-приятеля, дорога близ бывшей башни испорчена так, что нельзя провезти орудия, Араканы заняты партиею Хаджи-Мурата. Эти причины принуди-ли Пассека остановиться в Зырянах, где он и пробыл до прибытия в Даге-стан отряда Фрейтага.

14 декабря отряд генерал-майора Фрейтага прибыл в Темир Хан Шуру. 15-го он овладел Муслен-аулом, Кафыр-кумухом и Казанищами. Шамиль почти без боя очистил Шамхальское и Мехтулинское владения и распус-тил свои скопища, 16-го генерал Клугенау исправил Бурундук-Калинский спуск и притянул Пассека. Неприятеля нигде не было в сборах и 22-го числа генерал-лейтенант Гурко и отряд генерал-майора Фрейтага выступили из Темир Хан Шуры...
                                                                                                          РГВИА. Ф.846. Оп.16. Д.6494. Л.1-16 об.


ПРИМЕЧАНИЯ

1 Клюки фон Клугенау (Клюгенау) Франц Карлович (1791-1851) — генерал-лейтенант российской армии (1844), уроженец Богемии. На российской службе с марта 1818 г.; на Кавказе прослужил свыше 30 лет (1818-1849). В 1843 г. — генерал-майор, командир 2-й бригады 20-й пехотной дивизии и начальник левого фланга Кавказской линии.
2 Аргутинский-Долгоруков Моисей Захарьевич (1797-1855) — князь, генерал-лейтенант (1845), генерал-адъютант (1848). Про¬исходил из грузинских князей Мхардз-тели (Долгоруких). На Кав¬казе прослужил около 30 лет (1827-1855). В 1843г. – генерал-майор, начальник Самурского отряда.
3. Евдокимов Николай Иванович (1804-1873) – граф (1859), генерал от инфантерии (1864), генерал-адъютант. Начал военную слубу на Кавказе рядовым в 1820 г. В 1843 г. – подполковник, участник Аварской экспедиции.
4 Нейдгардт Александр Иванович (1784-1875) — генерал-адъютант (1825), генерал от инфантерии (1841), командир отдельного Кав¬казского корпуса и главноуправляющий гражданской частью на Кавказе (1842-1844).
5 Имеются в виду солдаты и офицеры Кабардинского пехотного полка.
6 Пассек Диомид Васильевич (1808-1845) — генерал-майор (1844), с 1840 г. — активный участник Кавказской войны. В 1843 г. — подполковник, командовал гарни-зоном Хунзаха, руко¬водил защитой укрепления Зыряны.
7 В Дарго прошел съезд наибов, алимов и других должностных лиц. На съезде была
принята программа государ¬ственного строительства, подготовки управленческих кад¬ров, проведения демократических преобразований. Отмена феодальных привилегий, земельная реформа, 1843 г. — генерал-майор, строитель Куринского укрепления. В но-ябре снял осаду с распо¬ложенного близ г.Тарки Низового укрепления, блокированного с 11 ноября 1843 г. отрядами наиба Шамиля Кибит-Магомета.
8 Фрейтаг Роберт Карлович (1802-1851) – генерал-лейтенант (1845), участник Кавказ-ской войны. В 1843 г. – генерал-майор, строитель Куринского укрепления. В ноябре снял осаду с расположенного близ с.Тарки Низового укрепления, блокированного с 11 ноября 1843 г. отрядами наиба Шамиля Кибит Магомеда.