История

История  »   Джелал-Эд-Дин Коркмасов  »   ВСТРЕЧА С ДИМИТРОВЫМ

ВСТРЕЧА С ДИМИТРОВЫМ

[опубликовано 22 Октября 2009]

Коркмасов Джелал-Эраст

 

 

Автор настоящей публикации Джелал-Эраст (Эрик) Коркмасов, сын Джелал-Эд-Дина Коркмасова Летом 1934 г. с отцом - старым профессиональным революционером - ленинцем - я провел в Грузии, где довелось познакомиться с Г. М. Димитровым, а впоследствии встречаться с ним в Москве.

Мы, пионеры тридцатых годов, вместе со всем народом, остро переживали события , развернувшиеся тогда в Германии.

Фашистский путч, узурпация государственной власти, поджог рейхстага и спровоцированный судебный процесс над болгарскими коммунистами во главе с Г. М. Димитровым, глубоко взволновали советских людей. Все следили за ходом этого судилища.

Трудно описать, как были восприняты блестящие отповеди Г. Димитрова, этому беззаконию. Благодаря исключительной стойкости, мужеству, глубочайшей вере в правоту своего дела Димитров, находясь в фашистских застенках, разоблачил перед всем миром сущность фашизма. Задуманная расправа не удалась.

И вот мы узнаем, что Георгий Димитров в Москве! Сейчас словно фотографическая пленка, память воссоздает его снимки в газетах и журналах тех лет.

В Грузии мы отдыхали в доме отдыха ЦИК СССР и ЦК ВКП (б) - "Ликани", неподалеку от Боржоми. Дом отдыха был расположен в бывшем имении брата царя Константина. Окружавший дворец лесопарк простирался вдоль берега Куры, протекавшей в этом месте по сравнительно узкому ущелью. На склонах ущелья, поросшего смешанным лесом, возвышались развалины замков - аванпостов Грузии в бесконечных войнах с иноземными захватчиками.

Вдруг разнесся слух о том, что в "Ликани" на отдых должен приехать Димитров. Все были взволнованы предстоящей встречей.

Не могу воспроизвести дня, но помню, что время было послеобеденное. Все отдыхали. Как большинство в этом возрасте, будучи убежденным противником послеобеденного сна я находился на террасе, исправляя неполадки велосипеда.

Неожиданно мое внимание привлек шум прошуршавших по гравию шин. К террасе подъехали два автомобиля. Из первой вышел человек выше среднего роста, в сером костюме. Его внешность показалась мне знакомой. Легко поднявшись на террасу, он мягко улыбнулся. Это был Г. М. Димитров.

По установленному распорядку в 5 часов вечера отдыхающие собрались на террасе пить чай. Здесь же завтракали, обедали, ужинали за общим столом. О том, что приехал Димитров, знали все и разговоры за чаем шли только об этом. Но Георгий Михайлович, очевидно, устав с дороги, к чаю не вышел. Он был встречен дружными аплодисментами всех присутствующих во время ужина, когда появился за столом вместе с матерью и сестрой. Присутствующих покорила исключительная скромность и простота, я бы даже сказал, чисто детская застенчивость, проявившаяся при оказании ему восторженного приема. 

Георгий Димитров. 1934 г.Как правило, за столом занимал председательское место и был бессменным тамадой старейший член партии, в то время председатель Совнаркома Грузии и ЦИК ЗСФСР - Филипп Евсеевич Махарадзе.

При появлении Димитрова Филипп Евсеевич встал и хотел было уступить ему место. Димитров смутился, покраснел и, решительно отказавшись занял одно из свободных мест. На этом памятном ужине в адрес Георгия Михайловича было высказано много теплых слов.

У Димитрова был высокий лоб, начинающие седеть вьющиеся волосы, умный спокойный взгляд. По - русски говорил он свободно, без акцента. Рассказывал с юмором. Даже как - то не верилось, что совсем недавно этот человек находился в фашистком застенке.

Поселился Г. Димитров на втором этаже, в угловой комнате. Виделись мы ежедневно за завтраком, обедом, ужином. Георгий Михайлович охотно уделял ребятам часть своего времени; гулял по парку, рассказывал о Болгарии, ее истории, о совместных битвах болгарского и русского народов с общим врагом, о жизни болгарского народа, его борьбе за свои права. Особенно тепло говорил о детях.

На рассказы о только, что пережитом поединке с фашизмом был скуп, очевидно, учитывая наш возраст. Из услышанного мне особенно запомнился эпизод его случайной встречи в фашистких застенках с Э. Тельманом, во время которой они обменялись взглядами и сказали друг другу: "Здравствуй Тельман!", "Здравствуй Димитров". Одного вели с допроса, другого на допрос.

Георгий Михайлович любил, уделяя нам время, строить шалаши, которые в шутку называл "явочными квартирами". Никогда не изгладятся из памяти часы, проведенные в этих "явочных квартирах" в знойные дни и вечера при костре, традиционно запеченной картошкой.

Совершались и далекие прогулки по окрестностям. Чаще всего ходили за Куру, к развалинам старого замка, живописно расположившегося на одном из утесов. Во время этих прогулок в безопасных местах упражнялись стрельбой по целям. Давали пострелять и нам. Георгий Михайлович был среди первых стрелков.

Между вечерним чаем и ужином обычно играли в волейбол и теннис. Причем каждый из ребят, да по - моему и взрослых, старались попасть в команду с Георгием Михайловичем.

Помню такой случай. В ходе игры в волейбол Георгий Михайлович заметил, что ему делают снисхождение. Ему это очень не понравилось и он потребовал одинакового подхода ко всем игрокам.

Вставал Георгий Михайлович рано, засиживался вечерами. Его письменный стол, заваленный книгами, газетами, журналами, письмами - был обращен к стеклянной двери, выходившей на террасу, чаще всего открытой. В нее и открытые окна мы, часто проходя мимо, наблюдали за его столом пишущим или углубленного в чтение.

Вечерами на террасе второго этажа собирались. Беседовали, читали, играли в нарды, шахматы, домино. Во всем этом Георгий Михайлович был активным участником. Научился играть в нарды, в ознаменование чего ему была преподнесена эта игра в красиво оформленной коробке. 

Автор статьи Джелал-Эраст (Эрик) Коркмасов. 1926 г.Как - то дочь Ф. Махарадзе - Тамара решила обучить Георгия Михайловича говорить по - грузински и несмотря на то, что занятия эти проходили урывками, сравнительно скоро он мог оперировать наиболее употребимыми словами и выражениями. Она же подарила ему Шота Руставели в переводе К. Бальмонта.

Помню, как - то днем я читал только что вышедшую в свет, вызвавшую большой интерес книгу Ю. Лебединского "Неделя". Проходя мимо, Георгий Михайлович поинтересовался, что я читаю. Я показал ему книгу. Бегло просмотрев ее, Георгий Михайлович сказал, что она, очевидно, сильно написана, он почитал на не рецензию и попросил меня, когда прочту, дать ему. Я конечно, тут же протянул ему книгу и попросил взять насовсем.

Запомнилась поездка группы отдыхающих с Г. Димитровым и его сестрой в Бакуриани.

В группе были Ф. Махарадзе, председатель Совнаркома ЗСФСР и один из председателей ЦИК СССР Газанфар Мусабеков, работавший вместе с отцом в Президиуме Совета Национальностей ЦИК СССР, видный советский военноначальник командарм А. Корк - наш сосед по дому в Москве, в то время начальник Академии Генерального Штаба РККА и другие.

В честь приезда Г. Димитрова в Бакуриани, где стояла воинская часть, был выстроен почетный караул. Приняв рапорт командира, Димитров вместе с командармом А. Корк обошел строй, поздоровался с красноармейцами, отвечавших ему дружным "Ура!"

Затем он обратился к ним с краткой речью. Тогда, за семь лет до Великой Отечественной войны, пророчески прозвучали его слова о том, что советский и болгарский народы спаяны кровью, совместно пролитой в борьбе с агрессией и контрреволюцией, поэтому дружба их прочна и покажет себя в грядущих боях с фашизмом.

После торжественного приема был дан большой концерт силами красноармейской самодеятельности.

Я с нетерпением ждал отца, который также должен был прибыть в "Ликани". По его рассказам я знал, что с Георгием Михайловичем они знакомы еще с лета 1921 года. У них были совместные друзья с которыми решались сложные задачи по предотвращению готовящейся тогда второй Антанты против нашей страны с территории Балканских государств.

После приезда отца я часто видел его с Г. Димитровым и Ф. Махарадзе, с которым он был связан личной дружбой еще со времен политической эмиграции во Франции, а затем совместной работой в Кавказском Крайкоме ВКП(б) в 1919 - 1920 гг. 

ЛиканиБеседы шли на волновавшие общественно - политические темы, о борьбе болгарских коммунистов, революционных событиях, гражданской войне, становлении советском власти и многом другом.

Незадолго до отъезда Г. Димитрова в "Ликани" приехала пионерская организация Грузии. Пионеры приветствовали Георгия Михайловича, избрали его почетным членом своей организации, повязали пионерский галстук. В этом галстуке в окружении пионеров Г. Димитров сфотографировался в парке.

Вскоре Георгий Михайлович уехал. Через несколько дней уехали и мы.

Вторично я увидал Г. Димитрова в Тбилиси на проводах. По Военно - Грузинской дороге его провожала большая группа ответственных работников Грузии, ЗСФСР, других членов правительства СССР, находившихся на тот момент в Тбилиси, среди них был и отец.

Вскоре мы все вернулись в Москву, где жили на против Кремля в Доме Правительства.
Как - то возвращаясь из школы, я неожиданно увидел Георгия Михайловича. Выйдя из подъезда, он направился к машине. Подбежав к нему, я поздоровался. Он удивился встрече, спросил, что я тут делаю. Я ответил, что тоже живу в этом доме. Он улыбнулся и пригласил зайти в гости. После этой встречи среди товарищей я долго ходил в "героях".

Сейчас на стене этого дома (Дом Правительства, улица Серафимовича, №2), со стороны Берсеньевской набережной к Обводному каналу Москва реки, водружена мемориальная доска с барельефом Г. Димитрова. Вернувшись после отдыха в Москву, он занял пост Генерального Секретаря Коминтерна.

Отец собирался сделать Г. Димитрову подарок в память о Дагестане. Случилось так, что когда подарок был готов и привезен из Дагестана в Москву, отец неожиданно заболел. Подарок состоял из инкрустированных письменных принадлежностей, настольной папки для бумаг и трости с памятными надписями.

И вот я по поручению отца, с этими подарками у Георгия Михайловича. Принял он меня радушно, усадил пить чай, расспрашивал о учебе, пионерских делах и искренне восхищался красотой, изяществом изделий и умением их творцов - дагестанских мастеров.

В последующие годы мне довелось еще несколько раз видеть Г. Димитрова и разговаривать с ним, когда он бывал у нас дома, а также в гостях на нашей подмосковной правительственной даче.

Все это всплыло в моей памяти при просмотре телевизионных кадров, связанных с посещением болгарской делегацией нового селения КОРКМАС - КАЛА, возникшего год назад на ровном поле взамен разрушенного землятресением прославленного древней историей и своими традициями селения Кумтор - Кала.

Махачкала, 1972 г.