[опубликовано 15 Сентября 2019]

Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К.

Одним из феодальных владений Южного Дагестана было Цахурское султанство. В XV - начале XVII вв. оно охватывало земли вер­ховий р. Самур. Центром этого феодального владения являлось селе­ние Цахур. Как писал еще И.П. Петрушевский, цахуры «заселяли сплошь оба склона Главного Кавказского хребта - и северную и юж­ную. Цахуры составляли четыре вольных общества (джамааты) - Цахурское (на северном склоне Главного хребта), Сувагильское, Карадулакское и Илисуйское (всего 26 селений). Общества их состояли из тохумов, с социально-правовым укладом, аналогичным всем даге­станским тохумам»[1].

Самоназвание цахуров «йихби». Этноним народа «цахи», в кото­ром выделяется «ц1а» (огонь). Расположены цахурские селения вдоль притоков реки Самур, в так называемом Горном магале, а также на юж­ных склонах Главного Кавказского хребта[2]. Цахурское владение при­мыкало к землям Ширвана и Грузии, а на востоке к землям рутулов[3].

На этих вопросах мы не станем акцентировать внимание, по­скольку о них уже сказано в нашей другой работе[4]. Отметим только здесь, что главными крупными селами цахуров являлись селения Ца­хур, Курдул, Гельмец, Хочек, Муслах, Хиях, Тиших, Кальял, Мухах, Мишлеш, Джиных.

Из них наиболее древним считалось селение Цахур, которое яко­бы было основано в 500 г. хиджры (или в 1150 г. н.э.) в ущелье р. Самура[5]. Цахур был известен тем, что в нем находилось медресе, основанное везиром Низам ал-Мулком ал-Хасан ибн Али ибн Исхак[6]. Преподаватели медресе (мударрисы) и законоведы получали ежеме­сячно одного барана и определенное количество зерна. Ислам в Цахуре утвердился довольно рано в качестве главной религии. В 1432 г. в нем была возведена мечеть.

Согласно имеющимся народным преданиям в Цахуре еще в ХШ в. не было правителя. Лишь в конце XV в. в Цахур были приглашены в качестве правителей беки из ныне не существующего селения Хо­да[7]. Приглашены они были уставшими от междоусобных распрей цахурами, думавшими, что приглашенные беки будут нейтральны ко всем тухумам Цахура и будут править справедливо. Однако пригла­шенные беки чувствовали себя хозяевами села, произвольничали, ве­ли себя нагло, вызывающе. Более того, они объявили себя хозяевами джамаатских земель, сдавали их сельчанам в аренду за 2/3 урожая зерна. По словам И. Линевича «пришельцы-беки стали важничать и производить разные бесчинства» и «выведенный из терпения народ решил перебить всех беков с женщинами и детьми», что и было сде­лано в начале уже XVII в.[8]

Вопрос о времени возникновения Цахурского султанства, как та­кового феодального владения, нами затрагивался в другой работе. И здесь у нас нет новых документальных данных по этому вопросу. От­метим еще раз, что после истребления цахурских беков в начале XVII в. осталась одна беременная женщина из бекского тухума, гостившая во время этих драматических событий в Елису. Она, узнав о произо­шедшем, не вернулась в село Цахур. Ее сын, нареченный Алибеком, продолжил род беков, которых в XVII в. больше называли султанами, тоже обосновался в Елису. Но все это уже было в XVII в.

Наша задача же заключается в освещении проблем исторической географии Цахурского владения в хронологических рамках XV-XVI вв. Это и попытаемся сделать, проанализировав и обобщив имеющие­ся, хотя и довольно скудные источники XV-XVI вв. по интересую­щей нас теме.

***

В первую очередь осветим климатические условия в Цахурском владении и основные занятия его жителей. Отметим, что хозяйствен­но-экономическая деятельность жителей Цахура и одноименного владения определялась горным ландшафтом этой зоны и резко­континентальным горным климатом, для которого характерны резкие смены дневных и ночных температур, холодные зимы, снегопады, частые летом заморозки и т.д. Для этой зоны Южного Дагестана ха­рактерно обилие летних альпийских пастбищ, расположенных на склонах гор, среди которых довольно много покатых склонов, весной и летом покрывающихся сочной травой. Это позволяло цахурцам за­ниматься животноводством, основным направлением которого было овцеводство.

Овцы составляли живой капитал цахуров, старавшихся приум­ножить его. Летом овец пасли на горных пастбищах, расположенных вблизи своих сел. Там обычно у них имелись хозяйственные помеще­ния на случай дождя и заморозков, непогоды, где можно было бы им укрыться самим и укрыть овец.

Необходимо отметить, что с овцами пасли нередко и коров. Од­нако на зимние пастбища перегоняли только овец. Овец обычно пере­гоняли на равнинные пастбища в Алазанскую долину, находившуюся за Главным Кавказским хребтом. Разводили цахуры также и мясомо­лочный скот - коров, быков, которых использовали и в качестве тяг­ловой силы при обработке земли - особенно при ее пахоте. Зимой коров содержали в селениях, заготовив необходимый запас кормов еще летом.

Согласно имеющимся русским источникам у цахурского Ади-Куркулу-бека в конце XVI в. -было в подчинении 200 человек «кон­ных»[9]. Это позволяет говорить и о том, что и коневодство играло оп­ределенную роль в хозяйстве цахуров. Видимо, разводили они и ос­лов (ишаков), которых обычно использовали в качестве вьючных жи­вотных для перевозки разных грузов, как это делают и все горские народы Дагестана.

Занимались цахуры и земледелием. Они сеяли традиционно ячмень, рожь, овес, бобовые культуры, коноплю и т.д. Цахуры приме­няли известные в горах Дагестана агротехнические приемы и способы обработки земли и ухода за посевами - пахали, удобряли (унавожива­ли), орошали посевы. Знали они пар и перелог, применяли двуполь­ный севооборот и т.д. И здесь, кажется, совершенно верно М.-З.О. Османов отмечает, что «даже в высокогорных селениях труд­нодоступная и отдаленная часть угодий отводилась под пар и пере­лог. Паровая (и даже переложная) система функционировала (в прин­ципе) в таких высокогорных, явно не хлебных селениях, как Чирах, Амух, Гинта, Цахур, Ихрек, Хлют, Шимихюр, Гельхен»[10]

И все же цахурам на год своего хлеба не хватало, так как малоземе­лье было характерно и для них. Традиционно зерно они приобретали в обмен на продукты животноводства в Азербайджане. На наш взгляд, в какой-то мере к Цахурскому владению XV-XVI вв. можно отнести сло­ва И.П. Петрушевского о том, что в северной части Елисуйского султан­ства, «населенного цахурами, преобладало полукочевое скотоводство с земледелием в качестве подсобной хозяйственной статьи. В предгорьях и на плоскости (в средней и южной частях султанства) господствовала культура суходольных зерновых хлебов (пшеница, ячмень, просо), от­части тутовых деревьев; на плоскости, кроме того, были распространены посевы чалтыка (риса) и виноградники» [11].

Значит это, что все цахуры занимались и земледелием и живот­новодством, игравшим приоритетную роль в их хозяйстве. Необхо­димо здесь отметить и то, что, по сведениям автора XIII в. Закария ал- Казвини, пища цахуров состояла «из злака, называемого ас-сульт; он похож на ячмень по виду, а по качеству он имеет природу пшеницы... Каждый сеет от этого злака удовлетворяющее его количество и пита­ется им и молоком своих овец...»[12]. Этот же автор свидетельствовал о том, что это зерно ас-сульт произрастало в соседнем Цахуру селении Шиназ[13]. Нам думается, что этот злак не мог исчезнуть из жизни цаху­ров и в XV-XVI вв., что он разводился и в этот период.

Кроме земледелия и животноводства, цахуры занимались и до­машними промыслами. В основном они были связаны с обработкой животноводческого сырья, в первую очередь, шкур мелкого рогатого скота (овец), а также крупного рогатого скота[14]. Из овечьих шкур ши­лись шубы, тулупы, папахи, телогрейки. Это было в основном, как и во всем Дагестане, занятием мужчин. Обработкой шерсти, изготовле­нием из нее пряжи (нитей), вязанием из них предметов одежды, изго­товлением ковров и сукон занимались исключительно женщины. От­метим, что и у цахуров половозрастное деление труда соблюдалось строго.

* * *

Важную роль в экономической жизни цахуров играли торговля и торговые связи с соседними народами, без которых цахуры не могли существовать. Они были связаны с базарами, собиравшимися в Ахтах, Кумухе, Хучни, Кубе. Села цахуров, агулов и рутулов были тесно связаны как между собой, так и с лакскими и аварскими селами трас­сой Самур - Кумух - Чох[15] и т.д. По имеющимся сведениям, цахуры, рутулы, лакцы и даргинцы поставляли в торговый обмен «в основном продукты животноводства и ремесленные изделия»[16]. Торговых путей, связывавших Цахур с внешним миром, было не так уж много. Больше связывали Цахур, в частности с Азербайджаном, перевальные пути через Главный Кавказский хребет. По мнению А.Р. Шихсаидова и Х.Х. Рамазанова, еще в XIV в. Гянджу и Цахур соединяла действую­щая дорога, чем и объясняется сообщение Закария ал-Казвини о том, что Цахур распложен в 6 переходах от Гянджи[17].

Наибольшее значение для цахуров имела «дорога, идущая через Цахур: Шиназ - Ансар - Лучек - Микик - Цахур - Мишлеш - Кальял - Диндинский перевал - Мухах - Закаталы». По ней к цахурцам по­ступал хлеб из Закатал. На ней функционировал и караван-сарай, по­строенный одним цахурцем лет 270 тому назад (по данным 1900 г.), т.е. где-то в 70-е гг. XVII в. Этой дорогой пользовались исключительно цахуры. В одном из документов позднего происхождения цахуры заявляли царским властям, что «без свободного пользования проход­ным пунктом «Балдурган» нам в селении Цахуре невозможно будет далее жить»[18].

В целом цахуры в XV-XVI вв. в. больше были сосредоточены на северных склонах Главного Кавказского хребта, а в зимний период спускались с отарами овец в Алазанскую долину, где стали постепен­но оседать. Видимо, так впоследствии там и образовались цахурские селения.

***

Общественные отношения у цахуров в XV-XVI вв. были уже достаточно развитыми, по уровню мало чем отличались от социаль­ных отношений других сельских территориальных общин Дагестана, в которых градация общества была уже довольно четкой, выделялись разные социальные группы населения.

Различия в социальном плане имелись и в положении тухумов, между которыми наблюдались стычки, в конечном итоге приведшие к приглашению ими в качестве правителей беков из с. Хоца, надеясь на их справедливое правление, о чем уже говорилось. Можно сказать, что цахурская общинная знать довольно быстро феодализировалась. И правильно подчеркнуто А.Р. Шихсаидовым, внесшим огромный вклад в изучение истории, особенно народов Южного Дагестана, что «в Табасаране, Цахуре, Дербенте феодалы оформилась в отдельный социальный слой». Что же касается Цахура, то «в Цахуре это были беки-султаны»[19] и т.д.

Социальная градация приводила и к социальным конфликтам в Цахуре. И здесь еще раз следует подчеркнуть вклад А.Р. Шихсаидова в изучение и этого вопроса. Он писал еще в 1964 г., что «в Южном Дагестане, в цахурских селениях, повсеместно сохранилось предание, о восстании цахуров против своих феодальных правителей. Цахуром и прилегающими землями правили 9 беков, живших вместе со своими семьями в отдельном дворце. Жители Цахура и отдельных селений подвергались полнейшему произволу со стороны этих беков. Земля находилась во владении этих беков и отдавалась в пользование за две трети урожая. Население должно было выполнять разного рода по­винности в пользу своих правителей»[20]. Это в конечном итоге и при­вело к антибекскому выступлению цахуров[21]. Беки пошли молиться в мечеть. Отряд смельчаков-цахуров ворвался в мечеть и убил всех бе­ков. Аул стал свободным. Однако вскоре, по словам А.Р. Шихсаидо­ва, иранский шах подчинил себе соседние Цахуру земли, а Цахур и окружающие его земли отдал под власть нового правителя - султана. С этих пор, т.е. с начала XVII в. Цахуром управляли султаны[22].

* * *

Одним из важных вопросов исторической географии любого феодального владения является выяснение вопросов этнического со­става и численности его населения, а также возможного к выставле­нию при необходимости воинского контингента или вооруженных сил, а также участия жителей и правителей в имевших место в регио­не политических событиях.

Ответить на все эти важные вопросы весьма сложно в силу от­сутствия источниковых данных по ним.

Нет сведений и о точном составе сел, входивших в Цахурское вла­дение. Как отмечено М.Р. Гасановым, «цахуры были объединены в бо­лее ранние общества Гельмецкое, Цахское, Мишлешско-Тальское, Джи- ныхское и Мухахское»[23]. По его же словам археологические находки на территории цахуров позволяют опровергнуть ошибочное мнение М.М. Ихштова, писавшего: «Мы склонны считать, что до XV в. цахуры и рутулы еще не выделялись из лезгинской этнической среды и продолжа­ли считаться одним народом с лезгинами, хотя у них и складывались свои языки и особенности быта и культуры»[24]. Нам кажется слишком категоричным мнение М.Р. Гасанова.

По сведениям автора середины XVII в. турецкого географа-путешественника Эвлия Челеби в Цахурское султанство входило до 150 сел[25]. Но он их не назвал. И у нас нет возможности их назвать. Да и вряд ли такое количество сел было у цахуров тогда, если даже перечислить все крупные и мелкие (родовые) поселения. В недос­товерности названной цифры цахурских сел можно убедиться и своеобразным - опосредованным путем. Речь идет о том, что по свидетельству русских, относительно достоверных источников - в конце XVI в. правитель Цахура Ади-Куркуяу-бек имел в своем рас­поряжении всего 200 человек конных[26]. По сведениям И.П. Петрушевского же в четырех цахурских общинных союзах - Цахурский, Сувагильский, Карадулакский и Элисуйский даже в XVII в. входи­ло всего 26 селений[27]. Власть в них верховная принадлежала султан­скому дому. Если бы цахурскому владетелю подчинялось 150 сел, у него явно было бы в несколько раз больше конных воинов, чем ука­зано выше.

* * *

Что касается этнического состава населения Цахурского владе­ния, оно было в целом однородно и состояло из цахуров. Но нельзя считать, что в цахурских селах жили исключительно только цахуры. Во многих пограничных с Рутулом селах цахуров жили и рутулы. Как отмечено М.Р. Гасановым, «цахуры граничат на востоке с рутулами, на севере - с лакцами и арчинцами, на северо-западе с аварцами, на юге с азербайджанцами и грузинами»[28]. Одно это дает основание по­лагать о том, что в этническом составе населения Цахура могли иметь место и иноэтнические, не цахурские вкрапления.

Отметим также, что территория, населенная цахурами, в некото­рых источниках известна под названием «Цукетии», Георгий или Горный магал. В грузинских источниках они названы цахайками, а в армянских - джигбами[29]. Цахуры все же теснее были связаны с грузи­нами, чем с армянами[30].

Цахуры не всегда бывали, видимо, в хороших отношениях с со­седними рутулами, через земли которых они пробирались в Азербай­джан и обратно. А.Р. Шихсаидов обнаружил и опубликовал надпись из Цахура, в которой сообщается о войне между Цахуром и Рутулом в 836 году хиджры, т.е. в 1443 году. На основании этого утверждения можно сделать вывод, что не всегда был мир в этой части Дагестана. Для более подробных комментариев, к сожалению, у нас нет других сведений по причинам, целям и характеру этой войны, какие проис­ходили события и чем они завершились, долго ли состояние войны продолжалось между Цахуром и Рутулом.

И все же нам повезло с поиском новых сведений, хотя их малова­то. Оказалось, что еще в 1966 г. неутомимый собиратель и публика­тор эпиграфических памятников Северного Кавказа, в том числе и Дагестана, Л.И. Лавров опубликовал в первой части своего бесценно­го трехчастного труда надпись, выбитую на стене мечети с. Цахур о сражении, имевшем место между войском цахуров, с одной стороны, и рутулов и тюрок, с другой. Обнаружена была эта надпись И.А. Бар­толомеем а 1850 г., а переведена и опубликована Н.В. Ханыковым, а также Н.Г. Вучетичем. Приведем ее перевод, опубликованный Л.И. Лавровым: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного и про­сим у него помощи. Построена эта крепость после приговора Аллаха и по его предопределению в дату: начало мухаррама восемьсот три­дцать шестого года.

Причина строительства этой крепости: пришли три войска, [в том числе] два войска тюрок и одно войско Рутула. Войско Рутула с одним войском тюрок [пришло] снизу, а одно войско тюрок сверху. И сразилось войско Захура тремя сражениями, и убито из этих трех войск двести человек, а одно из них убежало. Произошло это сражение в четвертый [день] месяца зи-л-хиджжа упомянутого года... Написавший Иса б. Мамай аз-Захури...»[31].

Л.И. Лавров привел еще и варианты чтения перевода этой надпи­си Н.Г. Вучетичем: «Начинаем во имя бога и просим у него помощи. Крепость основали по воле божьей в начале месяца мухаррама 637 г. По основании крепости прибыли сюда войска тюрков и рутульские. Рутульские войска и часть тюрков подступили снизу, а другая часть тюрков сверху и разбили цахурское войско три раза, причем убито 200 человек; завладели домами и покорили другие деревни. Дело это случилось в 4 день месяца зильгаджа»[32].

Л.И. Лавров обратил внимание на разные толкования упомяну­тых фактов Н. Г. Вучетичем и Н.В. Ханыковым. Он писал: «Таким образом, крепость построена, по Н.Г. Вучетичу, в мухарраме 637 г.х. (= 3. VIII - 1.IX. 1239 г.), а по Н.В. Ханыкову в мухарраме 835 г.х. (= 28.VI11.1432 г.). Это произошло по Н.Г. Вучетичу до, а по Н.В. Ханы­кову после сражения, которое имело место по Н.Г. Вучетичу, 4 зиль- хидджа 637 г.х. (26. VI. 1260 г.), а по Н.В. Ханыкову - того же числа и месяца 835 г.х. (2. VIII. 1432 г.). Наконец, согласно чтению Н.Г. Ву­четича, в сражении победили тюрки и рутульцы, а согласно Н.В. Ха­ныкову - цахуры». Важно подчеркнуть здесь, что Л.И. Лавров писал о необходимости при разборе этих событий «принять сторону Н.В. Ханыкова»[33].

Значит, Л.И. Лавров считал, что крепость эта была сооружена в 1432 г. и цахурам пришлось отражать натиск войск не только рутулъ- цев, но еще двух войск «тюрок». Однако трудно сказать, что это за «тюрки» были. Ясно одно, что сражение было довольно кровопро­литным, поскольку в нем было убито 200 человек. Можно только предположить из всего этого, что рутульцы и «тюрки» хотели подчинить своей власти Цахур, но это им сделать не удалось.

* * *

Важен в историко-географическом плане вопрос о религиозной принадлежности населения изучаемого региона. Думается, что ис­ключением из этого правила не является и Цахурское феодальное владение. Не станем здесь забираться до доисламских верований цахуров, а обратимся к религиозным воззрениям цахуров в XV-XVI вв. Ислам был господствующей религией в Южном Дагестане в этот пе­риод. И тут нужно признать приоритет А.Р. Шихсаидова в изучении вопроса распространения ислама в Южном Дагестане, в частности у цахуров.

По его мнению, «о распространении ислама в южной части Даге­стана в XV-XV1 вв. говорит большое количество надписей, часть ко­торых посвящена строительству минаретов или мечетей: о строитель­стве минарета в 1162 г. (сел. Гельмец), мечети и минарета в 1278 г. (Цахур), мечети в том же Цахуре в 1239 г., о реставрации минарета в 1422 г. (Мишлеш)...»[34]. А.Р. Шихсаидов одним из первых исследова­телей истории Дагестана широко использовал для освещения истории народов Южного Дагестана арабо-язычные источники, в частности труд Ал-Казвини «Космография». Так вот, ссылаясь на этот труд, А.Р. Шихсаидов сделал вывод о том, что в середине XIII в. жители Цахура были мусульманами. Более того, он приводит выдержку из работы Ал-Казвини о том, что «жители этого города все шафииты. В нем медресе, основал его Низам ал-Мулк Хасан ибн Исхак»[35]. По мнению А, Р. Шихсаидова, в этот период «Цахур являлся одним из очагов распространения ислама в юго-западной части Дагестана»[36]. Нам кажется, что и в исследуемый в данной работе период эту свою функцию Цахур выполнял успешно, оставаясь одним из ислам­ских центров в Дагестане, каким он был со средневекового периода[37].

* * *

Нуждается в более глубоком исследовании и вопрос о зависимо­сти цахурских правителей от других стран или их самостоятельности.

XV-XVI вв. истории Цахура и Цахурского владения очень сла­бо документируются. Это сказывается буквально на всех затраги­ваемых в работе вопросах, в том числе и на данном аспекте про­блемы.

Время происхождения цахурских правителей-беков трудно уста­новить, хотя по преданию они существовали довольно давно. Эти предания нами тоже сполна, кажется, использованы.

Здесь интересны сведения В. Линдена, на которые еще в 1961 г. ссылался Х.-М.О. Хашаев, писавший, что В. Линден в своей статье «Краткий очерк былого общественно-политического и поземельного строя народностей, населяющих мусульманские районы Кавказского края» указывает, что «Тахмасп I в 1562 г. дал грамоту на владение Цахуром Ади-Куркулу-беку. Через 30 лет он получил грамоту ту­рецкого султана на управление Цахуром и двумя селениями Кахского района - Шах Аббас I в 1606 г. утверждает его во владении...»[38]. Эти же сведения фигурируют и в труде, П.И. Петрушевского, по­священном характеристике Джаро-Белоканских союзов сельских обществ[39].

Согласно шахским фирманам XVI - нач. XVII в. цахурские беки зависели от шахов Ирана, утверждались ими на право управления, получая соответствующие фирманы, сопровождавшиеся подарками (халаты, кафтаны и т.д.), а также денежными вознаграждениями. Особенно это заметно из фирманов XVII в., но и приведенные данные свидетельствуют о какой-то определенной зависимости цахурских правителей от иранских шахов или турецких султанов, соперничав­ших тогда за господство на Кавказе.

До конца 80-х гг. XVI в. иранские шахи господствовали в Даге­стане и Азербайджане. С 1590 по 1607 гг., как это отмечено ранее других исследователей А.Р. Шихсаидовым, Цахур, освободившийся из-под власти Сефевидов, попал в зависимое положение от Осман­ской империи, Али Султан Цахурский получил фирман от турецкого султана, даровавшего ему «в наследственное владение деревни Мешебаши, Ках, Зарнэ, Кум, Лекэти, Алагез».

Это дает основание полагать о том, что во внешнеполитиче­ских вопросах Цахурское владение не было самостоятельным, не­зависимым, а испытывало серьезное политическое давление со стороны иранских или османских правителей. Противостоять на­тиску сильных держав того времени - Ирану или Турции - естест­венно, у Цахурского владения не было достаточных сил. Поэтому цахурским владетелям было не просто править своим небольшим владением, находившимся под пристальным вниманием Сефевидов и Османов.

Для более позднего периода нами отмечалось, что «владетели Дагестана охотно принимали грамоты и всякого рода подарки шахов, но в остальном вели независимую политику»[40]. Однако, как в действи­тельности обстояло дело с этим вопросом в XV-XVI вв. у нас нет сведений[41]. На уровне современной источниковой базы невозможно установить, была ли власть цахурских владетелей наследственной в XV-XVI вв. или же эта власть переходила к лицу, которое находило поддержку у правителей Ирана или Турции.

Однако в пределах собственного владения цахурские владетели пользовались всей полнотой власти, опираясь на наличную у них вооруженную силу - 200 «конных», готовых в любую минуту выпол­нить полицейские функции по приказу султана или беков.

* * *

Таковы наши наблюдения и выводы по проблеме исторической географии самого южного, можно сказать, и западного феодального владения Дагестана, которое в исследуемое нами время мало было связано (во всяком случае у нас нет других сведений по этому вопро­су, кроме приведенных здесь) с другими феодальными владениями (Дербентское ханство. Табасаранское майсумство) Южного Дагеста­на. Тем не менее, это было дагестанское феодальное владение, по­скольку цахуры являлись и являются, несомненно, дагестаноязычным народом, где бы они не проживали.

Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Дагестан в XV–XVI вв. (Вопросы исторической географии). – Махачкала, 2004.

[1]  Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. Махачкала, 1993. С. 74.

[2]  Ибрагимов Г.X. Цахурский язык. М., 1990. С. 3; Гасанов М.Р. Загадки этнони­мов Дагестана. Махачкала, 1997. С. 101.

[3]  Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Указ. соч. С. 99.

[4]  Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география Дагестана XVII - нач. XIX в. Махачкала, 2001. Кн. II. С. 165-166.

[5]  Фон-Плотто А. Природа и люди Закатальского округа // ССКГ. Тифлис, 1870. Вып. IV. С. 9-10.

[6]  РамазановХ.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки... С. 53.

[7]  Там же; Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе. М., 1890. Т. 1. С. 225; Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география... Кн. II. С. 166-167.

[8]  Там же; Линевич И. Бывшее Елисуйское султанство // ССКГ. Тифлис., 1873. Вып. VII. С. 5.

[9] См.: Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом ... С. 293.

[10] Османов М.-З.О. Хозяйственно-культурные типы (ареалы) Дагестана. Махач­кала, 1996. С. 148.

[11] Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. С. 73.

[12] Цит. по кн.: Х.Х. Рамазанов, А.Р. Шихсаидов. Очерки... С. 54-55.

[13] Там же. С. 55.

[14] Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география... Кн. II. С. 178.

[15] Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р Очерки... С. 118.

[16] Там же. С. 119.

[17] Там же. С. 83.

[18] Там же. (ГА РД. Ф. 2. Оп. 3. Д. 142. Л. 5а); Эпиграфические памятники Север­ного Кавказа Х-ХХ вв. М„ 1980. Ч. III. С. 58 (док. 776).

[19] Рамазанов Х.Х., Шихсаидов А.Р. Очерки... С. 105.

[20] Там же. С. 107.

[21] Там же.

[22] Шихсаидов А.Р. Рассказы по истории Дагестана. Махачкала: Дагучпедгиз, 1976. С. 35; Гусейнов Ф.М. К истории цахуров. Махачкала, 1998. С. 34.

[23] Гасанов М.Р. Загадки этнонимов Дагестана. Махачкала, 1997. С. 104.

[24] Ихилов М.М. Народности... С. 62.

[25] Челеби Эвлия. Отрывки из «Путешествия» // Рук. фонд Ин-та ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. On. I . Д. 37. Л. 26.

1 Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом... С. 293.

[27] Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX в. Махачкала, 1993. С. 76.

[28] Гасанов М.Р. Загадки этнонимов... С. 102.

[29] Там же. С. 103.

[30] Там же.

[31] Эпиграфические памятники Северного Кавказа X-XV1I вв. на арабском, пер­сидском и турецком языках / Тексты, пер., коммент., введ. и прилож. Л И. Лаврова. Ч. 1. Надписи X-XVII вв. М„ 1966. С. 133-134.

[32] Там же. С. 134.

[33] Там же.

[34] Там же. С. 71.

[35] Там же.

[36] Там же; Шихсаидов А.Р. Надписи рассказывают. Махачкала, 1969. С. 62-63.

[37] Мухаммед Аваби Акташи. Дербенд-наме / Пер. с тур. и араб, списков, пре- дисл. и библиогр. Г.М.-Р. Оразаева и А.Р. Шихсаидова. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1992. С. 68, 151; Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев Г.-М.Р. Дагестанские ис­торические сочинения. М.: Наука, Из-я фирма «Воет лит-ры», 1993. С. 83; Шихсаи­дов А.Р. Надписи рассказывают. С. 63, 69-70.

[38] ХашаевХ.-М. Общественный строй... С. 188.

[39] Петрушевскии П.И. Указ. соч. С. 74.

[40] Рамазанов XX., Шихсаидов А.Р. Очерки... С. 101.

[41] Алиев Б.Г., Умаханов М.-С.К. Историческая география... Кн. И. С. 172.