[опубликовано 18 Июля 2020]

Доного Хаджи Мурад

Самым знаменитым аманатом Кавказской войны был Джамал ад-дин – старший сын Шамиля, выданный во время штурма Ахульго летом 1839 года. Но еще раньше был другой именитый заложник Гамзат – племянник Шамиля, сын Патимат, старшей сестры имама. Мальчик был выдан аманатом при событиях под Телетлем в июле 1837 года. Что же там произошло?

Осадив высокогорный аул, генерал К. Фезе обрушил артиллерийский огонь на истребление укреплений. Сочетая штурмы с действиями артиллерии, он добился некоторых успехов, заняв верхнюю часть аула, но и понес значительные потери. Огромное количество снарядов и ружейных патронов, взятое в экспедицию, иссякло, из 8 полевых орудий, 3 получили повреждение, остальные требовали исправления лафетов, из 10 горных единорогов 2 пришли в совершенную негодность, а несколько зарядных ящиков сорвалось в пропасть. Самим войскам после двухмесячного постоянного движения по трудным гористым местам к Телетлю, после тяжелых работ для прокладки дорог по скалистым хребтам и после кровавых боев, в которых они понесли существенные потери, необходим был хотя бы кратковременный отдых. Солдаты износили обувь и одежду, половина лошадей была перебита, полковой обоз для перевозки запасов погиб. Труднейшее положение отряда в труднопроходимой местности, среди многочисленного народонаселения враждебно настроенного к русским требовало от Фезе принятия срочных мер. Но и положение осажденных было нелегким. Артиллерийский обстрел нанес большой урон защитникам аула, а частые атаки пехоты выматывали горцев, запертых в селении. Защитники аула отчаянно защищались от очередной атаки русских, несколько раз они бросались в рукопашный бой на штурмующие колонны, а затем засели в укреплениях. В этот критический момент для обеих сторон Шамиль первым предложил переговоры. Видя новые приготовления к атаке и готовность русских довести штурм до конца, имам выслал парламентером своего доверенного сподвижника Дауд-Хаджи.

В русском лагере ударили отбой, огонь был прекращен, начались переговоры, хотя перестрелка в ауле еще не скоро прекратилась. Очевидец делился впечатлениями затишья после кровавой драмы: «Вечерело. Два противника, расположенные в ауле друг против друга, изредка разнообразили время скучного ожидания, переругиваясь между собой. На другой день войска были выведены из занятой ими с боя большей половины аула, и стали на высотах над Телетлем. Весь этот день и следующий шли переговоры с имамом. Пользуясь перемирием, жители и гарнизон селения выползли на свет Божий из душных, заваленных трупами сакель и распеванием молитв благодарили Аллаха за свое избавление. С высот, на свободе, мы отлично могли рассмотреть горское воинство и особенно мюридов, прибывших с имамом, они резко отличались от оборванных телетлинев, были прекрасно вооружены, одеты и казались чем-то регулярным среди остальных горцев».

К вечеру 6 июля переговоры завершились. Шамиль, Ташев-Хаджи, Кебед-Мухаммад и карахские Абдурахман и Омарил-Мухаммад изъявили прекращение сопротивления, поставив на бумаге свои подписи, и выдали трех аманатов. По договоренности Шамиль должен был выдать своего племянника Гамзата, а пока мальчик не прибыл на театр военных действий, его место временно занял двоюродный брат имама. Помимо этого, Шамиль отправил генералу К. Фезе письмо, где говорилось: «От Шамиля, Ташев-Хаджи, Кебед-Мухаммада, Абдурахмана Карахского, Омарил-Мухаммада и др. почетных ученых дагестанцев. Выдавая аманатов Мухаммад-Мирзе Хану (сын Аслан-Хана Кюринского и Гази-Кумухского. – Авт.), мы заключили с Российским царем мир, которого никто из нас не нарушит, с тем, однако, условием, чтобы ни с какой стороны не было оказано ни малейшей обиды против другой. Если же какая-либо сторона нарушит данные ею обещания, то она будет считаться изменницей, а изменник почитается проклятым перед Аллахом и перед народом. Сие наше письмо объяснит всю точность и справедливость наших намерений».

Текст письма не понравился генералу, в нем он не увидел покорности противника. Вызвав к себе Мухаммад-Мирзу Хана, являвшимся посредником между ним и Шамилем, Фезе поручил ему следующее – имам должен переписать письмо, тон которого «более приличествовал бы сношениям русского генерала с предводителем скопища дикарей». Ведь докладывая начальству о проделанной «работе» генерал Фезе должен был представить отчет о своих переговорах и письмо, в котором он хотел выглядеть победителем.

Когда русский отряд на обратном пути проходил через куядинское ущелье Фезе получил второе письмо от Шамиля, впрочем, мало чем отличавшееся от первого: «Сие письмо объясняет заключение мира между Российским царем и Шамилем. Сей мир заключается выдачею в аманаты Мухаммаду-Мирзе Хану со стороны Шамиля двоюродного брата, пока прибудет его племянник; со стороны Кебед-Мухаммада – двоюродного его брата и со стороны Абдурахмана Карахского сына его; для прочности сего мира, с тем, чтобы ни с какой стороны не было никакой обиды и измены против другой, ибо изменник считается проклятым перед Аллахом и народом».

Принятие генералом подобных писем, удостоверяющих заключение между Шамилем и царем, было политической ошибкой Фезе, т.к. они официально закрепили за имамом в глазах горцев титул светского и духовного главы. Тем не менее в своем отношении военному министру А. Чернышеву командир Отдельного кавказского корпуса генерал-адъютант барон Г. Розен признал экспедицию генерала К. Фезе удачной в которой русское оружие «унизило изувера Шамиля и его главных сообщников в мнении самих дагестанцев, вынудило его принять покорность и выдать аманатов».

Из книги Доного Хаджи Мурада "С мечтою о Кавказе". Махачкала, 2020.