[опубликовано 12 Сентября 2012]

МАгомед Хабибов

Движение горцев Дагестана и Чечни в своем развитии прошло три основных и несколько промежуточных этапов. Характерной чертой первого этапа, хронологически охватывающего период с 1829 по 1839 гг., было объединение сил всех недовольных существовавшими порядками социальных слоев в одно мощное движение, которым руководили имамы Гази-Мухаммад, Гамзат-бек и Шамиль.

Антифеодальная направленность борьбы горцев на этом этапе выразилась в том, что в период имамства Гази-Мухаммада и Гамзат-бека в Дагестане развернулась борьба «против князей и дворян». Вместе с тем началось сплочение горских народов на основе единого закона для всех мусульман — шариата, в противовес разъединявшим народы адатам.

«Примерно в 1240 году (1824—1825. — Авт.), — пишет дагестанский летописец Хайдарбек Геничутлинский, — Всевышний послал на землю Дагестана ученого-новатора, большого труженика, святого угодника эпохи ослабления веры, выдающегося храбреца, играющего роль сабли, обнаженной против людей заблудших и тиранов, героя-очистителя мусульманской религии от всякой накипи, нового главу ислама — имама Гази-Мухаммада Гимринского» .

Разъезжая по аулам, Гази-Мухаммад распространял шариат, читал проповеди на пятничных молитвах, дискутировал с учеными; словом, поступками, иногда кулаками старался внушить окружающим явное превосходство религиозных законов и требовал искоренения всех вредных обычаев. Многие села приглашали молодого проповедника к себе, были и противники. Примечательно, что свой первый поход с целью укрепления шариата и призвания к газавату имам предпринял в Чиркей. «Гази-Мухаммад пошел в город чиркеевцев (Чирка. — Авт.) и призвал их к шариату. Они согласились примерно за месяц. Группы людей волей-неволей одна за другой стали его последователями» . Разумеется, не всем жителям Чиркея было по душе учение нового имама, но впоследствии большинство чиркеевцев стали верными приверженцами его учения и принимали активное участие во всех его походах.

К 1830 году, имея во многих аулах своих сподвижников, подчинив своему учению значительную часть аварцев, гумбетовцев, салатавцев, кумыков, поддерживаемый духовной элитой Койсубулинского общества и заручившись преданностью чиркеевцев, Гази-Мухаммад сформировал отряд из 400 последователей. Например, как следует из донесения главного штаба Отдельного Кавказского корпуса в Санкт-Петербург от 25 февраля 1830 года Гази-Мухаммад, «собрав из Гумбатлинского, Койсубулинского и Салатавского владений до 6 тысяч жителей, прошел до дер. Аракан, где, арестовав кадиев и князей, отвергающих шариат, и взяв от прочих жителей присягу, собраться около половины февраля в назначенный пункт для преклонения к себе Аварского ханства, а потом общим сборищем идти в Салатавское общество, с уверенностью, что оное присоединится к нему и последует на дер. Андреев. Когда удастся произвести в деревне сей возмущение, то обще с чеченцами действать на крепости наши» .

В числе принявших сторону первого имама салатавцы занимали не последнее место. Так, 27 мая 1831 года в сражении у стен царской крепости «Бурная» близ селения Тарки салатавцы приняли активное участие. После нескольких неудачных атак по овладению крепостью воинами Гази-Мухаммада вдруг взорвался пороховой погреб, унесший много жизней с обеих сторон. Погибло около 1200 горцев, среди которых 80 чиркеевцев. Примечателен и тот факт, что самого имама от неминуемой смерти спас салатавец. Произошло это во время очередной атаки, когда Гази-Мухаммад бросился в гущу боя, а следовавший за ним Нур-Мухаммад из Зубутли зарубил шашкой солдата, готовившегося вонзить в имама штык . После «рассеяния скопищ» Гази-Мухаммада в марте 1830 года барон Розен потребовал от салатавского общества, чье население принимало участие в походах имама, высылки своих старшин для изъявления покорности и выдачи сообщников Гази-Мухаммада. Видя, что приказ исполняется неохотно, и узнав от лазутчиков, что салатавцы намереваются угнать свой скот в горы, барон двинулся вперед с частью кавалерии и тем самым принудил их выслать старшин для изъявления покорности. От Салатавского общества также было взято клятвенное обещание, что впредь жители не будут поддерживать имама. Однако обещание часто нарушалось, и военное командование организовало карательную экспедицию в Салатавию за активную поддержку ее жителями Гази-Мухаммада.

17 октября 1831 года Вельяминов подошел к Сулаку и приказал немедленно переправиться и напасть на Чир-юрт, который по трудности месторасположения считался малодоступным. Казаки вступили в реку, но были встречены шквальным огнем. Вскоре, однако, артиллерия противника уничтожила все укрепления горцев.
Вследствие поднятия уровня воды в Сулаке пехотинцы не смогли перейти реку вброд и были опрокинуты сильным течением. Гази-Мухаммад, находившийся в тот момент в Чир-юрте, решил отвлечь генерала Вельяминова. Поэтому он с несколькими сотнями конницы переправился на левый берег Сулака и, направившись к крепости Внезапной, напал на нее. Вельяминов вынужден был отправить отряд под начальством полковника Шуйского во Внезапную на помощь гарнизону.

18 октября отряд русских переправился через Сулак и в пяти верстах от Чир-юрта остановился на ночлег. Утром следующего дня Вельяминов приказал отряду с 18 орудиями взять Чир-юрт. Подступы к Чир-юрту были затруднены: во-первых, крутые берега, во-вторых, вход в село был прегражден каменной стеной, на которой были бревна как для защиты от ружейных выстрелов, так и для сбрасывания их на войска в случае штурма. В полуверсте от стены на высотах были сделаны два завала, из-за которых при приближении цепи, защитники сыпали град пуль .

Генерал Вельяминов остановил наступление и отдал приказ открыть огонь из всех орудий по этим завалам, а затем направил на штурм пехоту. После артиллерийского обстрела защитники укреплений понесли большие потери, а сами завалы были разрушены. Оставшиеся в живых защитники, отстреливаясь, отошли к селу. Оценив ситуацию, генерал выставил всю артиллерию перед защитной стеной и открыл огонь прямой наводкой. Во время артиллерийского обстрела Вельяминов направил Бутырский полк в обход по Сулаку в тыл горцев, которые укрылись за стеной. Следом за артобстрелом с фронта атаковали егеря 40-го и 43-го полков. Защитники Чир-юрта, несмотря на то, что артобстрел нанес им большой урон и стена была почти разрушена, упорно защищались, с кинжалами и шашками бросаясь врукопашную на штыковую преграду противника. Однако заметив, что с тыла подходит еще одни полк, защитники оставили свои позиции.

Жители, уверенные в недоступности села, не стали выводить семьи, спасать имущество, и только тогда, когда раздались первые пушечные выстрелы, поняли — надо спасаться. Но время было упущено, и все имущество жителей досталось врагу, а также 480 пленных, преимущественно женщины и дети, 1500 голов крупнорогатого скота и 4000 овец. На поле битвы осталось лежать более 200 храбрецов, многие при преследовании утонули в водах Сулака .

В своем рапорте генерал Вельяминов писал, что в Чир-юрте войска стояли 2 дня, собирая хлеб для отряда, уничтожая дома, которые были построены из дикого камня и трудно поддавались огню; оставить же их означало не в полной мере наказать бунтовщиков. 22 числа войска с добычей и пленными повернули обратно к Тереку .
25 октября царские войска в составе 2500 человек пехоты, 1500 кавалерии с 12 орудиями выступили к Чиркею, расположенному в одном из самых труднопроходимых ущелий Кавказа, для которого сама природа создала способы наилучшей защиты. Зная, что на Сулаке находится только один деревянный мост, через который можно пройти к Чиркею, командующий войсками планировал внезапно захватить его, для чего отправил вперед кавалерию с четырьмя орудиями. Но чиркеевцы, получив сведения о наступлении, встретили противника за версту (1 верста — 1,6 км) от моста, где за каменными завалами и на кладбище 500 чиркеевцев устроили засаду. После перестрелки, поняв, что противник рвется к мосту, чиркеевцы организованно отошли. Панкратьев для охраны моста поставил 4 орудия, чтобы не дать жителям уничтожить мост. Однако, как ни старался Панкратьев, спасти мост не удалось .

Гази-Мухаммад, зная о движении царских войск к Чиркею, заранее прибыл в село для организации обороны. Но за день до наступления, 24 октября, он отправился в Чечню. Неожиданный отъезд имама в столь важное для обороны Салатавии время объясняется тем, что в Чиркее вместе с его семьей находился шейх Мухаммад Ярагский, его тесть, которому он доверял, как самому себе. И потом, необходимо было отвлечь внимание царского командования, организовав поход на Кизляр.

Между тем к чиркеевцам прибыла помощь: салатавцы и чеченцы — всего около 4-х тысяч человек. Генерал Панкратьев послал инженера штабс-капитана Горбачевского и поручика Вильде осмотреть местность около моста и приказал за ночь построить новый мост. Первые орудийные залпы разрушили дома, вызвали пожары, появились первые жертвы. Всю ночь ремонтная команда возводила укрепления, рыла траншею. Напротив Чиркея были сосредоточены 10 орудий, а напротив завалов на мосту — 2. Два дня атаковав Чиркей всеми 12 орудиями и не видя возможности перейти через Kойсу и овладеть Чиркеем без значительных людских потерь, генерал Панкратьев воспользовался благоприятным случаем, чтобы начать переговоры с чиркеевцами на условиях:

1) Чиркей, принося покорность, обязан исполнять все приказания начальника Кавказской линии;
2) чиркеевцы обещают никогда не принимать у себя Гази-Мухаммада;
3) обязуются вернуть орудия, захваченные Гази-Мухаммадом и хранящиеся у чиркеевцев .
Чиркеевцы с разрешения Мухаммада Ярагского приняли условия генерала Панкратьева. Салатавцы и чеченцы покинули село.

В этом бою салатавцы потеряли до 300 человек убитыми и ранеными. По официальным данным, потери русских составили 83 человек убитыми и ранеными. Отряд генерала Панкратьева двинулся в Халимбек-аул .
2 ноября 1831 года Гази-Мухаммад, разделив трофеи, захваченные в Кизляре, со сподвижниками направился в Чиркей, но жители, опасаясь имама с одной стороны и русского возмездия с другой, объявили ему о нежелательности входить в их село. Имам был благоразумен и направился в Зубутли. Но и здесь многие были против вступления имама в село.

Гази-Мухаммад остановился у Чиркея и послал Таймасхан-кади и Мулла-Ису Чалова на переговоры с жителями. На сходе джамаата Иса Чалов спросил, кто посмел отдать русским орудие. Оказалось, что это было сделано по распоряжению тестя Гази-Мухаммада. Имам, оставив Чиркей, с отрядом в 200 мюридов ушел из Салатавии.
В конце 1831 года после октябрьских экспедиции в Чиркей и Чир-юрт Гази-Мухаммад посылает в Салатавию Гамзат-бека для проведения пропагандистской работы среди салатавцев, а сам формирует отряд для военного похода, намеченного на следующий, 1832, год. Гамзат-бек отправился в Дылым как наиболее удобно расположенный населенный пункт, среди жителей которого было много авторитетных алимов и сторонников имама. В начале января 1832 года Гази-Мухаммад и Гамзат-бек, обосновавшись в Дылыме, разослали воззвание с призывом принять участие в походах имама.

«Мятежники собрались в значительном числе в Салатавском владении в сел. Дылым, — докладывал командир Отдельного Кавказского корпуса барон Г.В. Розен в Главный штаб, — между коими находились Гамзат-бек и Кази-Мулла (Гази-Мухаммад. — Авт.); почему для рассеяния сих скопищ выступил он (генерал Вельяминов. — Авт.) из Ахташ-аула к оному селению 14 числа прошедшего января» .

14 января на рассвете генерал Вельяминов выступил к Дылыму. После неоднократных фронтовых атак, поняв, что лобовой атакой ничего не добьется, генерал установил 6 орудий на возвышенности Гебек-калы. Батальон Херсонского полка был послан в обход. Бой длился почти 3 дня. Потери были с обеих сторон. Только после того, когда русская пехота зашла с тыла к защитникам и воевать на два фронта стало невозможно, горцы отступили. По окончании боя к вечеру 16 января Вельяминов занял Дылым. Гази-Мухаммад отошел к сел. Гуни, а затем и вовсе покинул Салатавию. Генерал Вельяминов объявил Салатавии свои требования:

а) возвратить всех пленных;
б) с каждого двора внести штраф по 5 рублей серебром;
в) ежегодно платить подати по 1 рублю серебром с дыма .

Жители Зубутли и Иха отказались выполнить эти требования. 23 января, когда генерал Вельяминов направился к Зубутли, навстречу вышли почетные старшины и согласились на все условия. К 1 февраля генерал Вельяминов собрал с жителей штрафных и податных денег за полгода 1232 руб. сер.; оружие в залог на 211 руб. сер. и получил скот на 1183 руб. 50 коп. сер.

С жителей Чиркея, выполнивших требования Панкратьева, взыскали только ежегодную подать; у салатавцев взят в плен 31 человек без права на обмен. В качестве залога за невыплаченные деньги салатавцы дали 9 амана-тов .

Царская администрация всячески старалась закрепить свое господство в Салатавии, и делалось это не только оружием, но и разными благодарностями, подарками и пр. Так, в докладе барона Розена военному министру Чернышеву говорилось о том, что салатавцы «единодушно отвергли его (Гази-Мухаммада. — Авт.) предложение и готовы с оружием в руках встретить сообщников имама в случае вторжения оных в их земли», военный министр сделал следующую пометку: «Салатавским обществам высочайше повелено за верность их правительству нашему объявить монаршее благоволение» .

Но с каждым днем, несмотря на данное обещание, число салатавцев в отряде Гази-Мухаммада увеличивалось. Летом 1832 года салатавцы приняли активное участие во всех походах имама. К осени они получили сведения о готовившемся карательном походе против салатавцев и решили отправить в лагерь при Ак-юрте к генералу Розену своих старшин для переговоров. Оправдываясь за свои поступки, они указывали, что не все общество принимало участие в кампании Гази-Мухаммада, а только ревностные последователи его учения.

В ответ на просьбы старший корпусной командир потребовал, чтобы салатавцы восстановили убытки кумыкским князьям, уничтожили дома и имущество мюридов, впредь не позволяли им селиться в салатавских владениях, прекратить всякие сношения с непокорными обществами. Соблюдать точное исполнение этих требований были посланы поверенные люди, в случае промедления барон Розен грозил наказать непокорных.
29 сентября, оставив в Темир-ауле полк пехоты, барон Розен с 8 батальонами пехоты, кавалерией, 8 орудиями двинулся вверх по Сулаку. Войска застали жителей Бавтугая и Чир-юрта за мирным занятием; они подтвердили готовность исполнить все обязательства, принятые на себя обществом.

В тот же день отряд расположился лагерем у Зурамакента, где Розена встретили старшины, заявили о покорности и вручили письмо с просьбой пощадить мюридов и их семьи, которые, по их мнению, виновны в своих заблуждениях. Розен объявил, что помилует мюридов лишь в том случае, если общество поручится за их дальнейшее поведение или выдаст двух аманатов от остальных салатавцев. Розен также потребовал аманатов, причем заложники были им лично выбраны из наиболее влиятельных фамилий. Старшины, посовещавшись, ответили, что требуемые заложники будут доставлены, кроме кадия Зубутли, сбежавшего за Сулак. По приказанию Розена, имущество этого кадия было уничтожено .

Это были тревожные дни для Салатавии. 2 октября в лагерь корпусного командира прибыл Ахмет-Султан и сообщил о приближении к Чиркею отряда Клугенау. Эта весть вызвала переполох среди салатавцев. По мнению Розена, это было недоразумение и, чтобы успокоить салатавцев, вручил Ахмет-Султану предписание, в котором приказывал Клугенау вернуться обратно в Темир-Хан-Шуру.

В ответ на это Клугенау сообщил, что он из Темир-Хан-Шуры не выступал, так как не было у него ни малейшего повода; что касается слухов о его передвижении, то они возникли в виду того, что два чиркеевца отправились в Каранай, встретившиеся им по дороге жители сообщили, что будто отряд, находившийся в Темир-Хан-Шуре, если уже не выступил к Чиркею, то сейчас выступит.

Чиркеевцы тотчас повернули обратно, чтобы предупредить односельчан о грозящей опасности. Несмотря на позднее время, жители уговорили Джамала немедленно отправиться в Темир-Хан-Шуру с сообщением для Клугенау о том, что корпусной командир даровал им прощение. Клугенау немедленно его принял. Старшина на вопрос о причине приезда предъявил прощение, выданное Чиркеевскому обществу. Клугенау успокоил Джамала, который рассказал ему об истинной причине своего приезда, и заверил, что он не собирался идти на Чиркей.
3-4 октября салатавцы доставили обещанных аманатов, а уже на следующий день Розен вернулся в Чир-юрт, где войска сразу же принялись сооружать мост через Сулак, который не был до конца доведен. Несложный по конструкции паром у Чир-юрта был установлен только в 1835 году.

30-е годы XIX века — период командования генерала Вельяминова характеризуется обилием жестоких карательных экспедиций, надеясь любой ценой удержать жителей от участия в восстании, уничтожить мюридизм и атаками довести жителей Салатавии до крайнего разорения.
В октябре 1832 года был убит Гази-Мухаммад, вместе с ним в Гимры погиб Даци из Дылыма — верный сподвижник первого имама Дагестана.

Преемник Гази-Мухаммада Гамзат-бек уделял много времени утверждению шариата в Нагорном Дагестане. В период его имамства Салатавия не участвовала в военных действиях, более того, по мнению командира Отдельного Кавказского корпуса барона Г. Розена, утверждавшего, что «из прочих дагестанских обществ Салатавское более чем другие нам покорно».

Однако Гамзат-бек не раз пользовался помощью салатавцев в своих стратегических планах, что был вынужден признать тот же Розен, отмечая, что «Салатавское общество по бессилию или неверности несколько раз пропускало через свои земли шайки сообщников вторгаться в покорные нам кумыкские владения. Последние успехи Гамзат-бека доставляют ему возможность предприятия свои делать в большом виде, и весьма возможно, что он со значительными скопищами обратится на кумыков и даже на левый фланг Кавказской линии» .
Летом 1834 года волнения в Северном Дагестане угрожали нарушением спокойствия и на левом фланге Кавказской линии, так как «чеченцы, салатавцы и ауховцы уже колебались, увлекаемые успехами Гамзат-бека» .
Однако смерть имама в результате заговора в Хунзахе (сентябрь 1834 года) на некоторое время приостановило военные и политические действия его сторонников, в том числе и в Салатавии. В отличие от своего предшественника и по сей день личность Гамзат-бека не вызвала со стороны русских и зарубежных исследователей того внимания, которого он заслуживает, хотя многими был признан как «ученый и мудрец, кому не было равных в Дагестане по отваге и мужеству» .

Его непродолжительное правление остается в тени предшественника Гази-Мухаммада и преемника Шамиля. «Как духовный руководитель имам Гамзат-бек продолжил и углубил повсеместное введение шариата, начатое его предшественником» .

Деятельность Гамзат-бека послужила созданию более твердой и широкой базы, на которой мог развернуть свою деятельность его преемник. И такой преемник встал у кормила власти через несколько дней после убийства второго имама.