[опубликовано 7 Января 2017]
Руслан Кармов

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В середине 80-х г. ХХ в. в стране произошли важнейшие социально-экономические и политические события, которые предшествовали распаду некогда могущественной советской империи. Пришедший к власти в этот период М.С. Горбачев стал идеологом и организатором проведения ряда социально-экономических и политических реформ по выводу страны из системного кризиса в рамках выдвинутой им концепции ускорения и перестройки экономической и общественно-политической жизни страны. Ключевым словом этой программы явилась гласность, которая подготовила почву для подлинной свободы слова, печати и мысли. В этих условиях она превратилась в мощный инструмент деидеологизации всех сфер жизни общества и стала детонатором взрыва общественного интереса к историческому прошлому без идеологического клише. Проблема «белых пятен» в истории в те годы стала наиболее актуальной и востребованной. Для «их закрытия» необходим был доступ к архивным документам, который находился под строгим запретом властей. Однако после распада СССР, указ президента России в 1992 г. о рассекречивании документов, связанных с массовыми репрессиями и другими нарушениями прав человека, несколько улучшил положение исследователей, получивших доступ к некоторым архивным материалам. Следует подчеркнуть, что для горских народов Кавказа «белыми пятнами» были события 1917-1920 гг., в которых участвовали разнородные политические силы, определявшие направление социально-политического развития данного региона.
Характерной особенностью советской историографии периода революции и гражданской войны явилось определение участников этих процессов как двух непримиримых классов - буржуазии и пролетариата в союзе с беднейшим крестьянством, которые формализовались в идеологической оболочке - «белые и красные». Она игнорировала наличие социальных и политических сил в обществе, которые не разделяли политику ни белых, ни красных. В ней укоренилась мысль о том, что на Северном Кавказе в феврале 1917 г. «революции» в собственном смысле не было, а произошла только незначительная смена административных лиц1. Такое утверждение является беспочвенным и не соответствующим действительности. Именно Февральская революция всколыхнула широкие слои населения горских народов Кавказа, дала им возможность сделать свой выбор в организации государственной власти на Северном Кавказе и Дагестане. Этот процесс привел к поляризации политических сил в регионе в чрезвычайно сложных условиях, определяемых спецификой данного региона. Прежде всего, следует подчеркнуть, что Северный Кавказ представлял собой край с неодинаковым уровнем социально-экономического, политического и культурного развития. Он отличался от других регионов страны мозаичностью и поликонфессиональностью состава населения. К тому же каждый народ, входивший в Северо-Кавказский регион, имел довольно сложную социальную структуру. Все эти признаки в контексте исторического момента того периода накладывали свой отпечаток на отношение населения края к происходящим событиям. Сообразно этим особенностям каждый народ, социальная группа, партия и движение видели по своему цели, задачи и пути их реализации для достижения своих политических устремлений, что ослабляло объединенную силу горских народов.
Вместе с тем существовали и интегрирующие факторы, сыгравшие доминантную роль в объединении усилий народов Северного Кавказа, обусловленные стремлением последних к освобождению от ига царского самодержавия и создания своей государственности. Этому способствовало и Временное правительство, которое самоустранилось от организации власти в национальных округах Северного Кавказа и Дагестана. В решении данного вопроса мало чем помог горцам прибывший из Петербурга во Владикавказ в качестве комиссара Временного правительства, депутат Государственной Думы II и IV созывов от Терской области М.А. Караулов. Последний «<...> сам казак Терского казачьего войска, как только приехал во Владикавказ, тотчас стал заниматься казачьими делами и вскоре был избран атаманом Терского казачьего войска, а горцы были предоставлены сами себе2». Поэтому вполне естественно, что демократическая горская интеллигенция, обеспокоенная судьбами своих народов, в условиях усугубляющейся анархии, предприняла практические шаги в защиту своих национальных интересов.
Стремление спасти от хаоса и насилия, отвести угрозу физического уничтожения горцев Терека и Дагестана, осуществить социально-политических и иных преобразований заставило горскую интеллигенцию приступить к практическим действиям. Первым шагом в этом направлении явилось совещание представителей горской интеллигенции, которое состоялось во Владикавказе в квартире Б. Шаханова 5-6 марта 1917 г. Оно приняло решение о необходимости объединения всех горских народов Северного Кавказа и Дагестана и создания революционно-демократической власти в Терской области с участием представителей всех горских народов региона. В первый день работы, т.е. 5 марта 1917 г. совещание избрало своих делегатов в составе Б. Шаханова, С. Габиева, М. Джабагиева во Владикавказскую Городскую Думу с требованием о предоставлении представителям горских народов Терской области мест во Владикавказском исполнительном комитете и превращении последнего в областной комитет. После острой дискуссии горцам было выделено четыре места и 5 марта 1917 г. Владикавказская Дума была преобразована в Терский областной Гражданский Исполнительный Комитет.
6 марта были произведены выборы во Временный Центральный Комитет объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, который возглавил присяжный поверенный Б. Шаханов. Членами комитета были избраны А.-М. (Тапа Чермоев), П. Коцев, князь Р. Капланов, Б. Далгат, Т. Укуров, Б. Льянов, С. Коченов и другие. Следует отметить, что 8 марта 1917 г. был сформирован Кубанский Областной Гражданский Исполнительный Комитет в составе 30 человек во главе с Турутиным. От горских народов Кубани в него вошли 4 человека, в том числе и П. Коцев, который в то время жил и работал в Екатеринодаре. Во второй половине марта 1917 г. он вернулся в Кабарду. В связи с этим вполне логично предположить, что П. Коцев позже был кооптирован во Временный ЦК Союза объединенных горцев. В постановлении Временного ЦК Союза объединенных горцев Кавказа отмечалась необходимость представительства всех народов Северного Кавказа в политической жизни, защиты их интересов, обеспечения личной неприкосновенности от посягательств со стороны других народов. Также было принято решение о созыве 1 мая 1917 г. съезда горских народов. Одновременно велась активная работа по организации национальных комитетов - органов местного самоуправления. Вечером 6 марта в день закрытия Владикавказского совещания в здании Владикавказской Грузинской школы состоялось собрание ингушей, на котором был избран Временный Ингушский Исполнительный Комитет во главе с генералом Т. Укуровым3.
За день до начала Владикавказского совещания, положившего начало демократическим преобразованиям в регионе, 4 марта на собрании представителей городской Думы, Военно-промышленного Комитета и Совета Терских нефтепромышленников был избран Грозненский Гражданский Исполнительный Комитет под председательством кадета Гудзенко. 9 марта был образован в Темирхан-Шуре Временный Областной Исполнительный Комитет Дагестана, в состав которого вошли Нух-Бек Тарковский, Нажмудин Гоцинский, Даниял Апашев, ученый-арабист Магомед-Кади Дибиров, Гайдар Бамматов и др. Председателем исполкома был избран Зубаир Темирханов. В середине марта был создан Северо-Осетинский Окружной Гражданский Исполнительный Комитет. Нальчикский Окружной Гражданский Исполнительный Комитет образован 27 марта. Его возглавил Гузер Сохов. Членами комитета были избраны представители кабардинской и балкарской интеллигенции Пшемахо Коцев, Ибрагим Урусбиев, Алибек Кармов, Магомед Абуков и др. Комиссаром Нальчикского округа был назначен Гамид Чижоков4.
Для членов Временного ЦК Союза объединенных горцев последние два месяца до начала работы I съезда были отмечены усиленной работой по налаживанию разносторонних связей и отношений с местными окружными комитетами. Они принимали активное участие в их формировании, многие из них избирались членами соответствующих комитетов. Параллельно шел процесс подготовки проекта документов для рассмотрения на предстоящем общегорском съезде народов Северного Кавказа и Дагестана: политической платформы и программы, Конституции Союза объединенных горцев, резолюций съезда о народном образовании и Духовном управлении, об отношении к войне, об отношении к Временному правительству и др. В их подготовке деятельное участие принимали Б. Шаханов, П. Коцев, Б. Далгат, Р. Капланов, С. Габиев и др. Члены Временного ЦК Союза были обеспокоены тревожным состоянием общественно-политической ситуации в регионе в условиях развернувшейся выборной компании в Учредительное собрание. Поэтому Временный ЦК объединенных горцев обратился к горским народам Кавказа с воззванием, в котором говорилось: «Наша свобода нуждается в закреплении, наше будущее - в устройстве на разумных демократических началах.
1 мая 1917 г. во Владикавказе созывается первый съезд представителей горских племен Кавказа. Присылайте на съезд по одному делегату от каждых пяти тысяч населения обоего пола. Помните: «время не ждет и выборы в Учредительное Собрание должны нас привести уже объединенными5». Развивая эту мысль, в речи при открытии I съезда горцев Кавказа Б. Шаханов подчеркнул: «Мы, горцы, должны явиться в Учредительное Собрание во всеоружии, как объединенная мощная организация, для того, чтобы отстоять такую форму республики, которая даст нам наиболее широкое самоуправление, широкую автономию6».
1 мая 1917 г. в г. Владикавказе собрался I съезд представителей горских народов Кавказа. В помещении Ольгинской гимназии собрались более 300 делегатов. Самую многочисленную делегацию (63 чел.) представил Дагестан.
Делегатами от Кабарды были избраны 32 чел., в том числе П. Коцев, Б. Шаханов, Г. Чижоков, Т. Шакманов, И. Урусбиев, И. Кармов, Ж. Налой, И. Докшукин и др. Из них по разным причинам не смогли прибыть во Владикавказ на I съезд горских народов И. Шаков, К. Куденетов, К. Тамбиев, Х. Куштов и М.-Г. Суншев.
В повестке дня были поставлены вопросы:
- Национально-политические задачи.
- Организация общественных сил для борьбы с реакцией и анархией.
- Организация Союза объединенных горцев.
- Организация племенных самоуправлений.
- Аграрный вопрос.
- Организация Духовного управления горцев.
- Реформа местных судов.
- Организация образования горцев.
- Вопросы образования горянок.
- Финансы Союза и др.
Ряд основополагающих документов, принятых на первом съезде горских народов, был опубликован в сборнике документов «Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.), Горская республика (1918-1920 гг.)» в Махачкале в 1994 г., положивший начало научному исследованию данной проблематики. Материалы первого съезда горских народов представляют собой протокольную запись Б. Далгата, где полностью воспроизводится единое историческое полотно, на фоне которого происходили события, не имевшие прецедента в истории освободительной борьбы горцев Кавказа. Впервые в 1918 г. они были опубликованы в Константинополе на французском языке под общим названием «Исторический очерк о горских народах Кавказа в период мировой войны». Перевод рукописи протоколов с русского на французский и его издание осуществил Комитет кавказских политэмигрантов в Турции. Целью этой публикации являлась пропаганда идеи свободы и независимости горцев Северного Кавказа среди широких слоев населения просвещенной, демократической Европы. «Исторический очерк...», в переводе К. Мидова с французского языка на русский, был опубликован в 2006 г.
В настоящий сборник материалов съездов горских народов Северного Кавказа и Дагестана в 1917 г. вошел весь текст «Исторического очерка…», включая введение и предисловие, а также протоколы заседаний II съезда, найденные на страницах северокавказской периодической печати того периода и в других источниках. Во вводной части автор «Исторического очерка…» дает ретроспективный обзор формирования восточной политики России и противодействия в ее реализации антирусских сил, как на Кавказе, так и за его пределами. Следует подчеркнуть роль немногочисленной прослойки молодежи Северного Кавказа и Дагестана, которая получила высшее образование в европейских и российских вузах в конце XIX - первой четверти ХХ в. Многие из них стали известными врачами, учителями, юристами, инженерами и работали в прежних административных, судебных и других органах. Именно вокруг этих образованных и опытных людей сконцентрировалась та общественно-политическая сила, которая определяла направление общественно-политического развития в регионе после февраля 1917 г. К этой когорте относятся руководители Союза объединенных горцев, которые были инициаторами проведения съездов горских народов.
В контексте исследуемой темы следует обратить внимание на формирование идейно-политических позиций северокавказской интеллигенции. Оно протекало в условиях бурного роста и развития революционно-демократической мысли в России, обусловленной первой русской революцией. Манифест 17 октября придал характер конституционной легитимности политическим партиям и течениям, появившимся в ходе революции и после нее. Находясь в гуще революционных событий в столицах и других крупных городах, северокавказские студенты и другие молодые горцы испытали на себе сильнейшие влияния этих процессов. У них сформировалась идея единства и общности интересов горских и русского народов, которая проходит красной нитью в протоколах съездов горских народов Кавказа. Вместе с тем, на становление идейно-политических взглядов северокавказской интеллигенции оказывал влияние и восточный культурный канал, представленный тюркско-исламскими элементами. Одним словом, у значительной части горской интеллигенции произошел симбиоз светской и исламской духовных ценностей, которые нашли отражение в деятельности Союза объединенных горцев. Здесь важно понять, что взаимодействие этих двух фундаментальных ценностей обеспечили провозглашение в ноябре 1917 г. светской власти - Горской республики с достаточно сильным влиянием духовенства.
Попытка создания теократического государства на Северном Кавказе и Дагестане провалилась в августе 1917 г. на несостоявшемся Андийском съезде. Анализ протоколов первого съезда свидетельствует о высокой степени заинтересованности и активности делегатов при обсуждении общегорских проблем вообще, проектов Конституции, политической платформы и программы Союза в особенности. Следует подчеркнуть, что квинтэссенцией, как Конституции, так и политической платформы и программы явилась идея федеративного устройства демократической России. «Только федеративное государственное устройство, т.е. союз отдельных, самоуправляющихся автономных областей с особыми законодательными палатами, сеймами в каждой, и выборными союзными властями, ответственными перед своими сеймами, которым принадлежит право местного законодательства без всякого участия центральной власти, во главе с единой общероссийской палатой или конгрессом объединенных государств в России, выбранной палатой президентом ответственным перед палатой, министерством, явится наилучшей формой правлений7». Эта программная установка, сформулированная в политической платформе Союза, стала определяющей в деятельности последнего до октября 1917 г.
Идея федеративного государственного устройства в Конституции менее выражена, чем в политической платформе и программе, но этот пробел восполняет 6 ст., которая обязывает ЦК «претворять в жизнь программу, выработанную съездом». Конечно, нелегко далась первая Конституция Союза делегатам съезда. Давало о себе знать отсутствие опыта законотворческой деятельности, чрезвычайно сжатые сроки на составление проекта Конституции и т.д. Все это наложило свой отпечаток на качество принятой Конституции. Тем не менее, ее принятие было ответом на вызов времени, который определил стремление народов Северного Кавказа и Дагестана на обретение своей национальной государственности в составе Российской Федеративной Демократической Республики. Приняв Конституцию Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана, кавказские горцы легитимизовали свое государственно-правовое существование на федеративных началах, что, несомненно, способствовало их социально-политической и духовной консолидации.
Вместе с тем необходимо отметить, что в сборнике документов и материалов, посвященном I съезду Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана в мае 1917 г., приводится текст Конституции, принятой на II съезде в сентябре 1917 г. Эта погрешность была отмечена и С. Исхаковым8. Несколько позже тексты двух Конституций, принятых на I и II съездах горских народов Кавказа были опубликованы в «Исторических очерках о горских народах Кавказа в период мировой войны9». Визуально они отличаются друг от друга количеством статьей. В первой Конституции их 14, а во второй - 30. В содержательном отношении они существенно разнятся. Так, например, во второй статье Конституции, принятой на I съезде записано: «Органами, объединяющими горцев, ногайцев и туркмен являются: 1) съезд делегатов и 2) ЦК объединенных горцев», но для успешного функционирования этих институтов необходимы конкретные действия, которые не были прописаны в Конституции I съезда. Та же статья в редакции Конституции II съезда гласит: «Органами власти Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана являются: 1) съезд делегатов и 2) Центральный Комитет». В третьей статье этой же редакции четко определяются механизмы реализации положения второй статьи в пяти подпунктах и т.д. Поэтому вряд ли правомерно утверждать, что Конституция, принятая 7 мая 1917 г. на I съезде горских народов практически ничем не отличается от Конституции, принятой на II съезде в сентябре 1917 г. 10
Съезд обсуждал ряд ключевых вопросов, одним из которых был аграрный. По аграрному вопросу мнения аграрной секции и президиума съезда разошлись. Аграрная секция (докладчик А. Эфендиев) была привержена принципам социализации земли. Президиум съезда (докладчик Джабагиев) в принципе признавал, что земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает. Однако ввиду сложности этого вопроса, его решение откладывалось до Учредительного собрания. При этом подчеркивалось, что «земельный вопрос должен рассматриваться по законам шариата». Забегая вперед, отметим, что земельный вопрос был тем оселком, на котором не раз спотыкались Союз объединенных горцев, затем и Горское правительство, который, в конечном итоге вкупе с другими объективными причинами, привел к краху последнего. С докладом о реформе школьного образования на съезде выступил С. Габиев, левый эсер, один из организаторов социалистической группы в Дагестане в мае 1917 г., член Коммунистической партии с 1918 г.
Следует признать, что из всех проектов, предложенных на рассмотрение съезду по тем или иным проблемам горской жизни, пожалуй, самым последовательным и прогрессивным был проект о школьной реформе. Образовательная структура, предложенная С. Габиевым, предусматривала всеобщее, обязательное и бесплатное образование. Причем начальные и высшие школы должны были быть исключительно светскими. Предполагалось преподавание на родном языке, изучение арабского, тюркского и русского языков, введение политехнического образования, подготовка учительских кадров через семинарии, институты, краткосрочные курсы. По мнению автора проекта «все школы от начального до университета должны быть взаимосвязаны, чтобы каждый школьный этап носил характер завершенного цикла, приемлемого к условиям практической жизни». Однако принятию предложенного проекта помешало яростное сопротивление наиболее консервативной части делегатов, особенно духовенства.
Признав, что начальное и среднее образование должно быть всеобщим, обязательным и бесплатным, съезд предложил создать специальную комиссию из числа наиболее авторитетных педагогов для более подробного рассмотрения этого вопроса. Общеизвестно, что в духовной жизни горцев Северного Кавказа, вообще дагестанцев и чеченцев в особенности, ислам играл ведущую роль, что нашло отражение в работе первого съезда. С докладом религиозной секции на съезде выступил А. Гасанов. На его основе были приняты решения: ввести во все судебные инстанции положения Корана и Шариата; о необходимости основания в столице России Управления Шейх-уль-ислама (особый почетный титул авторитетных религиозных деятелей) на правах министерства религиозных и политических дел мусульман; избрания «муфтия Кавказа» для мусульман Северного Кавказа и Дагестана. Отчет политической секции, с которым выступил Б.К. Далгат, был посвящен обоснованию преимущества республиканского устройства с законодательной палатой, избранной всеобщим равноправным, прямым и тайным голосованием. Главную задачу докладчик видел в децентрализации бюрократической власти, сложившейся при самодержавии и предотвращении возврата последнего. Результатом обсуждения доклада Б.К. Далгата явилось принятие политической платформы и программы Союза. В ней детально были разработаны основные направления деятельности Союза до созыва Учредительного собрания.
Съезд принял соответствующие резолюции по обсужденным вопросам. Примечательно, что об отношении к войне «съезд горцев Северного Кавказа и Дагестана постановил объединиться с русскими демократами, которые требуют прекращения войны без всяких условий». Съезд избрал членов Центрального Комитета Союза Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана в количестве 17 чел. и членов Духовного совета во главе с Н. Гоцинским. От кабардинцев Терской области членом Духовного совета был избран Шогенов Алихан - прапорщик. В дни работы съезда было получено большое количество приветственных телеграмм из разных городов страны от частных лиц и общественно-политических организаций. Так, первый съезд мусульман России из Москвы прислал телеграмму с братским приветом и пожеланиями успеха работе съезда горских народов Кавказа. С аналогичными пожеланиями из Петербурга к съезду обратилась группа осетинских социалистов. К делегатам Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана также обратился Гаджи Зейнал Абдин Тагиев из Баку с пожеланием успешной работы и с просьбой принять от его имени 50 000 руб. на нужды постоянного комитета объединенных горцев. Следует отметить, что многие состоятельные граждане, сочувствовавшие идее демократии и свободы, внесли в фонд комитета Союза объединенных горцев значительные суммы, за что съезд горских народов искренне их поблагодарил.
В условиях всеобщей эйфории, охватившей участников съезда, казалась вполне очевидной победа демократии и возможность строительства новой жизни «на разумных, широко демократических началах» в составе Российской Демократической Федеративной Республики. Однако события, последовавшие вскоре за первым съездом горцев Северного Кавказа и Дагестана, опрокинули эти надежды, а его участников поставили по разные стороны баррикады. Противоречия внутри демократического лагеря, состоявшего из разнородных политических сил (гражданская светская интеллигенция, духовенство, военно-монархическая интеллигенция, социалисты) обнаружились на втором съезде. Они выразились, прежде всего, в стремлении исламских кругов Чечни и Дагестана восстановить «имамат-шариатское государство, видя в нем единственное средство сдерживания большевизма, преодоления анархии и распада». Второй съезд был назначен на 20 августа (3 сентября) 1917 г. в высокогорном селении Анди Дагестанской области. Причина созыва съезда в столь отдаленном ауле дагестанских гор заключалась в том, чтобы народы Северного Кавказа «могли высказаться свободно о своих нуждах и обсуждать проблемы без давления сил, чуждых их духу и быту».
На самом деле, руководивший съездом Н. Гоцинский добивался своего избрания имамом Дагестана и Северного Кавказа с помощью известного дагестанского шейха Узун-Хаджи. Последний, по воспоминаниям М.-К. Дибирова, одного из активнейших участников общественно-политических процессов в Дагестане и на Северном Кавказе, в день открытия съезда прибыл в Анди с большой группой своих сторонников и, невзирая на не собравшийся съезд, совершил обряд избрания Н. Гоцинского имамом. Этот беспрецедентный акт вызвал резкий протест со стороны авторитетных духовных вождей Дагестана и Чечни Али-Хаджи Акушинского, Дени-Арсанова, Сугаипа Гайсумова и др. Разгорелся грандиозный скандал внутри сообщества религиозных деятелей. Видя такие странные действия исламистов, представители горской интеллигенции, изумленные и напуганные, покинули съезд. Некоторые делегаты, не доехавшие до Анди, узнав об избрании Н. Гоцинского имамом, остановились в чеченском ауле Ведено. После обсуждения странного избрания имама разъехались по домам. Осознав возможные нежелательные последствия для всего Северного Кавказа и Дагестана, сторонники Н. Гоцинского, с согласия последнего, переименовали «имама» в «муфтия» - духовного отца. На этом не начавшийся съезд завершил свою работу. О том, что созывавшийся II съезд в сел. Анди на 20 августа (3 сентября) 1917 г. не состоялся, писала газета «Горская жизнь» 10 сентября 1917 г. Поэтому утверждать, что II съезд горских народов Кавказа состоялся в Анди по крайне мере не корректно, а избрание Н. Гоцинского имамом Северного Кавказа и Дагестана на несостоявшимся съезде является весьма сомнительным. К тому же сам Н. Гоцинский в ноябре 1917 г. в своем послании к муллам и прихожанам Северокавказского муфтиата охарактеризовал себя так: «Я - Ваш муфтий».
Прошедшие четыре месяца после I съезда горских народов Кавказа обнаружили недостатки и просчеты, допущенные ЦК Союза объединенных горцев в решении основополагающих задач по национально-государственному строительству. Обосновывая необходимость созыва II съезда горцев Северного Кавказа и Дагестана, ЦК Союза направил обращение окружным и народным комитетам, в котором говорилось: «<...> чрезмерная экзальтация национального чувства, побудившая ревниво относиться ко всякому намеку на сужение племенной автономии, не позволила обеспечить за Центральным Комитетом столь важную по условиям момента компетенцию» 11. Это означало необходимость выработки новой стратегии, которая обеспечивала бы устойчивое состояние общественно-политической жизни горских народов Северного Кавказа и Дагестана накануне Учредительного Собрания и строительство новой жизни на демократической основе в рамках конституциональной легитимности. В обращении подчеркивалось значение создания Союза объединенных горцев как главного и единственного результата работы ЦК за предыдущие месяцы и решимость углубления демократических преобразований в регионе, для чего созывается II съезд Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана на 20 сентября 1917 г.
Следует отметить, что в обращении ЦК Союза окружным и народным комитетам не была сформулирована повестка дня съезда. Однако можно не сомневаться в том, что созданные секции: 1) духовная; 2) народная милиция; 3) аграрная и местная; 4) по выборам в Учредительное собрание; 5) финансовая; 6) продовольственная; 7) политическая и 8) школьная объективно отражали главное содержание рассмотренных вопросов и принятых решений. По существу эти же вопросы стояли на повестке дня проваленного Андийского съезда.
В назначенный день, т.е. 20 сентября делегаты II съезда прибыли во Владикавказ. 21 сентября в 2 часа дня во Владикавказе в кинематографе «Гигант» начал свою работу II съезд горских народов Северного Кавказа и Дагестана. Съезд открыл председатель Союза объединенных горцев Т. Чермоев. Был сформирован рабочий орган съезда. Председателем съезда стал Т. Чермоев. Товарищами председателя были избраны председатель Терского областного исполнительного комитета, член ЦК П. Коцев, заместитель председателя Терского областного исполнительного комитета Т. Алхазов, редактор газеты «Горская жизнь», член ЦК Э. Бритаев, заместитель председателя ЦК Р. Капланов. Секретарями: член ЦК Зубаир Темирханов и управляющий делами ЦК В.-Г. Джабагиев.
В ходе обсуждения организационных вопросов завязалась дискуссия относительно предоставления права решающего голоса представителям общественных организаций: мусульманского учительского союза, продовольственной управы, представителям тех национальных организаций, деятельность которых имеет прямое отношение к работам съезда, делегатам Кавказского кавалерийского корпуса, вернувшегося с фронта Первой мировой войны. Голосованием съезд единогласно предоставил всем делегатом кавалерийского корпуса право решающего голоса, а остальным делегатам различных организаций право совещательного голоса. С таким решением делегат Уруймагов не согласился, заявив, что «едва ли последовательно и демократично давать право решающего голоса только делегатам армии и лишать этого права другие организации».
После завершения организационных процедур от имени ЦК Союза объединенных горцев Т. Чермоев обратился к делегатам и гостям съезда с приветственной речью, в которой охарактеризовал условия работы ЦК в течение четырех месяцев, как близкие к социальной катастрофе. Он призвал делегатов и гостей съезда к спокойному и быстрому разрешению вопросов горского единения. К сожалению не все протоколы II съезда горских народов были опубликованы в печатных органах Союза объединенных горцев (газ. «Горская жизнь») и Терского областного исполнительного комитета (газ. «Терский вестник»).
В сентябре-октябре 1917 г. последовательно в пяти номерах газ. «Горской жизни» №№ 15-19 были опубликованы семь протоколов заседаний съезда, проходивших 21, 22, и 23 сентября 1917 г. В последующих номерах данной газеты материалы II съезда не публиковались. В газете «Терский вестник» были прокомментированы выступление Султан-Крым Гирея и доклад Р. Капланова. Другие материалы, посвященные II съезду, на страницах данной газеты, не обнаружены.
Большой резонанс получило участие в работе съезда представителей Кавказского конного корпуса. На утреннем заседании 22 сентября начались прения с выступления председателя корпусного комитета Кавказского конного корпуса, командира черкесского конного полка полковника Султан Крым-Гирея. В своем выступлении он подробно рассказал, в какой сложной ситуации оказался Кавказский Конный Корпус после Февральской революции и как хотели использовать его в своих политических целях противоборствующие силы в период Корниловского мятежа. Он подчеркнул особенность бытия на Северном Кавказе и заострил внимание на отсутствие классов и классовой борьбы. Во всяком случае, ему так казалось. Он говорил «Мы твердо помнили всегда, что мы только воины. Мы помнили нашу особенность, что у нас нет ни классов, ни партии и классовая борьба нам чужда. Поэтому напрасны были стремления вовлечь нас в классовую борьбу. У нас нет почвы для этого, так как мы не видим среди нас особенной разницы между богатым и бедным, у нас нет лиц, обладающих колоссальными богатствами, а рядом с ними нищих. Поэтому мы сохранили то, что было разрушено у других - дисциплину12.
Вслед за Султан Крым-Гиреем на съезде выступил командир Кавказского кавалерийского корпуса генерал Половцов. О своем выступлении он вспоминал в своих записках «Дни затмения». По его словам, прибыв во Владикавказ (с Кубани - А.К.), он выступил «С программной речью на съезде представителей горских племен. Говорю им, что туземные полки, призванные к жизни правительственными распоряжениями в далеком Петрограде, ныне волею судеб должны стать их национальными войсками для сохранения порядка на территории своих племен в период общего развала. Полки эти показали необычайную доблесть, они пришли с фронта в прекрасном виде и нужно их в этом виде сохранить» 13.
Половцов обратил особое внимание на начавшийся процесс разложения корпуса. Именно поэтому, - говорил он на съезде: «<...> я и настаивал на переводе корпуса сюда. Я был уверен, что в здоровом ауле войска найдут здоровый воздух, который возродит их дисциплину». Он призвал делегатов съезда сделать все для укрепления дисциплины в национальных полках корпуса и предостерег от их использования в братоубийственных и междоусобных войнах. В Кавказском конном корпусе многие делегаты съезда видели силу, способную разгромить бандитских шаек, рыскавших по всему краю и наводивших ужас на мирное население. В своих выступлениях представители казачества Терека и Кубани, Караулов, Томашевский и Рябцев, подчеркнули жизненную необходимость единения казачества и горцев для решения насущных задач в регионе. Делегатов съезда горских народов приветствовали представитель краевого центра и Терского областного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов Скрынников, комиссар Терской области полковник Михайлов, заместитель председателя Всероссийского мусульманского учительского союза Умар-бек Алиев, представитель Совета крестьянских депутатов Закавказья Бамматов, помощник главноуполномоченного по продовольствию на Кавказе А. Дударов и др. Последний выразил серьезную озабоченность по поводу надвигающегося голода и просил оказать всемерную помощь в предотвращении этой беды. После завершения прений вечером 22 сентября по предложению председателя съезда Т. Чермоева была совершена молитва о всех павших на полях битв без различия веры, их национальности.
Очередное заседание съезда открылось 23 сентября 1917 г. В своих выступлениях председатель Центрального Комитета военного совета Всероссийского союза мусульман Али Ассадулаев, Дени-Шейх, Саид-Мулла выразили глубокое возмущение по поводу учинения насилия над исламом, особенно в Трапезунде, где из 43-х мечетей 14 отведены под постой войск. Такие кощунственные действия сопровождались погромом, во время которого 12 человек было убито и сорок человек ранено. В связи с этим предлагалось направить национальные полки в эти районы для предупреждения подобных явлений. На этом заседании со славами приветствия обратились к делегатам съезда представитель Терского областного бюро совета крестьянских депутатов Пашковский, командир кадрового полка кн. Чавчадзе, дежурный генерал для поручений при штабе главнокомандующего кавказской армией полковник Моисеев, представитель союза горской молодежи Датиев и др.
Во второй половине дня 23 сентября с отчетным докладом о деятельности Центрального Комитета за более чем четыре месяца после создания Союза объединенных горцев выступил заместитель председателя ЦК Рашид-Хан Капланов. Он дал общую характеристику социально-экономической и политической ситуации в Союзе. Докладчик подчеркнул, что в принятых на I съезде программных документах компетенция ЦК была очерчена весьма туманно и неопределенно. Он не мог действовать и принимать соответствующие решения без полномочия съезда, которого у него не было. Поэтому высший орган Союза оказался парализованным. Положение усложнялось участившимися разбоями, отсутствием подготовленных к общественной деятельности кадров, скудостью материальных средств и т.д. Тем не менее, даже при таких чрезвычайно сложных условиях ЦК Союза удалось погасить острый конфликт между карачаевцами и кабардинцами, вспыхнувший на почве захвата пастбищ, принадлежавших последним.
Другой острый вопрос, который волновал ЦК Союза объединенных горцев - это неблагоприятные условия, в которых находились ногайцы и туркмены в Ставропольской губернии, кистины в Тифлисской губернии. С точки зрения докладчика «их права и интересы не только никем не защищаются, но прямо попираются». В связи с этим ЦК возбудил ходатайство о причислении ногайцев и туркмен из Ставропольской губернии в Терскую область с тем, что они совместно с караногайцами составят особый округ. В докладе Р.-Х. Капланова значительное место заняла организация местного самоуправления. Из доклада видно, что основные принципы Временного Положения об управлении Терской областью были разработаны членами ЦК Союза объединенных горцев совместно с представителями других национальностей и утвержден Временным правительством. (См. приложение) Принятие этого документа на делегатском съезде в мае 1917 г. означало создание Терского областного гражданского исполнительного комитета как высший орган государственной власти Временного правительства. Областному комитету подчинялись все гражданские организации, которые функционировали в области, а в случаях, предусмотренных законом, и военные. Также следует отметить, что Союз объединенных горцев действовал не как государственное образование, даже не как политическая партия, а как общественная организация, о чем говорится в докладе. На этом этапе еще не было Горской республики. Она была провозглашена 15 ноября 1917. Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что до победы Октябрьской революции на Тереке был один политический центр, который претендовал на государственную власть - Терский областной гражданский исполнительный комитет.
Р.-Х. Капланов подробно охарактеризовал состояние народного просвещения и указал на его плачевное состояние. Он отметил, что за отчетный период было возбуждено ходатайство об открытии учительского института и семинарии во Владикавказе и Темир-Хан-Шуре для подготовки учительских кадров среди горцев, однако оно было отклонено. Также был поднят вопрос о подготовке к Учредительному собранию. После небольшого обсуждения отчетного доклада, он был утвержден делегатами съезда. В этот же день, т.е. 24 сентября 1917 г. Абхазия вступила в Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. Съезд обсудил проблемы, связанные с грабежами и разбоями. По этому вопросу выступил военный комиссар области прапорщик Звонарев, который рассказал делегатам, как шайки абреков нападают на население Хасав-Юртовского округа и грабят беззащитных людей. Эта практика разбоя и насилия над мирными жителями распространялась почти на весь Северный Кавказ. Для нормализации обстановки в регионе было принято решение: «<...> впредь до прибытия туземного корпуса необходимо организовать воинскую часть из казаков и других военных частей, находящихся в распоряжении начальника гарнизона» 14.
Одним из центральных докладов на II съезде горских народов явился доклад зам. председателя ЦК Башира Далгата о природе федерации. Основное положение доклада сводилось к обоснованию необходимости создания федеративной республики с широкими автономиями входящих в нее национальных округов. При этом докладчик исходил из того, что Временное правительство не будет препятствовать строительству федерации, поскольку это соответствует заявлению представителя Временного правительства, председателя Особого совещания по областной реформе Славинского, выступавшего на съезде представителей народов и областей России в Киеве. На этом съезде обсуждался вопрос о вхождении Союза объединенных горцев в состав Юго-Восточного Союза. Следует подчеркнуть, что среди членов ЦК Союза не было единого мнения о целесообразности вступления в его состав. Сторонники вступления в ЮВС полагали, что, находясь в его составе, Юго-Восточный Союз будет оберегать горцев от агрессии со стороны более организованного, более многочисленного казачества. Противники вступления в этот Союз утверждали, что как государственно-административная единица он не принесет горцам ни мира, ни спокойствия. Тем не менее, съезд поддержал предложение о вступлении в Юго-Восточный Союз. Однако ни одна из поставленных задач в союзном договоре не была реализована. После вступления Добровольческой армии на территорию Горской республики, в феврале 1919 г. министр иностранных дел Г. Бамматов писал, «<...> в свое время я протестовал против нашего вхождения в Юго-Восточный Союз и лишь во имя дисциплины я провел этот Союз в Дагестане» 15 .
«Безвластие и бессилие областных правительств, отсутствие денежных средств и вооруженной силы, а главное - опоры в народной массе лишили это начинание казачьей интеллигенции всякого реального значения», - писал по этому поводу ген. Деникин16. Между тем, резко обострилась ситуация в Хасавюрте, где произошло вооруженное противостояние между солдатами и горцами. В связи с этим Т. Чермоев вынужден был покинуть съезд и поехать в район конфликта17. После отъезда Т. Чермоева в Хасавюрт, съезд заслушал ряд докладов, посвященный региональным проблемам: как-то продовольственное положение в Дагестане, положение ногайцев и туркмен в Ставрополье, дискриминация мусульман в Закавказье и др. На заключительном этапе съезд обсудил вопрос о созыве III съезда горских народов Кавказа в преддверии Учредительного собрания. Именно к этому времени предполагалось разработать новую Конституцию, обеспечивающую юридическо-правовую основу самоопределения горских народов в составе демократической Российской Федерации. По всем вопросам, обсужденным на II съезде, были приняты соответствующие решения.
Составитель счел возможным не сопровождать перевод комментариями ввиду того, что общественно-политическая деятельность представителей горской интеллигенции, указанной в «Материалах съездов горских народов Северного Кавказа и Дагестана в 1917 г.» отражена в сборнике документов «Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана».
- Янчевский НЛ. Гражданская борьба. Ростов-на-Дону. 1927. С. 109.
- ЦГА РСО-Алания. Ф. Р-9. Оп. 1. Д. 8. Л. 29.
- Газета «Сердало». № 151. 21 декабря 1917 г.
- См. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1972. Т. II. С. 9; История Дагестана. М., 1968. Т. III. С. 13; История Северо-Осетинской АССР. Советский период. Орджоникидзе, 1966. С. 13; История Кабардино-Балкарской АССР. М., 1967. Т. II. С. 13; Улигов У.А. Социалистическая революция и Гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского народов (1917-1937 гг.). Нальчик, 1979. С. 53.
- Музаев Т. Союз горцев. Русская революция и народы Северного Кавказа. 1917 - март 1918 года. Нальчик, 2012. С. 408.
- Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.) и Горская Республика (1918-1920 гг.) Документы и материалы. Издание второе, исправленное и дополненное. Махачкала, 2013. С. 17. Далее: «Союз объединенных горцев...».
- Там же. С. 29.
- Исхаков С. Российские мусульмане и революции (весна 1917 - лето 1918 г.) М., 2004. С. 205.
- Исторический очерк о горских народах Кавказа в период мировой войны. Составитель и автор вступительной статьи к.и.н. А.Х. Кар- мов. Нальчик, 2006. С. 74-76, 113-116.
- Союз объединенных горцев... Махачкала, 2013. С. 47.
- Там же. С. 39
- Газ. «Горская жизнь» № 16. 28 сентября 1917 г.
- Половцов А.П. Дни затмения (Записки главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала А.П. Половцова). М., 1999. С. 204.
- Газ. «Терский вестник» № 123. 1 октября 1917 г.
- ЦГА РСО-Алания. Ф. 9. Оп. 1. Д. 13. Л. 94.
- Деникин А.И. Очерки русской смуты. М., 2005. Кн. 2. Т. 2. С. 186.
- Музаев Т. Указ. соч. С. 233.
Материалы съездов горских народов Северного Кавказа и Дагестана 1917 года / сост., автор вступительной статьи А.Х. Кармов. - Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2014.
|