[опубликовано 25 Октября 2009]
А. X. Кармов, М. 3. Саблиров
Конец XIX - начало XX вв. ознаменованы событиями, предопределившими исторические судьбы народов Российской империи. Они были связаны с крайне противоречивым развитием пореформенной России и контрреформационными тенденциями, господствовавшими в российских верхах.
Что касается Северного Кавказа, то эти процессы протекали здесь в условиях военно-народного управления. Тем не менее народы Северного Кавказа были вовлечены в социально-экономическую, политическую и культурную жизнь Российской империи, началось формирование горской интеллигенции.
В конце XIX - начале XX вв. на Северном Кавказе появилась немногочисленная, по-европейски образованная молодежь.
В российских и европейских вузах целая плеяда молодых людей из Северного Кавказа и Дагестана получила высшее образование, многие из которых стали известными врачами, учителями, юристами, агрономами, инженерами. Именно вокруг этих образованных и опытных людей сконцентрировалась та общественно-политическая сила, которая определяла направление общественно-политического развития в регионе после февраля 1917 г. К этой замечательной когорте относится один из видных политических деятелей Северного Кавказа в годы революции и гражданской войны Пшемахо Тамашевич Коцев. Он родился 12 апреля 1884 г. в семье кабардинского узденя (дворянина) Коцева Тамаши Хусиновича (сел. Бабуко-ва, 1-го участка Нальчикского округа, Терской области) .
Как явствует из аттестата, выданного П. Т. Коцеву, бывшему младшему кандидату на судебные должности Екатерино-дарского окружного суда, «у родителей его имеется дом в гор. Пятигорске и три участка земли в 600 десятин в Нальчикском округе Терской области»2. Известно, что отец Пшемахо, Тама-ша Хусинович был весьма предприимчивым хозяином и вел активную торговлю в северокавказских городах, а семья жила в сел. Бабуково. По настоянию своего отца начальное образование П. Т. Коцев получил в городе Пятигорске.
В архиве Краснодарского края сохранился документ, указывающий, что П. Т. Коцев окончил курс Новороссийской гимназии в 1905 г.3
В том же году он обратился в Бабуковское сельское правление с просьбой о выдаче удостоверения для поступления в высшее учебное заведение, которое он получил 4 августа 1905 г.4
В 1905 г. он поступил на восточный факультет Санкт-Петербургского университета. Однако П. Т. Коцев недолго проучился здесь. Он перевелся на юридический факультет того же университета. Этот перевод иногда связывают с его якобы активным участием в студенческом волнении в Санкт-Петербурге в годы первой революции. И все же нами не обнаружено прямых документальных свидетельств об участии П. Т. Коцева в революционном движении. Тем не менее власти постоянно интересовались политической благонадежностью последнего. Очевидно, что это было связано не с конкретной антигосударственной деятельностью, а с его демократическим мировоззрением. Во всяком случае известен факт установления полицейской слежки за семьей Т. Коцева в сел. Бабуково. Так, в рапорте начальника Нальчикского округа С. Клишбиева начальнику Терской области о противоправной деятельности Коцевых говорится, что подозрения относительно Тамаши Коцева и его сына, бывшего студента, ныне помощника присяжного пове¬ренного при Екатеринодарском окружном суде, Пшемахо Коцева не подтверждаются.
В 1910 г. П. Т. Коцев окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета с вручением диплома первой степени со всеми правами, предусмотренными общим уставом императорских Российских университетов. Такое решение было принято испытательной комиссией 31 мая 1910 г.
До вручения диплома, состоявшегося 30 декабря 1910 г., П. Коцев был зачислен младшим кандидатом на судебную должность при Екатеринодарском окружном суде 22 ноября 1910 г. Этому предшествовала характеристика на П. Коцева, данная начальником Терской области, где последний характе¬ризуется как человек нравственный и не замеченный в политической неблагонадежности 5.
1 декабря 1910 г. он был командирован для работы во вто¬рое уголовное отделение суда, а 20 января 1911 г. приведен к присяге. 17 февраля того же года П. Коцев приказом переведен во второе гражданское отделение суда. Точно также распоряжением председателя Екатеринодарского окружного суда 13 мая командирован для занятия во второе уголовное отделение, а 30 июня 1911 г. уволен от службы в отставку согласно его прошению 6. Нам не известны побудившие мотивы П. Коцева просить об отставке, но спустя некоторое время он вернулся к юриспруденции, но теперь уже в новом качестве.
4 сентября 1911 г. состоялось заседание Совета присяжных поверенных округа Новочеркасской судебной палаты, на котором П.Т. Коцев был зачислен помощником присяжного поверенного с 27 июня 1911 г. с местом жительства в городе Екатерино-дар и внесен в общий список помощников присяжных 7.
Следует отметить, что право на замещение судебных должностей подтверждалось ежегодно решением общего собрания соответствующего отделения окружного суда, а начиная с должности помощника присяжного поверенного требовалось согласие министра юстиции на выдачу соответствующего удостоверения на ту или иную судебную должность. В соответствии с этим положением общее собрание отделения Екатеринодарского суда приняло постановление от 5 апреля 1912 г. «выдать помощнику присяжного поверенного Пшемахо Коце-ву, ввиду последовавшего согласия г. министра юстиции, свидетельство на право ведения чужих дел в Екатеринодарском окружном суде на 1912 г.»8. Пшемахо Коцев проработал в этой должности до 31 марта 1916 г.
В начале января 1916 г. Совет присяжных поверенных Новочеркасской судебной палаты возбудил ходатайство о принятии помощника присяжного П. Т. Коцева в число присяжных поверенных округа. В связи с этим была затребована характеристика на последнего со сведениями о нравственных качествах и профессиональной деятельности П. Коцева9. В характеристике, представленной в Совет присяжных Новочеркасской судебной палаты, П. Коцев характеризуется как высококвалифицированный специалист, проявляющий в высшей степени добросовестное отношение к своим профессиональным обязанностям 10.
На основании решения Совета присяжных поверенных округа Новочеркасской судебной палаты и весьма положительной характеристики Екатеринодарского окружного суда 31 марта 1916 г. в присутствии судебных чинов П. Т. Коцев был приведен к присяге кадием Горского сословного суда. В тот же день вместе с П. Коцевым был приведен к присяге Магомед Локманович Абуков ".
Активная публицистическая деятельность П. Коцева совпала по времени с его учебой в Санкт-Петербургском императорском университете и работой в Екатеринодарском окружном суде.
Еще будучи студентом юридического факультета П. Коцев написал письмо в редакцию журнала «Мусульманин», изда¬вавшегося в Париже группой черкесов во главе с Хаджетлашем (Магомет-Бек). Письмо было пронизано глубоким восхищением молодого П. Коцева по поводу того, что, наконец, поднято знамя, «вокруг которого и под которым могут собраться и объединиться массы... Разве это не великая радость, разве это не одна из тех светлых минут в жизни культурного мусульманина как бедного воодушевляющими и ободряющими идеями, так и одинокого среди культурных соседей»12
Автор осознает, что результаты «этого святого начинания по началу будут не так ощутительны». Но для него важнее всего «видеть, чувствовать признаки пробуждения и возрождения и желает успеха землякам в великом деле служения темным братьям». И далеко не случайно, что в письме присутствует ощущение тревоги за судьбу своего народа «так одинокого и темного» среди культурных соседей.
Тема культурной отсталости кабардинцев стала в те годы лейтмотивом дискуссии, развернувшейся на страницах журналов «Мусульманин» и «Братская помощь. Мусульманский отдел». Вероятно, поводом для дискуссии послужила статья Магомет-Бека, появившаяся в мусульманском отделе журнала «Братская помощь» о кавказских горцах. Ее содержание нам неизвестно. Однако письмо М. Абаева Магомет-Беку по поводу этой публикации в журнале «Мусульманин» проливает свет на поднятые проблемы в ней. Очевидно, при подготовке упомянутой статьи Магомет-Бека использовались редакционные письма неизвестных молодых кабардинских авторов, которые с точки зрения М. Абаева тенденциозно освещали проблему культурного развития своего народа. Суть возражения последнего заключалась в том, что о степени культурного уровня народа нельзя судить по количеству грамотных по-русски лиц чиновников и офицеров. «Если бы это служило верным признаком культурности, то пришлось бы признать большой ошибкой мнения тех, которые считают Россию отсталой в сравнении с Западной Европой» 13. Далее М. Абаев подчеркивает излишнюю строгость молодых авторов, особенно одного из них к Кабарде, который беспощадно бранит кабардинцев, и полагает, что он мало изучил Кабарду, дух и психологию этого народа. В письме М. Абаев пишет, что если бы этот человек «лучше ознакомился с историей, жизнью, бытом и духом своих кабардинцев, прежним положением Кабарды среди других народов Кавказа, историей их присоединения к России и т.д., то он знал бы, что раньше других народов Кавказа кабардинцы имели офицеров до чина генерала в русской армии и даже с высшим и средним образованием, открывали русские школы и назначали стипендии из кабардинских общественных средств желающим учиться. В связи с этим он узнал бы и о причинах, заставивших кабардинцев отстать от соседей в русской цивилизации».
Одной из главных причин снижения темпов культурного развития кабардинцев М. Абаев считал тяжелые последствия «присоединения» Кабарды к России. В то же время, по мнению автора письма, «кабардинцев напугало образование в русских школах тем, что эти заведения начали из их детей делать только чиновников и офицеров, отрывая их окончательно от родины и одновременно расшатывая национальные и религиозные чувства».
Признавая внешние признаки отставания Кабарды от русской цивилизации, автор пишет, что «в том смысле, в котором я понимаю культуру, я все-таки Кабарду считаю не ниже осетин в общей массе. Это мое мнение не основано на симпатии и антипатии к тем или другим..., а основано на знании кабардинцев и осетин» и.
В январе 1911 г. в журнале «Мусульманин» появилась оптимистическая статья М. Абаева «Кабарда проснулась», где он пишет о возрождении культурной традиции в Кабарде и появлении хотя немногочисленной интеллигенции из числа молодых людей на родине, как, например, врач Шогенов и юристы Шаханов и Чижоков 15. Несомненно, к этой группе молодых интеллигентов относился и П. Коцев.
В годы учебы П. Коцева в Санкт-Петербурге в разных периодических изданиях появились статьи по истории Кабарды, подписанные под литературным псевдонимом П. Кабардей. Анализ этих публикаций свидетельствует о достаточно высоком и разностороннем уровне познаний истории Кабарды.
Из известных нам публикаций большое внимание заслуживает «Земельная неурядица в Кабарде», появившаяся в журнале «Братская помощь». Здесь автор подвергает жесткой критике существовавшую систему подымного распределения общинной земли. В результате «было создано хозяйственное неравенство ни на чем не основанное: были и маленькие семьи в три-четыре человека при относительно больших наделах в 14—16 десятин, но были и многолюдные семьи в двенадцать-пятнадцать человек при том же наделе в 14—16 десятин».
П. Кабардей справедливо подчеркивает, что при выборе наделяемой единицы совершенно не были учтены привходящие факторы, какими являлись количество членов в семье, не были оставлены запасные участки, не был предусмотрен и обусловлен срок следующего передела 16. Свои выводы автор подтверждает статистическими данными посемейного списка аула Бабукова, что делают узнаваемой личность литературно¬го псевдонима 17.
В статье «Народное образование в Кабарде» автор предпринял попытку выявить основные причины падения престижа школьного образования, закрытия сельских школ в условиях, когда Кабарда раньше других народов начала открывать школы и тратит большие средства. С точки зрения П. Кабардей, причин этого явления много, но самая главная «это совершенное несоответствие и неприспособленность начальной школы к местным условиям» 18. Основными требованиями начального обучения автор считает преподавание предметов на родном языке с постепенным переходом к изучению на русский.
В 1910 г. в газете «Новая Русь» № 109 появилась статья П. Кабардей «Духовно-религиозные нужды мусульман Терской и Кубанской областей». В ней автор анализирует решения совещания духовенства и представителей мусульман Кубанской области, состоявшегося осенью 1908 г. в Екатеринодаре и подчеркивает абсурдность и бесполезность подчинения духовных дел мусульман Терской и Кубанской областей Оренбургскому магометанскому духовному собранию. Несмотря на узаконение данного положения, горское население области никогда не обращалось по своим духовным делам в Оренбургское духовное собрание из-за отдаленности последнего, находящегося в городе Уфе. Таким образом, все духовно-религиозные нужды мусульман Северного Кавказа разрешались без высшего магометанского духовного установления 19.
По мнению автора, такое положение вещей в религиозно-духовной сфере полумиллионного мусульманского населения Терека и Кубани чревато серьезными последствиями. Поэтому П. Кабардей поддерживает решения совещания духовенства и представителей мусульман Кубанской области о создании духовного управления мусульман Северного Кавказа. Вместе с тем он настоятельно рекомендует учредить во Владикавказе за счет казны мусульманскую духовную семинарию для подготовки «образованных мулл с преподаванием предметов мусульманской религии и светских наук на арабском и родном языках с параллельным преподаванием на русском языке». Он призывает немногочисленную интеллигенцию проявить большую инициативу и единодушие в деле распространения не только религиозных, но и светских знаний, дабы не плестись в хвосте «за своими более культурными соседями».
Как в письме П. Коцева в редакцию журнала «Мусульманин», так и здесь проявляется озабоченность по поводу культурной отсталости кабардинцев от «культурных соседей». Схо¬жесть мыслей и стиль изложения вкупе с той осведомленностью в вопросе земельных отношений в ауле Бабукова, родом откуда является сам П. Т. Коцев, не оставляют никаких сомнений в том, что под литературным псевдонимом П. Кабардей публиковал свои работы П. Коцев.
Перу П. Кабардей принадлежат и другие работы: «Черкесы и воинские повинности», «В защиту горянок», «Мусульманская действительность не из-за рубежа», «В Нальчикском округе». В них автор рассматривает разные стороны общественной жизни в Кабарде. Эти работы, за исключением последней, проанализированы и интерпретированы доктором исторических наук, профессором Т. X. Кумыковым 20.
Статья «В Нальчикском округе» несколько отличается от предыдущих как по характеру поднятых проблем, так и по форме подачи материала. Здесь речь идет о желании некоего приезжего из Санкт-Петербурга корреспондента газеты «Новое время» А. И. Гофштейтера, который решил поохотиться на участках, арендуемых русскими поселенцами у балкарского общества. Однако арендаторы резонно запретили не званному гостю охоту на этих участках. Оскорбленный А. И. Гофштейтер вспомнил, что он корреспондент столичной газеты и решил «наказать» как русских арендаторов, так и туземцев. В основу своего «произведения» автор положил незамысловатый сюжет правового взаимоотношения между арендаторами и арендодателями, суть которого состоит в том, что с истечением срока первые должны покинуть чужую землю или продлить арендный срок. По мере обострения земельной проблемы в самом балкарском обществе последнее перестало продлевать арендные сроки, а арендаторы съезжали с чужой земли. Русские арендаторы спокойно и с пониманием относились к этому порядку. Однако в этом житейском эпизоде приезжий корреспон¬дент увидел исчезновение русского населения на Кавказе и, дабы предотвратить эту якобы вопиющую несправедливость, написал в родную редакцию письмо издалека под названи¬ем «Разгром русского населения». Причем автор обвиняет не только кабардинцев и балкарцев, но и русских в том, что они стали подданными туземцев, а полиция отуземилась.
Заключая свою статью, П. Кабардей пишет, что «все потуги и выкрикиванья отдыхающего «сотрудника газет и журналов», все его доносительства и науськивания при тех дружественных и добрососедских отношениях, которые царят между русским и туземным населением, останутся тщетными, и мы уверены — сколько бы он не мутил воду, а улова не будет»2.
Значительное место в жизни П. Коцева занимала общественная работа. Хотя его профессиональная деятельность была связана с городом Екатеринодаром, он никогда не терял связь с Кабардой, всемерно поддерживал своего отца в деле развития коневодства. Он был делегатом съезда коннозаводчиков России, который состоялся в августе 1910 г.
По случаю его открытия от имени коннозаводчиков Кабарды выступил с приветственной речью, в которой выразил надежду, что съезд коннозаводчиков России уделит внимапие кабардинской породе лошадей 22.
На одном из заседаний съезда П. Т. Коцев выступил с развернутым докладом по вопросам развития кабардинского коневодства и некоторые его конкретные предложения были отражены в принятом постановлении 23.
П. Т. Коцев принимал деятельное участие не только в общественной жизни Кабарды, но и родного села. В этом смысле определенный интерес представляет общественный приговор № 24 от 23 ноября 1914 г., из которого явствует, что общественный сход сел. Бабукова первого участка Нальчикского округа «избрал на съезд доверенных доверенным сельского старшины Хазыра Коцева, присяжного поверенного Пшемахо Коцева»24. Следует также подчеркнуть, что расхожее представление о том, что П. Т. Коцев был крупным коннозаводчиком далеко от истины. Коннозаводчиком был его отец Т. X. Коцев. П. Т. Коцев был государственным чиновником, представителем Фемиды, одним из ярчайших представителей северокавказской интеллигенции. Что же касается несметного богатства Т. X. Коцева, то и здесь допущено преувеличение. Действительно, знаменитые в прошлом коннозаводчики Тамбиевы, Трамовы и др. в начале XX в. были вытеснены, их места заняли: Шалбаров, Лафишев, Коцев.
В 1903 г. Т. X. Коцев имел 342 головы лошадей, а прапорщик X. Шалбаров из сел. Иналова - 376 25.
6 марта 1917 г. старшина сел. Бабукова Хазыр Коцев сообщал начальнику Нальчикского округа сведения о состоянии коневодства в селе и упоминает, что Хаджи Тамаша Коцев имел 167 маток и 11 жеребцов 26.
В условиях модернизации экономики как следствие социально-экономических изменений, происшедших в жизни кабардинцев, шел необратимый процесс разрушения традиционного коневодства и сокращения поголовья лошадей. Вместе с тем шел рост товарности последних. Это обстоятельство явилось серьезным побудительным мотивом для занятия скупкой и продажей лошадей. Поэтому кабардинские коннозаводчики не только выращивали лошадей на своих конезаводах, но активно включались в сферу рыночной торговли, скупали «на месте для сдачи в строевые части крупными барышниками Коцевым, Мидовым и др.»27.
В данном случае речь идет о деятельности Т. X. Коцева как крупного коннозаводчика, который нашел свое место в новой экономической структуре. Что же касается П. Т. Коцева, то его участие в кабардинском коневодстве и конезаводстве ограничивалось правовым и пропагандистским обеспечением данного вида экономической деятельности. Такой вывод выглядит вполне логичным и убедительным, если иметь в виду, что Т. П. Коцев с 1905-го по 1910 гг. стационарно учился в Санкт-Петербургском университете, а с 1910 до начала 1917 гг. жил и работал в Екатеринодаре в качестве судебного чиновника.
Талант П. Т. Коцева как крупного общественно-политического и государственного деятеля раскрылся в годы революции и гражданской войны на Северном Кавказе.
Пшемахо Тамашевич вернулся в Кабарду во второй половине марта 1917 г. На такой вывод наталкивает то обстоятельство, что он не принимал участия в работе собрания представителей горской интеллигенции во Владикавказе 5-6 марта 1917 г. и не был избран членом Временного ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. Однако он был избран членом Нальчикского окружного гражданского исполнительного комитета, созданного 27 марта 1917 г.28 Также он был избран в числе 32-х от Большой и Малой Кабарды и горских обществ Нальчикского округа делегатом I съезда горцев Северного Кавказа и Дагестана, состоявшегося с 1 по 9 мая 1917 г.29 В работе съезда П. Т. Коцев принимал самое активное участие и был избран в руководящее ядро вновь переизбранного ЦК Союза.
18-20 мая 1917 г. во Владикавказе состоялся съезд пред¬ставителей всего населения Терской области, который принял «Положение о временном самоуправлении Терской области». В соответствии с Положением должность начальника области была ликвидирована. Все права и обязанности начальника Терской области переходили к областному исполнительному комитету и областному комиссару. Областной комиссар действует в полном согласии с областным исполнительным комитетом и под его контролем 30. На этом съезде председателем Терского областного исполнительного комитета был избран присяжный поверенный П. Т. Коцев.
Одновременно шел процесс создания и становления Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Особенно этот процесс усилился после подавления корниловского мятежа. Здесь следует отметить несостоятельность утверждения об исключительной роли С. М. Кирова в предотвращении вступления «дикой дивизии» в Петроград и роль большевиков в разгроме корниловщины на Тереке 31.
В развернутом докладе командира черкесского полка полковника Султан-Крым Гирея на II съезде Союза объединенных горцев Северного Кавказа дана исчерпывающая характеристика расстановке политических сил в корниловском заговоре, места и роли «дикой дивизии» в нем. Из доклада видно, что утром 29 августа 1917 г. в дивизию прибыла делегация Центрального Комитета Всероссийского Мусульманского Союза во главе с председателем комитета А. Т. Цаликовым. В состав делегации входили Айтек Намитоков, Шамиль - потомок знаменитого Шамиля, член Государственной Думы Т. Эльдерханов, представитель грузинской военной организации К. Н. Мачабели и другие. На этой встрече делегация разъяснила суть происходящих событий и призвала всех всадников не вмешиваться в заговор ген. Корнилова против революции. В свою очередь Султан-Крым Гирей ответил, что «делегация может быть совершенно спокойна, так как наш полк иначе не может думать и того же мнения держится, вероятно, и весь корпус»32. (К этому времени дивизия была развернута в корпус под командованием ген. Половцева.) Если к этому добавить, что Союз объединенных горцев и Терский областной исполнительный комитет обратились с просьбой о возвращении кавалерийского корпуса на Кавказ к председателю Временного правительства А. Керенскому, которая была удовлетворена последним, то станет ясно, насколько незначительной была роль С. М. Кирова в судьбе первого, о котором так много писали советские историки ЗЛ.
Как только были получены первые сообщения о мятеже ген. Корнилова 28 августа 1917 г. был созван Чрезвычайный съезд Терского областного комитета Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором был создан комитет спасения революции во главе с председателем Совета С. М. Скрыниковым. Членом комитета в числе других стал и П. Т. Коцев.
В тот же день в областном исполнительном комитете под председательством П. Т. Коцева состоялось заседание, которое постановило: «Поручить Президиуму комитета принять чрезвычайные меры в охране революции с другими демократическими организациями».
Таким образом, в тяжелые дни корниловского мятежа П. Т. Коцев принимал непосредственное участие в обеспечении порядка на Тереке.
В условиях все более углубляющегося социально-экономического и политического кризиса, когда центральная власть оказалась парализованной, а политические партии боролись в смертельной схватке за влияние на массы, 20 октября 1917 г. был создан Юго-Восточный союз казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей, куда вошли казачество Дона, Кубани, Терека, Астрахани, горцы Северного Кавказа и Дагестана, калмыки, ногайцы и бруклины Астраханской и Ставропольской губернии. Образование Союза было связано с поиском путей выхода из социально-политического коллапса, в котором оказались народы Российской империи. В состав Объединенного правительства Юго-Восточного Союза вошли от горцев Северного Кавказа (без Дагестана) В. Г. Джабагиев и П. Т. Коцев. Спустя некоторое время последний занял пост товарища (заместителя) председателя правительства Союза. В этом качестве он с председателем правительства С. Л. Макаренко находился в неофициальной поездке в город Киев в июне 1918 г. для решения чрезвычайных задач, вытекавших из политического положения Юго-Восточного Союза в условиях начавшейся гражданской войны 34. Однако следует отметить, что это аморфное правительство не справилось ни с одной из поставленных задач, о чем свидетельствуют архивные документы 35.
Победа Советской власти в октябре 1917 г. в Петрограде и начало ее триумфального шествия по стране резко обострила политическую ситуацию на Северном Кавказе. Это событие заставило руководителей Союза объединенных горцев изменить свои политические приоритеты с точки зрения сложившихся обстоятельств. Областной исполнительный комитет исчерпал себя как орган Временного правительства. Юго-Восточный Союз продемонстрировал свою несостоятельность в решении каких бы то ни было государственных задач. По сути Северо-Кавказский регион остался без власти. Поэтому ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа в ноябре 1917 г. сформировал правительство из своей среды (Горское правительство)36. Его возглавил председатель Союза объединенных горцев Тапа Чермоев. В правительство вошли Пшемахо Коцев - министр внутренних дел, Гайдар Бамматов - министр иностранных дел, Вассан-Гирей Джабагиев - министр финансов и другие.
В это же время было создано коалиционное Терско-Дагестанское правительство, в котором пост комиссара по делам общественного спокойствия занял П. Т. Коцев. Его обращения ко всем областным, окружным, уездным и участковым комиссарам и комитетам, городским самоуправлениям, железнодорожникам и милиции об обеспечении порядка и спокойствия характеризует первого как крупного организатора общественной жизни, поборника соблюдения законности и порядка в крае 37.
Тот факт, что кандидатура П. Т. Коцева в депутаты Учредительного собрания была выдвинута от кабардинского и балкарского народов и русского населения Нальчикского округа свидетельствует о его высоком авторитете среди последних 38.
Установление Советской власти на Тереке весной 1918 г. подтолкнуло лидеров Союза объединенных горцев на решительные действия. Делегация Горского правительства во главе А.-М. (Тапа) Чермоева 11 мая 1918 г. на Батумской конференции провозгласила независимость Горской (Северо-Кавказской) Республики. На этой же конференции были заключены Договора между Императорским Оттоманским Правительством и Правительством Горской Республики и между Императорским Германским Правительством и Правительством Горской Республики. Причем в отличие от Германского Правительства Оттоманская империя признала независимость Горской Рес¬публики. Еще в марте 1918 г. в Темир-Хан-Шуре состоялось объединенное заседание Областного исполкома и Милли Коми¬тета, которое приняло решение «искать помощи в Стамбуле». С этой целью в Стамбул командировали М.-К. Дибирова, Г. Бам-матова, 3. Темирханова, А.-М. Чермоева и П. Коцева 39.
После провозглашения независимости Горской Республики А.-М. (Тапа) Чермоев стал председателем Правительства. Он вернулся из Константинополя и остановился в Тифлисе. Во время пребывания в Тифлисе к нему прибыли члены Центрального исполнительного комитета кабардинец Пшемахо Коцев и ингуш Васан-Гирей Джабагиев. Они тут же были назначены министрами в Правительстве Горской Республики 40. Будучи министром в Правительстве А.М. Чермоева, П. Т. Коцев активно занимался проблемами внешней политики. Он вел переговоры с фон Крейссом 4| о военно-технической помощи со стороны Германии.
4 октября 1918 г. в Дербент прибыла военно-дипломатическая делегация Оттоманской империи во главе с Исуф-Изет-Пашой (черкес). Турецкие войска и партизаны Дагестана осво¬бодили Порт-Петровск 7 ноября от бичераховцев. 30 ноября 1918 г. было подписано Мудросское перемирие между Великобританией (от имени Антанты) и Турцией, согласно которому последняя должна была эвакуировать свои войска, дислоцированные в Закавказье, Иране и Киликии. С этим был связан уход турецкой армии и появление английских войск на Кавказе в середине ноября 1918 г.
Характеризуя положение на Северном Кавказе летом и осенью 1918 г., П. Т. Коцев писал: «Когда анархия и развал коснулись и наши окраины, то для меня стало ясно, что собственными силами и авторитетом мы не можем водворить у себя порядка. И вот все это время прошло в хлопотах за поисками этой внешней силы. Эти внешние силы были заняты собственными делами, все же они нам помогли как могли... Но одни силы ушли, а другие пришли. В тот самый момент, когда я собирался пробраться в залитую кровью Кабарду, я был приглашен в Баку главным английским командованием для переговоров»42. Они начались 26 ноября 1918 г. На этих переговорах английское командование признало факт существования независимой Горской Республики до окончательного разрешения Кавказского вопроса на Парижской мирной конференции и предложило П. Т. Коцеву сформировать но¬вое коалиционное правительство. Согласившись в принципе, П. Т. Коцев отказался сформировать правительство без доверия народов Северного Кавказа. С 18-го по 22 (н. с.) декабря в Темир-Хан-Шуре состоялся съезд представителей Дагестана, Чечни, Осетии и нескольких кабардинцев. Это совещание приняло отставку правительства А.-М. (Топа) Чермоева и вручило власть П. Т. Коцеву 43. После этого английское командование назначило военную миссию во главе с полковником Роулинсо-ном (Роуландсон) при Правительстве П. Коцева.
20 января 1919 г. в Темир-Хан-Шуре состоялось открытие Союзного Совета (Парламента)44 Горской Республики, на котором выступил Председатель Правительства П. Коцев. В своей речи он призвал членов Союзного Совета к тесному единению и совместной плодотворной работе на пользу молодой республики. Это было самое трудное время в истории Горской Республики, когда началась оккупация ее территории деникинскими войсками.
В борьбе с большевиками интересы Горского правительства и Деникина совпадали, но как только Добрармия приступила не только к очищению территории Терской области от большевиков, но приняла на себя функции управления, назначив генерал-губернатора Терека и Дагестана, образовав Терско-Дагестанский край, Горское правительство справедливо увидело в этом грубое вмешательство в дела Горской Республики. В связи с этим, по утверждению А. А. Тахо-Годи,
Парламент счел необходимым направить председателя правительства П. Коцева в город Екатеринодар «для собеседования и выяснения с ген. Деникиным поставленных жизненных для Союза горских народов проблем»45. Однако найти какие-либо сведения о встрече П. Т. Коцева с ген. Деникиным в архивах республик Северного Кавказа нам не удалось. Известно только то, что в город Екатеринодар выехала группа депутатов Парламента во главе с его председателем 3. Темирхановым, и эта поездка завершилась безрезультатно.
Один из лидеров Горской Республики В.-Г. Джабагиев в статье «Революция и гражданская война на Северном Кавказе» писал, что «вся ответственность за деятельность правительства в этот период падала на Коцева, который лично отправился к командованию Добровольческой армии, чтобы вновь попытаться достичь соглашения»46. Действительно, П. Т. Коцев и некоторые представители Горской Республики в то время встречались с представителями английского командования и командования Добрармии. В своих очерках А. И. Деникин отмечал, что «10 февраля ген. Томсона посетила делегация в составе министра Б. Маллачихина и «представителя ингушского народа» Плиева... и просила содействия в прекращении наступательной операции Добровольческих частей»47. В это же время П. Т. Коцев обратился к ген. Эрдели, находившемуся по поручению ген. Деникина в Баку, разъяснить политику Добрармии по отношению к независимости Горской Республики. Он потребовал «отвода частей Добрармии с Владикавказа и других районов. В противном случае Горское правительство снимает с себя ответственность за могущие произойти тяжелые последствия» 48.
26 февраля 1919 г. П. Т. Коцев выступил на заседании Союзного Совета (Парламента) с докладом о переговорах с представителем Добрармии ген. Эрдели в город Баку, где он заявил: «Добрармия совершенно не осводомлена о нас, Азербайджане, Грузии... Когда я показал ген. Эрдели на пункты нашего договора, заключенного с Союзным командованием, где союзники признали за нами право самоопределяться, самоорганизовываться до Мирной конференции, где определенно признавали наше Правительство, нашу республику, генерал был пора жен49. В городе Баку П. Т. Коцев встречался с главнокомандующим английскими войсками ген. Томсоном, который обещал «поддержку нашей республике вплоть до Мирной конференции и Деникину было приказано не наступать на территорию Горской Республики»50.
В начале марта 1919 г. состоялся съезд чеченского народа, на котором обсуждался ультиматум чеченскому народу, предъявленный Добрармиеи. «Съезд чеченского народа единогласно постановил: никаких ответов на предъявленный ультиматум ген. Ляхова не давать и предложить ему по всем вопросам, касающимся чеченского народа, обратиться к Горскому правительству» 51. Ген. Ляхов, главноначальствующий Терско-Дагестанского края, наделенный диктаторскими полномочиями, такого ответа явно не ожидал. Чтобы выйти из тупикового положения, он обратился к Горскому правительству. Состоявшаяся беседа П. Коцева с ген. Ляховым закончилась безрезультатно.
По мере усиления натиска Добрармии и ее продвижения на юг усиливалось недовольство народных масс политикой правительства, а внутри последнего шла ожесточенная политическая борьба между двумя группировками, возглавляемыми П. Коцевым и Р.-Х. Каплановым. Группа Р. Капланова добивалась отстранения П. Коцева от власти и избрания Р.-Х. Капланова председателем правительства. Сторонники П. Коцева выступали за удаление группы Капланова из правительства. Первую группу поддерживали министр просвещения Шах-су варов и министр финансов Джабагиев. Вторую - военный министр Н. Тарковский и министр юстиции Пензулаев. Положение усугубляло отсутствие четкой и понятной народу программы деятельности правительства. И наконец, социалисты и большевики активно вели агитационно-пропагандистскую работу по дискредитации Горского правительства. Дестабилизирующим фактором явилось обвинение правительства в антишариатизме со стороны духовенства 52. В конечном итоге все это привело к отставке Правительства П. Коцева 22 марта 1919 г. Однако Парламент переизбрал его и поручил сформировать новое правительство. В нем пост министра путей сообщения, почт и телеграфов занял бывший председатель Союзного Совета (Парламента) Зубаир Темирханов. Председателем парламента стал Р.-Х. Капланов, а его заместителем - Васан-Гирей Джабагиев 53.
10 апреля 1919 г. П. Т. Коцев был приглашен на встречу с ген. Деникиным, который прибыл в город Грозный. П. Коцев отказался от поездки, поэтому вместо него Парламент выбрал для поездки своего представителя Р.-Х. Капланова и руководителя шариатских дел Н. Гоцинского. На встрече ген. Деникин сказал представителям Горской Республики, что области Северного Кавказа мне подчинились и ввиду этого я не признаю ни самостоятельности, ни правительства этих областей 54.
Сам ген. Деникин этот сюжет интерпретирует иначе: «Горский совет командировал в город Грозный трех лиц во главе с ярым русофобом и полубольшевиком своим председателем Каплановым для переговоров с командованием. Но делегация, узнав о событиях в Чечне, задержалась в ауле Шали, не решаясь проехать в Грозный. Из Шали Капланов сообщил мне в Грозный, что «никакие переговоры с отдельными племена¬ми или селениями не имеют в глазах Горского Союза никакой определенной силы»55.
Между тем положение Горской Республики катастрофически ухудшалось. Об этом свидетельствует рапорт губернатора Дагестанской области Председателю Правительства и министру внутренних дел П. Т. Коцеву от 10 апреля 1919 г., в котором сообщается, что «по достоверным сведениям селения Кумторкала, Дженгутай Дургели и Кадар вышли совершенно из повиновения властям благодаря агитации со стороны большевиков и что в данный момент у администрации нет сил бороться с этим злом. Поэтому необходимо командировать в эти селения организованную воинскую силу для подавления развивавшейся анархии»56. К этому времени сложилась крупная оппозиционная сила в Парламенте против правительства П. Коцева. Кроме того, большевики, открыто раздавая деньги, собирали красный отряд. В распоряжении правительства было войско не больше тысячи, а в большевистском отряде уже насчитывалось около семи тысяч красных бойцов. Даже среди войска правительства были такие, которые, подпольно работая у большевиков, получали у них жалованье. Противиться явной большевизации у правительства не было ни сил, ни смелости 57. Парадоксальность ситуации заключалась еще и в том, что «сторонники деникинской власти, особенно офицерство, очень были рады таким беспорядкам в Дагестане. Правительство знало причину их радости, оно знало, что офицерство с радостью будет встречать Деникина в Дагестане и будет воевать за него»58.
Видя все это, 12 мая 1919 г. правительство П. Коцева солидарно подало в отставку. Основные причины отставки кабинета П. Т. Коцев изложил в письме, адресованном председателю делегации Горского Правительства на конференции Кавказских республик 18 мая 1919 г. Алихану Кантемирову. Оно нигде не опубликовано и содержит весьма ценные сведения о судьбе Горской Республики. Он пишет: «12 мая с. г. мой кабинет соидарно подал в отставку; группа интриган, надоело топтаться на месте: задачу я понимал так - или действовать активно в интересах защиты идей Горского Союза или уйти. Трусость одних, честолюбие других, корысть третьих, сплетни, провокация самого низкого характера не давали выполнить первую задачу».
Далее он пишет: «Все слухи о том, что правительство свергнуто, что в Шуре власть в руках Дагестанских большевиков абсолютно ложны. Но попытки были, а именно с 28 апреля местные большевики стали вести себя неприлично, обстреливали всякий поезд, обстреливали всякого выступавшего из Щуры. Я при этих обстоятельствах один объехал несколько окрестных аулов, где меня заверили, что большевиков у них нет, а лишь они недовольны Парламентом. На обратном пути из Кумтаркаль мне устроили засаду 1 мая и обстреляли, причем прострелили в двух местах бурку и убили подо мной лошадь, так продолжалось до последних дней. Наконец, 13 мая было получено донесение, что весь штаб большевиков заседает в Шуре в двух местах; оцепили весь город и действительно (без? — текст неразборчив) одного выстрела переарестовали всех главарей в числе более 20 шт. (так в тексте) во главе с Буйнакским. Коркмасова не было, а Хизроев через несколько часов освобожден. Захвачена вся их переписка и много документов, ведется следствие; через несколько часов после этого власть перешла новому кабинету, который отправил арестованных в Петровскую тюрьму. Я был категорически против этого по многим соображениям, я был убежден за этим последует кровопролитие, так и случилось. Вчера 18 мая к 4-м дня Шура оказалась окруженной с трех сторон жителями окрестных аулов, кои наступали очень смело толпами. В нескольких местах произошли серьезные столкновения, причем, разумеется, эти неорганизованные толпы сильно пострадали от регулярных частей, употреблявших и пулеметы, и орудия, со стороны наступавших пострадало много убитыми и раненными. Все это очень печально: когда нужно единение для отражения зловейшего врага, мы режем друг другу горло»59.
В письме он известил членов делегации, что он в скором времени поедет в Тифлис в качестве неофициального лица.
Еще не установлена точная дата выезда П. Т. Коцева в Тифлис, но очевидно, она состоялась в мае 1919 г. С этого времени началась у него новая жизнь - жизнь политического эмигранта, длившаяся более 40 лет.
После разгрома Горской Республики Добрармией с помо¬щью реакционной части военных и гражданских лиц Дагестана многие деятели горской независимости оказались в Азербайджане и Грузии. В числе последних был и П. Т. Коцев.
С 27 августа по 3 сентября 1919 г. в Тифлисе состоялся съезд горских деятелей Северного Кавказа. 2 сентября он принял постановление об образовании Союзного Меджлиса горских народов Кавказа. Своей главной задачей Меджлис считал объединение всех горских народов в борьбе против Добровольческой армии и изгнание ее с горской территории, воссоздание Горской Республики. Для ее практического воплощения Меджлис призвал горцев Северного Кавказа поддерживать всякое движение, носящее освободительный характер и в первую очередь те движения, которые возглавлялись в Чечне Узун-Хаджи Салтинским и в Дагестане Али-Хаджи Акушинским.
Одним из руководителей повстанческого движения летом 1920 г. был П. Т. Коцев.
22 августа того же года в Тифлисе был создан «Комитет содействия горцам и Терским казакам по их освобождению от большевиков»61. Программа Комитета предусматривала освобождение Северного Кавказа от большевиков посредством всеобщего вооруженного восстания во всем регионе. В организации данного комитета П. Т. Коцев принимал активное участие.
После установления Советской власти в Закавказье П. Т. Коцев, как и многие деятели горской независимости, эмигрировал в Турцию. Непродолжительное время он жил в Самсуне, затем до конца жизни в Стамбуле. Турция стала для него второй родиной.
К сожалению, мы очень мало знаем о его жизни и общественно-политической деятельности в эмиграции. Тем не менее известно, что П. Т. Коцев, будучи идейным врагом большевизма, на первом этапе эмиграции вел активную борьбу против Советской власти. Так, в 1923 г. в городе Константинополе Ахмедхан Аварский, бывший белогвардейский офицер, и П. Т. Коцев учредили торговую фирму «Анатолий». Она субсидировалась соответствующими английскими и французскими политическими структурами и была направлена на идеологическое и материально-техническое обеспечение повстанческих сил на Северном Кавказе. В августе 1924 г. английское военное командование через фирму «Анатолий» на греческой шхуне через Батуми переправило на Кавказ 1200 винтовок, 200 тыс. патронов к ним и 1500 аршин мануфактуры. Все это предназначалось Гоцинскому 6".
В конце 1922 г. часть горских и азербайджанских эмигрантов объединилась в «Комитет освобождения Азербайджана и горцев Северного Кавказа». Однако возникшие противоречия внутри комитета привели к его расколу на две самостоятельные организации: «Совет объединенных горцев Северного Кавказа» во главе с генералом Хабаевым и «Горский комитет», куда вошли Ахмед Цаликов, Пшемахо Коцев, Магомаев и другие61.
После ликвидации восстания под руководством Н. Гоцин-ского П. Т. Коцев отошел от идеи вооруженной борьбы против Советской власти. Само собой разумеется, что он до конца оста¬вался идеологическим противником советского строя.
В документальной повести «Последний путь душмана» Сфи-Буба 62 рисует образ П. Т. Коцева, находившегося на учредительном съезде НПГК (Народная партия горцев Кавказа) в 1927 г. как одного из матерых волков горской эмиграции. На самом деле П. Т. Коцев не был членом НПГК, а присутствовал на съезде в качестве гостя 63.
Следует подчеркнуть, что в годы Великой Отечественной войны, оставаясь на антибольшевистской платформе, П. Т. Коцев не запятнал свою честь и достоинство сотрудни¬чеством с немецко-фашистскими захватчиками. По крайней мере нам не удалось выявить факт его сотрудничества с немецкими спецслужбами в этот период.
После войны в Нью-Йорке были организованы «Мусульманский антикоммунистический центр» и «Горское общество» с участием адыгских эмигрантов. В Стамбуле функционировал «Горский центр», в работе которого принимал участие вместе с другими горцами Северного Кавказа П. Т. Коцев.
Перу П. Т. Коцева принадлежат многочисленные статьи. В частности, в 1953 г. была опубликована статья: «Свобода не дается без жертв», посвященная 35-й годовщине Горской (Северо-Кавказской) Республике, в которой автор воссоздает исторический путь борьбы народов Кавказа за свою независимость и национальную самобытность. С этой темой перекликается содержание другой статьи: «Революция и советизация на Северном Кавказе»65.
В 1961 г. в Стамбуле вышла книга П. Т. Коцева «Северный Кавказ: страницы из истории борьбы за свободу и независимость», где он анализирует события 40-летней давности с точ¬ки зрения председателя правительства Горской Республики.
П. Т. Коцев умер 8 января 1962 г. на 78-м году жизни. Он был похоронен как государственный деятель высокого ранга66. На надгробном памятнике усопшего по-турецки написано: «Бывший президент Северо-Кавказской Республики».
П. Т. Коцев прожил непростую семейную жизнь. В эмиграции он встретился с вдовой Заурбека Даутокова-Серебрякова - Люцей Серебряковой, урожденной Мисаковой, дочерью балкарского таубия, и они поженились 67.
Еще до революции, когда он работал в Екатеринодаре, он женился на немке, дочери инженера Новороссийского цементного завода. После эмиграции мужа она осталась с маленькой Дочерью Заирой, родившейся в 1920 г. Естественно, что связи мужа с женой прервались навсегда.
В 1942 г. Заира Пшемаховна окончила ускоренные курсы Краснодарского медицинского института и ушла на фронт в составе медицинского батальона. Военную службу до окончания войны она провела в эвакогоспитале. Здесь она встретилась с военврачом И. Воякиным, и они поженились. После войны в 1946 г. у них родилась дочь Алла.
Послевоенная жизнь Заиры Пшемаховны связана с горо¬дом Пятигорском. До конца жизни она проработала в Пяти¬горском медицинском училище преподавателем, заведующей курсом, заместителем директора. Она умерла в 90-е гг. XX в. в преклонном возрасте.
В настоящее время в городе Пятигорске живут дочь Заиры Пшемаховны и внучка Пшемахо Томашевича - Алла Ивановна со своим сыном, правнуком П. Т. Коцева. Эти сведения о жизни семьи Пшемахо Томашевича сообщили нам внучатые племянники последнего Анатолий и Руслан Коцевы, которые до смерти Заиры Пшемаховны поддерживали с ней тесные родственные связи.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ГАКК, ф. Р-482, оп. 1, д. 603, л. 5, 36.
2 Там же, л. 5.
3 Там же, л. 35.
4 Там же, л. 38.
5 Там же, л. 34.
6 Там же, л. 5.
7 Там же, л. 13.
8 Там же, л. 23.
9 Там же, л. 25.
10 Там же, л. 26. " Там же, л. 30.
12 Мусульманин. Париж, 1910. № 3. С. 87.
11 Мусульманин. Париж, 1910. № 4. С. 115.
14 Там же.
15 Мусульманин. Париж, 1911. № 3. С. 115.
16 Кошев М.А. Люди, события, факты истории народов Северного Кав¬каза. Майкоп, 1999. С. 137.
17 Посемейные списки населенных пунктов Нальчикского округа, 1886 год. Нальчик, 2004. С. 231-359.
18 Кошев М.А. Указ. соч. С. 143.
396
А X. Кармов, М. 3. Саблиров. Жизнь и общественно-политическая деятельность
19 Кошев М.А. Указ. соч. С. 146.
20 Кумыков Т. X. Культура, общественно-политическая мысль и просвещение Кабарды во второй половине XIX - начале XX в. Нальчик, 1996. С 205-208; Он же. Общественная мысль и просвещение адыгов и балкаро-карачаевцев в XIX - начале XX в. Нальчик, 2002. С. 314-317.
21 Кошев М.А. Указ. соч. С. 141,142.
22 Кумыков Т. X. Культура, общественно-политическая мысль и про¬свещение Кабарды во второй половине XIX - начале XX в. Нальчик, 1996. С. 260.
23 Кумыков Т. X. Общественная мысль и просвещение адыгов и балка-ро-карачаевцев в XIX - начале XX в. Нальчик, 2002. С. 330, 331.
24 Здесь допущена ошибка. П. Т. Коцев занял служебную должность присяжного поверенного 31 марта 1916 г.
25 ЦГА КБР, ф.И-6, оп. 1, ед. хр. 608, л. 8.
26 Там же, л. 15.
27 Там же, л. 52.
28 Улигов У. А. Социалистическая революция и гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского народов (1917-1937 гг.). Нальчик, 1979. С. 55.
29 ЦГА РСО-А., ф.Р-9, оп. 1, д. 4, л. 11.
30 Горский вестник. 10 июня. 1917 г. № 32.
31 Улигов У. А. Указ. соч. С. 72.
32 Горская жизнь, № 16, 28 сентября 1917 г. (Добавление к газете.)
33 Улигов У. А. Указ. соч. С. 71, 72; Гугов Р. X. Совместная борьба наро¬дов Терека за Советскую власть. Нальчик, 1975. С. 152, 153.
34 ГАКК. Р. 6, оп. 1, д. 48, л. 32; Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917-1918 гг.); Горская республика (1918-1920 гг.): Документы и материалы. Махачкала, 1994. С. 84. Далее «Союз объединен¬ных горцев...»
35 ЦГА РСО-А., р-2, оп. 1, д. 20, л. 80-81 об.; там же, лл. 78-79 об.; там же, л. 86, 87.
36 ЦГА РСО-А., р-9, оп. 1, д. 8, л. 29об.
37 Союз объединенных горцев... С. 98, 99.
38 Соблиров М. 3. Культура народов Кабарды и Балкарии в конце XIX -начале XX в. Нальчик, 2001. С. 58, 59.
39 Дибиров М. К. Революция и гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1999. С. 8.
40 Там же. С. 68.
41 Кресс фон Крессенштейн - генерал-майор, командующий германскими войсками в Грузии, глава военной миссии на Кавказе.
42 Цит. по: Деникин А. И. Очерки русской смуты. Москва, 2003. Т. 4. С. 176.
43 Там же.
44 С целью получения народных полномочий Горское правительство предпринимало все меры для того, чтобы провести выборы в Союзный Совет (Парламент) и созвать учредительный съезд. Он был назначен 5 декабря 1918 г. На съезд не смогли приехать представители кабардинцев, ингушей, чеченцев ввиду оккупации их территории деникинскими войсками, тем не менее на съезде был сформирован в основном с участием дагестанских делегатов Союзный Совет (Парламент Горской Республики. Своим Президентом он избрал П. Т. Коцева).
45 Тахо-Годи А. А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927. С. 199.
46 Джабаглев В. Г. Революция и гражданская война на Северном Кавказе// Наш Дагестан, 1994, № 167,168. С. 35.
47 Деникин А. И. Указ. соч. С. 177.
48 Там же. С. 178.
49 Союз объединенных горцев... С. 223. г ° Там же. С. 225.
61 Там же. С. 249.
52 Дебиров М. К. Указ. соч. С. 79, 80.
» Там же.
54 Там же. С. 81.
55 Деникин А. И. Указ. соч. С. 181.
56 Борьба за установление и упрочение Советской власти в Дагестане 1917-1921 гг.: Сборник документов и материалов. М., 1958. С. 207.
57 Дебиров М. К. Указ. соч. С. 86, 87.
58 Там же.
59 ЦГА РСО-А., р-9, оп. 1, д. 13, лл. 83-84 об.
60 Чекисты Дагестана. Махачкала, 1985. С. 31.
61 Чекисты Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1987. С. 19; С. И. Сулейма-нов. Из истории чекистских органов Дагестана. Махачкала, 2000. С. 28, 33.
82 Сфиев С. Ю. - полковник, член Союза журналистов СССР.
63 Чекисты Дагестана. Махачкала, 1987. С. 96-99.
84 Мой Дагестан, 1994, № 172,173. С. 19-21.
8Г Кавказский ревью. Мюнхен, 1955.
и Газета Юга. 10 февраля 2005 г.
67 Опрышко О. Л. На изломе времен... Нальчик, 1996. С. 153.
|