[опубликовано 15 Декабря 2008]

Абдурахман Газикумухский

Сайид Абдурахман – сын шейха Джамалуддина (Газикумухского) ал-Хусайни ал-Кибуди ал-Газикумуки ад-Дагестани (1837-1901), зять имама Шамиля. Участник Кавказской войны. В 23-летнем возрасте вместе со своей женой Нафисат и братом Абдурагимом оказался в составе лиц, сопровождавших Шамиля в Калугу, где провел около 6 лет. После смерти жены (1866) вернулся на Кавказ. В Тифлисе был зачислен в Дагестанскую постоянную милицию «с откомандированием в команду милиционеров Кавказского горского управления». С 1871 года жил в Дагестане. В 1890-1891 гг. занимал должность кадия в Гази Кумухе. Автор нескольких литературных и исторических работ.


Когда Шамилю приходило сообщение о вторжении русских войск на контролируемую мюридами территорию Дагестана или Чечни он в первую очередь отправлял письма наибам с приказанием выступить в определенное место со своими воинами (джунуд) и приехать на место сбора (муаскар) в указанное время, взяв с собой провиант. И они, наибы и их войска, не опаздывали, приезжали в указанное время, будь то лето или зима, не были для них помехой ни дождь, ни слякоть, ни снег. Что касается пожилых людей и алимов, то они не выходили на джихад по своей дряхлости, физической слабости или занятости обучением муталимов. Если кто-то не мог выступить, по болезни или по другому обстоятельству, он обязан был дать лошадь или заплатить (уджра) тому, кто в состоянии выступить. В зимнее время года обмундированием служили тулупы (фарва) и войлочные сапоги, какие мы носим зимой. Жители Багвалала, Чамалала и Цунтала носят их зимой повседневно.

Когда войска приезжали в условленное место, спускались на поляну или останавливались в каком-нибудь селении, тогда их еда и питье бывали совместными. Если хотели спать, использовали седло как подушку для изголовья, войлоком покрывались, сено служило вместо матраца. Так спали во время дождя и даже под снегом. Если останавливались в лесу, устраивали шалаши, покрывали их сверху листьями или другими растениями. Наутро действовали по обстоятельствам, готовили еду, отдыхали или шли в бой.
Если ополченец получал ранение, при возможности выносили его из боя, доставляли в лагерь и затем отправляли домой. Если он был убит на месте, несли его также в лагерь, хоронили или отправляли домой, если присутствовали близкие ему люди, которые могли помочь.

Больных ополченцев, обследовав и выдержав некоторое время, чтобы убедиться в их заболевании, отправляли домой. Проявивших храбрость награждали согласно закону (камун) имама серебряным наградным знаком с надписью: «Кто думает о последствиях, тот не будет храбрецом» или «Этот значок дал имам тому, кто проявил храбрость». Однако награжденный, как у других правителей, у Шамиля не получал материальных вознаграждений из-за скудости казны. Как одеть и накормить других, если у самого в этом недостаток? Тем не менее, наши воины очень любили награды и проявляли усердие, чтобы их получить, жертвуя собой, потому что в каждом человеке заложено стремление к славе. Ведь известно о беспредельной храбрости дагестанцев в войнах прошедших эпох.
Из жителей андийских сел каждый раз в бою погибало от 10 до 20 воинов, это очень много для наших рядов, которые незначительны по сравнению с русскими. Такое же количество жителей погибало из Гумбета. Аварии, Унцукуля и еще двух селений – Согратля и Чоха.

В Чечне храбростью известны жители Гихи, Мартана и Шубута. Поистине, они храбрые люди, и они дали Шамилю приют после поражения в Ахульго. Если бы Аллах Всевышний с их помощью не сохранил ему жизнь, то его дело закончилось бы плохо. Такие же храбрые люди жители обществ Ичкерия, Нахбак, Аух, если их возглавляет человек решительный. Чиркатинцы-мюриды Шамиля и не нуждаются в похвале, т.к. они известны своей храбростью во всех боях. Если даже один чиркатинец находился среди войска, мусульмане встречали русских ожесточенно. Это происходило не из личной храбрости того мюрида-чиркатинца, а из-за того, что он был в бою с угрозой от имама. Если мусульмане проявляли пассивность и снисхождение, имаму сообщали о том, что такой-то наиб и его войско не сражались с русскими как следовало сражаться, и имам снимал с должности своего наиба или выказывал ему сильнейшее порицание на глазах у народа, и это являлось большим позором для наиба.
Известными меткими стрелками из ружей у нас были согратлинцы, чохцы, унцукульцы, цунтинцы и оротинцы. Особо отличались жители цунтинских селений, т.к. они охотники по ремеслу своему. Жители других селений были посредственны в стрельбе.

Лучшими войсками конников с вооружением и одеждой (либас) во время выхода на джихад были воины сына имама Гази Мухаммада, большинство людей из гумбетовцев, также несколько воинов наиба Хаджи Мурада из Аварии, войска Андалала и Технуцала.
Выше мы сказали, что они присутствовали на поле боя только лишь для имитации полчищ, хотя и не лишены были геройства. Цунтинцы, хотя и не были воинственными (орудия войны), однако они смелые, решительные и испытанные в боях люди. Особенно, когда выходят на Грузию. Они захватили у них больше всех опорных пунктов, совершая на них нападения. И сам Шамиль тоже во время своего похода на Сабьи захватил княгинь и жен Чавчавадзе и Орбелиани. Что же касается жителей Гидатля, Караха, Куяды, Корода и подобных им обществ, то они не гордились одеждой, оружием и не кичились геройством, и это общеизвестно. Большинство людей обществ Хоточ, Хиндах, Тлох, Муну и Гуниб не несли тяготы войны. Имам освободил их для заготовки селитры и наложил налог на каждую семью размером полтора тумана (15 руб.) наличными (накд) в год.

На джихад выходило также только незначительное число людей некоторых джамаатов чиркатинцев, шубутцев, кикунинцев, могохцев. Они добывали серу и селитру для пороха. Из других обществ, деятельность которых была связана с обеспечением войск, тоже не выходили на джихад. Кто выходил на джихад, должен был иметь постоянно при себе боеприпасы из ста патронов и количество пороха, необходимого для них. Если воин погибал в бою, его тело не обмывали и не служили над ним погребальную молитву, хоронили его в его запачканной кровью одежде, очистив его предварительно от прочих нечистот. Этот способ хоронения в отличие от кончины в своей постели является нормой нашего шариата. Разница этих двух способов погребения, имеющихся в наших книгах состоит в том, что Аллах Всевышний желает встретить павшего за веру шахида в Судный день (йавм ал-кийама) в том виде, в каком он скончался. Этим Он оказывает ему честь.

Выступление на джихад для горцев в сторону Чечни было легким во многом, чем на окраины (атраф) Дагестана и особенно конным, т.к. земля их плодородная, фураж и хлеб не иссякали на их земле. Поэтому горцы, когда выступали против русских, часто со своими лошадьми и другими вьючными животными проживали в Чечне на их бесплатном фураже и хлебе. Если у чеченца бывало два дома, то один он отдавал горцам. Подумай, какой великий подарок Аллаха это во время джихада! Такова была польза земли чеченцев.

Сражаться в горах желаннее и предпочтительнее для горца ввиду неприступности наших земель, незначительности вероятного вреда для воина. После появления штуцеров у русских мы потеряли это преимущество и понесли урон в наших рядах. Поэтому наши войска избегали столкновений с пехотой особенно на ровных местах (сахра), т.к. выбить русских с позиций очень трудно любому, и это известная истина.
Когда Шамиль выступал из Дарго, приказывал казначею Хаджияву из Ороты раздать серебро нищим (фукара) согласно писанию в наших книгах о том, что подаяние отвратит беду, а доброта продлит жизнь. Когда он оставался со своими воинами в лесах Чечни и разгорался бой между нами и русскими и гром пушек доносился до Дарго, увеличивались молитвы в домах жителей Дарго, и особенно усердно молились в мечети, прося у Аллаха помощи для мусульман и гибели для русских.

В селении Инхо жил дервиш Нур Мухаммад. Имам очень любил его за искренность в культе и если он выходил на джихад, приходил в Дарго и жил в доме имама, моля у Аллаха Всевышнего оказать содействие мусульманам до тех пор, пока они не вернутся из джихада.

Из книги «Китаб тазкират»