[опубликовано 25 Декабря 2008]

Дадаев Юсуп

Становлению государственного языка в имамате, прежде всего, способствовали исторические связи, контакты экономического, политического и духовного характера, сложившиеся между разноязычными племенами, народностями в течение веков на территориях, входивших в состав имамата и расположенных рядом с ним.
Объективно указанные отношения вытекают из общей судьбы и неделимой истории этих народов, когда-то имевших общий для всех один язык, из общности культуры, быта, традиций, хозяйственного и духовного единства, генетического взаимозависимого менталитета народов, и более 10 веков назад имевших свою государственность.

Появление государственных атрибутов у народов Северного Кавказа, в том числе Дагестана, Чечни началось еще до распространения и утверждения ислама. Ханства, феодальные княжества, вольные общества, и другие общественно-политические формирования управления еще до прихода ислама имели четко действующие, более или менее регламентированные институты государственности, соответствующие господствующим социальным, экономическим и политическим условиям, и учитывающие различия местного характера.
Важнейшим инструментом становления, функционирования и развития централизованного государства, в форме и структуре имамата и с большим количество разноязычных племен и народностей, говорящих на своих языках, наречиях становится объективная необходимость наличия и установления общего для всех, межплеменного, межнационального, общевойскового языка, то есть официального или государственного языка.

Еще до возникновения и функционирования шамилевского государства, с распространением и закреплением ислама на Кавказе, как основной религии, арабский язык стал играть важную роль в духовной, политической и социальной жизни народов. Ислам стал главной идеологической базой, на которой формировались определенные элементы государственности, управления в ханствах, княжествах, в феодальных владениях, вольных обществах, союзах сельских (тейповых) обществ Дагестана, Чечни, Ингушетии, Адыгеи, Черкессии. Их носителем и распространителем был арабский язык. Поэтому в государстве Шамиля он сразу стал официальным государственным, так как, на этом языке несколько столетий осуществлялось, отправление и соблюдение религиозных ритуалов, создавались научные труды, литературные произведения, велась пере писка с другими странами, между племенами и народами Северного Кавказа, исповедующими ислам. Объективно, еще несколько веков ранее, до шамилевских времен, арабский язык стал языком межплеменного общения, внутри Дагестана и за ее пределами, а в имамате "стал основой, на которой должна была строиться политическая жизнь государства, превращая язык шариата одновременно в государственный язык. ...Признание арабского языка государственным языком имамата и языком межнационального общения в имамате само собой вытекало из доктрины единого мусульманского государства с единым мусульманским народом без различия национальностей, языков"1.

Арабский язык давно выполнял на указанных территориях функции языка межнационального общения, овладение им открывало большие возможности приобщиться к достижениям мировой цивилизации, образования, науки, культуры. К началу формирования государства имамат на Кавказе была широко разветвленная сеть примечетских школ, медресе и других учебных заведений, где изучали арабских язык, самые разные естественные и общественные науки на арабском языке, а многие дагестанские ученые создавали литературные и научные труды на этом языке. К началу формирования государства Шамиля, естественно, на Северном Кавказе к услугам нового государства среди всех народов было достаточное число ученых, литераторов, образованной и грамотной арабо-язычной молодежи. С созданием государства Шамиля роль арабского языка в политической жизни еще больше возрос, он начал играть более интенсивно многофункциональную роль, в том числе специфическую роль - языка объединяющего и сплачивающего народы Северного Кавказа в борьбе за свою свободу и независимость. Уникальность государства созданного Шамилем определялась многими позитивными факторами, в том числе специфическим местом государственного языка.

Арабский язык был не только одновременно объединяющим все разноязычные племена, все вольные общества, джамааты, сельские общины Дагестана, Чечни, Ингушетии, Адыгеи, Черкессии и других регионов Северного Кавказа. Он способствовал также сближению идеологий разных социальных слоев в государстве, укреплению братских отношений между народами, развитию науки, литературы на языках народов Дагестана и других регионов. Он стал важным инструментом закладки фундамента централизованного, многоэтнического прогрессивно-демократического и воюющего государства.

В тех условиях выбор арабского языка как официального государственного языка в государстве Шамиля определялся естественной исторической необходимостью и был наиболее верным решением. "Арабский язык в Государстве Шамиля наряду с шариатом был тем знаменем, вокруг которого должны объединиться все мусульманские народы Дагестана и Северного Кавказа"2 и это полностью отвечало идеологии шариата, социально-политической основе государства - работающей на основе ислама. Уникальность и демократичность государства Шамиля, его прогрессивный и передовой характер, по сравнению с окружившими его крепостными, монархо-феодальными государствами (Россия, Иран, Турция) проявляется во всех отношениях, даже в выборе и использовании государственного языка.

При выборе государственного языка Шамиль сознательно отдавал предпочтение арабскому языку, а не одному какому-то языку. Следует подчеркнуть, что на арабском языке создавалась литература, наука и осуществлялось государственное строительство. Абсолютное большинство должностных лиц государственного аппарата Шамиля (члены Государственного совета, руководители отделов, управлений, департаментов, наибы, муфтии, кадии, помощники наибов, старшины сел и аулов, мухтасибы, сотники, пятисотники, муртазеки и многие другие) в свое время получили арабо-язычное образование. Многие из них свободно могли читать и писать по-арабски, разговаривали общались, в необходимых случаях, на арабском языке.

Так, например, из 32 членов Государственного совета, все свободно владели арабским языком, писали свои сочинения на арабском языке, кроме своего родного языка знали 3-4 языка других народов и племен. Из 160 наибов Шамиля по нашим подсчетам 146 владели арабским языком3, еще 2-3 языками народов входящих в Имамат. Если делопроизводство, деловая и дипломатическая переписка, канцелярская работа в Имамате велась в основном на арабском языке, в некоторых случаях и на языках народов и племен, входящих в состав Имамата, то общение во время съездов, совещаний, сражений и других контактов осуществлялось на нескольких языках, в том числе на арабском, на аварском, чеченском, кумыкском, лезгинском, лакском, даргинском и других языках. В необходимых случаях деловая переписка велась в внутри государства на аварском, чеченском, кумыкском, и на других языках народов Дагестана, Чечни, Ингушетии, Западного Кавказа на основе арабского алфавита, о чем свидетельствуют многочисленные письменные источники (письма Шамиля, наибов, ученых, сочинения ученых, разных национальностей на своих родных языках).

Очень сильно был развит в Имамате институт многоязычности, т.е. когда один человек знал два-три и более языка родственных и близких народов, племен. Эта специфическая и уникальная особенность государства Имамат и народов входивших в его состав, когда представители одной национальности свободно владели 2-3 языками других родственных народов, племен сложилась исторически издревле, и особое развитие получило в первой половине XIX века, в период создания и функционирования государства Шамиля. Сам имам Шамиль свободно писал, читал, говорил на арабском, азербайджанском, кумыкском языках, прекрасно мог говорить на чеченском, даргинском, лакском, лезгинском языках, не говоря о своем родном аварском языке.
Член государственного совета, учитель Шамиля Джамалутдин из Кази - Кумуха создавал свои научные труды на классическом арабском, языке, свободно разговаривал на аварском, кумыкском, даргинском, лезгинском, чеченском, азербайджанском языках.

Прославленный наиб, мудир Шуаиб мулла, кроме родного чеченского, свободно владел араб ским, аварским, кумыкским языками.4
Характерной особенностью, направленной на укрепление братской дружбы, единства, сплоченности всех народов и племен в государстве Шамиля, было уважительное отношение людей к языку своих соседей, не только к языку, но и к культуре, традициям, обычаям, национальным особенностям. Отношения людей так были устроены в государстве Шамиля, что знание языка братского, дружественного народа, племени становилось естественной необходимостью, мерилом взаимного уважения их, преданности и взаимоподдержки друг друга.
Огромная заслуга Шамиля, эго государства заключается в том, что там не было места национальному вопросу. Политика, идеология, мораль и практические действия Шамилевского государства были глубоко интернациональными, нравственными и высоко порядочными.

Шамилевский интернационализм - был важнейшим составляющим, фактором, обеспечившим столь долгое существование шамилевского государства в условиях жестокой борьбы с сотни раз превосходящим по численности, экономическом и военном, географическом отношениях противника - в лице Российской империи. Братский интернационализм во всем, в том числе и в отношении, в выборе языка, главного языка общения между собой пронизывал и пропитывал Имамат с самых высших органов власти до самых низших звеньев управления. Так, например, состав государственного совета Имамата был примером интернационального братства. Он состоял из представителей всех народов и племен, входящих в имамат - аварцев, чеченцев, лакцев, ингушей, кумыков, даргинцев, лезгин, азербайджанцев, табасаранцев, ногайцев и т.д.5

Язык каждого народа, племени в имамате и его структурах пользовался должным уважением и равенством во всех отношениях наряду с арабским языком. В пользовании и употреблении любого языка народов Дагестана, чеченского, ингушского и других не было никаких ограничений со стороны государственных структур в центре и на местах. В Государственном совете, в структурах имамата, в наибствах, примечетских школах, медресе использование, изучение родных языков поощрялось и одобрялось, так же как изучение Корана, арабского языка,6 и самых разных наук. Также не было насильственного принуждения со стороны государства в деле изучения арабского языка. В то же, время Шамиль все делал, чтобы повсеместно, во всех мечетях, медресе все без исключения изучали арабский язык, добился внедрения в своем государстве начального всеобщего образования, что было в то время огромным, до этого невиданным шагом в деле образования горцев. Изучение и знание арабского языка в жизни народов имело такое же огромное значение тогда, как сегодня знание, изучение русского языка для нас всех.

Арабский язык играл тогда в государстве Шамиля такую же важную роль, какую играет сегодня в нашей жизни русский язык. Языки народов Дагестана, Чечни, Ингушетии, Западного Кавказа в государстве Шамиля развивались относительно свободно, но не как сегодня. Сегодняшний уровень развития языков нельзя сравнивать с тем, что было в Имамате, ведь в годы социалистического строительства был сделан огромный бросок в развитии и становлении национальных языков народов Северного Кавказа.

Деловые, бытовые, контакты между представителями разноязычных племен и народов Дагестана, Чечни, Ингушетии и других регионов Северного Кавказа и общение между ними в общественных местах: во время подготовки к большим сражениям с царскими войсками, военных и гражданских сборов, прохождения общегосударственных съездов представителей наибств, джамаатов, ученых и т.д., джамаатских, общинных встреч по тем или иным вопросам (мира, войны, улаживания конфликтов), подготовки крупных операций против неприятеля, строительство укреплений с участием ополченцев различных племен, как правило, проходили демократично, без малейшего притеснения того или иного языка, наречия. На таких сборах и местах скопления людей общение между людьми шло, как правило, на 2.-3 языках или на одном языке, на котором говорила большая часть присутствующих.

В таких случаях каждый мог говорить на удобном ему языке. Если принимался какой-нибудь документ в письменной форме, то он составлялся, как правило, на арабском языке, потом если возникала необходимость и на языках народов, входивших в государство имамат. Тогда в государстве Шамиля редко можно было встретить, особенно среди членов государственных структур, военачальников, наибов, сотников, муфтиев, кадиев и алимов, старшин аулов лиц не владеющих 2-3 и более языками народов Дагестана, Чечни, Ингушетии и других регионов Северного Кавказа.

Ближайшие сподвижники Шамиля Джамалутдин Казикумухский, Абдурахман-Хаджи Согратлинский, Лачинилав их Хариколо, Юнус и Раджабил Мухамад, Амирхан из Чиркея, Аскар-Хаджи из Капира, Курбанали из Ашильта, Муртазали из Урада, Ахмеднаби из Ахты, Мухамад из Тануси, Хаджидада из Аракани, Абакар-кади из Аргвани, Хаджиабдурах-ман из Тляроша и другие свободно разговаривали на многих языках народов Дагестана.7
Например, большинство наибов, муфтиев, кадиев, мухтасибов, алимов в государстве Шамиля, как правило, владели минимум 2-3 языками народов. Знание других языков, образованность, умение писать и читать ставилось очень высоко. Это было одним из главных критериев при подборе и назначении руководящих кадров.8
Например, отважный наиб Шамиля Хаджимурад свободно владел, кроме своего родного аварского, также кумыкским, азербайджанским, чеченским языками, читал и писал на арабском языке. Самый близкий и преданный друг Шамиля Юнус из Чиркея читал и писал на арабском, аварском, чеченском языках, разговаривал на кумыкском, лезгинском, лакском языках, мог объясняться и на татском языке, на родном языке своей супруги Зайнаб.

Секретарь Шамиля Амирхан из Чиркея разговаривал на 6 языках народов Дагестана, писал письма от имени Шамиля на арабском, кумыкском, аварском, чеченском языках. Много людей владеющих родными наречиями, многими языками народов Дагестана, Кавказа и Ближнего Востока было среди ученых Дагестана даже в самых отдаленных горных аулах. Особенно много их было в государстве Шамиля, в Нагорном Дагестане, в столице Дарго и Дарго-Ведено. Шамиль относился к ним с большим уважением и окружал их всеобщей заботой -"как наследников пророка, и маяки освещающие души народа"9 Молодой наиб из Салатавии Гебек, который погиб в возрасте 23 года в 1857 г. защищая Салата вию от царских войск под командованием генерала Орбелиани, писал свои стихи, сочинения на арабском, читал и писал на чеченском, свободно говорил на кумыкском, объяснялся на русском языках..10

Прославленный наиб Шамиля Ахбердил-МухаммадХунзахский, верный сподвижник Шамиля, талантливый и бесстрашный полководец, владел аварским, арабским, даргинским, тюркским, кумыкским, грузинским языками. После того как потерпел поражение от царских войск в битве за Ахульго и в начале сентября 1839 г. вместе с Шамилем и несколькими мюридами оказался в Чечне, через полгода так хорошо говорил на чеченском языке, что многие чеченцы не думали, что его родным языком является аварский. Не исключением из правил было в Имамате владение очень многими должностными лицами и особенно учеными, да и рядовыми мюридами двумя и более языками, наречиями народов Кавказа.

Известный наиб Шамиля, мухаджир Абакар-Хаджи Акушин-ский "Самый достойный сын своего времени, так как, в нем сочетается ученость, непримиримость к врагам, предусмотрительность, слава" (из письма Шамиля сво¬им сторонникам Кайтага и Табасарана 2 июня 1850 г.)11 кроме своего родного даргинского вла¬дел аварским, кумыкским, лакским, азербайджанским языками.

Особо следует сказать о мухаджирах, которые в абсолютном большинстве знали государственный арабский, свой родной, и еще минимум 3-4 языка народов Дагестана, чеченский и другие языки. Старожилы рассказывают, что в сел. Дылым жил мухаджир, пожилого возраста, ученый, ногаец Оразбай, который свободно владел арабским, русским, кумыкским, чеченским, ингушским, аварским, турецким, кабардинским языками. Среди тех мухаджиров, которых Шамиль поселил на восточной стороне Дылыма в 1845 году ногайца Оразбая запомнили из-за того, что в местной примечетской школе он преподавал арабский язык, народную медицину, астрономию и разговаривал с любым мухаджиром на его родном языке. Среди мухаджиров были люди самых разных национальностей.1.

Известный наиб Шамиля, прекрасный ученый, хафиз - который еще юношей наизусть знал Коран Мухаммад-Амин из Гонода, будучи в Дагестане до 1847 года знал кроме аварского, арабский, кумыкский, лакский, даргинский язык, который и ранние периоды был языком межнационального общения дагестанских народов, языком торговли, куначества, дружбы и братства.
Языки народов и племен Дагестана, Чечни, Ингушетии, Адыгеи, Черкессии не мешали арабскому языку исполнять свои функции основного государственного языка, в государстве Шамиля, а наоборот способствовали его развитию и обогащению, распространению и утверждению как основного государственного языка в первом многонациональном централизованном государстве на территории Северного Кавказа.
Национальные языки аварский, чеченский, кумыкский, лезгинский, даргинский, лакский и другие выполняли на практике отдельные функции государственного языка, дополняя арабский язык, и помогая ему на практике становились государственными языками.


Примечание

1. Н. С. Джидалаев. Язык общения имамата. Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах XIX в. Материалы Всесоюзной научной конференции 20-22 июня 1989г. Махачкала, 1994. С. 270-271.
2. И.С. Джидалаев. Там же. С. 271
3. Учеными, сотрудничающими с Фондом Шамиля составлен список наибов Шамиля, который постоянно дополняется.
4. Эти данные собраны автором в ходе многолетних экспедиций по шамилевским местам, встреч со ста¬рожилами, краеведами.
5. Г-А. Д. Даниялов. Имам Шамиль, г. Махачкала, 1996. С.71-79.
6. Об этом свидетельствуют письма Шамиля наибам, алимам, муфтиям и другим государственным чиновникам.
7. Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала. 1997 .
8. Письмо Шамиля о назначении наибов.
9. Абдурахман из Газикумуха Махачкала. 1997.
10. Об этом свидетельствуют воспоминания старожилов сел. Дылым Казбековского района Дагеста¬на, сел. Гендерген Ножаюртовского района Чечни, записанные мною в ходе поисковых походов по шамилевским местам в 1991-1994 годах.
11. P.M. Магомедов. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Махачкала. 1999. С. 457.
12. Записано со слов Убайдат, внучки известно сподвижника Шамиля Султанбека в 1970 г. Магомедом Дадаевым. 13 .Кавказские горцы. Аварские народные сказания с. 4 Тифлис
1869., Москва, 1992 г.
13. М.Е. Алексеев, М.Б. Атаев. Аварский язык. Москва. 1998 г., с. 17.
14. Там же. С. 157. 8 тыс. человек в 1897 году численность возросла до 184, 7 тыс. человек к 1926 г., 396 тыс. человек 1970 г., 418 тыс. человек к 1979 г., 604, 3 тыс. чел. К 1989 г. и около 800 тыс. человек к 2000 г. По нашим примерным подсчетам.
15. Т.Х. Кумыков. Выселение адыгов в Турцию - последствие Кавказской войны. Нальчик. 1994.