[опубликовано 5 Декабря 2016]

Муртазаев А.О.

Во второй половине XIV века в Средней Азии на месте ослабевших монгольских улусов сложилось госу­дарство Тимура с центром в Самар­канде. Это было итогом исторического развития этих областей, когда ясно проявилась тенденция к созданию сильного, единого, централизованного государства. Тимур (или Тамерлан, от персидского «Тимур-ланг» - Хромой Тимур) стал претендовать на мировое господство.  Он разработал план об­ширных завоеваний, поставив перед собой задачи: превзойти самого Чингис-хана в завоевательных акциях, превзойти Монгольскую империю [11. С. 214]. Вынашивая идею мировой им­перии, Тимур, подобно своему кумиру Чингис-хану, для достижения своих целей не останавливался ни перед чем: разрушал города и села, беспо­щадно истреблял их жителей лишь для устрашения народов. Причем по­добные действия осуществлялись не стихийно, а по заранее обдуманному плану [17. С. 11].

Первое десятилетие политической деятельности Тимура прошло в его борьбе с Тохтамышем (1380-1395), ставшим ханом Золотой Орды в свое время именно благодаря поддержке и покровительству Тимура. Столкнове­ние интересов Золотой Орды и госу­дарства Тимура составляло стержень политических событий 1385-1395 гг. [6. С. 304]. В конце XIV в. войска Тохтамыша и Тимура сталкиваются не­однократно. Тимур дважды (в 1395 и 1396 гг.) совершил походы в Дагестан, оба раза был в Кайтаге, что наложило большой отпечаток на дальнейшее социально-экономическое и полити­ческое положение Кайтага. Здесь в этот период наблюдаются террито­риальные изменения, экономический упадок, ослабление власти уцмия и т.д. Поход Тимура 1395-1396 гг. был ответом на разорительные вторже­ния Тохтамыша в Азербайджан. «Эмиры темники, тысячники, отряд за отрядом по своему рангу (мурчил) тронулись в путь», писал историо­граф Тимура Шереф ад-дин Йезди. Это было весной 1395 г. Желая на­стичь Тохтамыша, находившегося в это время на Тереке, Тимур двинулся на север западного побережья Кас­пийского моря, захватив при этом Дербент. Численность его армии бы­ла огромна: на смотре близ Самура фронт ее растянулся на 5 фарсахов [10. С. 174].

Фактическим началом боевых действий в Дагестане был рейд по Кайтагу. Рассматривая кайтагцев как «сторонников Тохтамыш-хана» Ти­мур отдал приказание уничтожить и истребить этих неверных [10. С. 175], что и было исполнено. Так, его исто­риограф Низам ад-дин Шами писал, что, «обратив внимание на уничто­жение и искоренение, он так напал на их стороны и края, что из множе­ства не спаслись (даже) немногие и из тысячи один, все те области раз­грабили» [9. С. 119] и «деревни их сожгли» [10. С. 175]. Согласно историографам Тимура Низам ад-дин Шами и Шереф ад-дин Йезди, речь в данном случае идет не только о Кайтаге, но и о других зем­лях. Это мысль выражена А. Р. Шихсаидовым, который пишет: «Погром иля (Иль - территория, округ, район со всем населением, в нем проживающим и области кайтагов)», устроен­ный Тимуром, имел место, можно полагать, не на территории собст­венно (исторического Хайдака), а на равнинных или же предгорных зем­лях, подвластных Кайтагу. Только в таком смысле следует, вероятно, по­нимать этот текст: Тимур шел «на наказание» своего главного против­ника, Тохтамыша, стоявшего за Те­реком» [6. С. 305]. При этом следует отметить, что в Дагестане сторонни­ком Тохтамыша был уцмий Кайтага, и поэтому Тимур в Дагестане основ­ной удар в 1395 г. направил против него.

Это выглядит вполне правдопо­добно, если учесть, что завоевате­лям не нужно было для этого особо отклоняться от курса и углубляться в горы, так как владения уцмия в конце XIV в. охватывали низменные, пред­горные и горные земли. В этой связи наиболее верным, как нам кажется, является мнение о том, что Низам ад-дин Шами под владением Кайта­гов имеет в виду земли, занятые не только кайтагами [3. С. 233]. Терри­тория уцмийства на севере доходила в это время до Тарки и Буйнака [7. С. 46], а на юге включала в себя и юж­нодагестанские земли с наиболее крупными селами. И не без основа­ния Низам ад-дин Шами одновре­менно употребляет два термина «иль» (народ подвластный) и «об­ласть», подчеркивая тем самым на­личие в Кайтагском уцмийстве, кроме земель собственно кайтагских, еще и подвластных земель, населенных представителями других этнических групп. Анализируя сообщения придвор­ных историографов Тимура, Р. М. Магомедов писал: «Трудно понять, что включают оба этих историка (Н. Шами и Ш. Йезди) в пределы «иля и области кайтаков» - если это соот­ветствует «Стране Кайтагской» в на­писании европейских миссионеров, то пришлось бы представить боевые действия на широкой полосе от р. Самур до с. Тарки, но вряд ли это так: расчет времени показывает, что Тимур провел там не более двух не­дель. Кроме того... весной 1395 г. Тимур еще не достиг Зирихгерана, а тем более «внутренних» земель по р. Дарго-Херк. С большой уверенно­стью можно сказать, что Кара-Кайтаг и вообще земли по нижнему Уллучаю были разорены и, судя по источнику, людские потери были огромны» [14. С. 127].

Из Кайтага Тимур пошел на Тарки и отсюда направился к реке Кой (Койсу-Сулак), нанес поражение аван­гардному отряду. Преследуя войска Тохтамыша, Тимур дошел до места слияния Терека и Сунжи и перешел Сунжу. После длительного маневри­рования армий Тохтамыш был наго­лову разбит в генеральном сражении в междуречье Терека и Курая 15 ап­реля 1395 г. [10. С. 176-178]. В конце марта - начале апреля Тимур покинул территорию Дагеста­на и ушел за пределы Северного Кавказа. Вдоль всего Каспийского побережья Дагестана, а затем и по его северной равнине прошли огром­ные армии Тохтамыша и Тимура. На­селение равнины и предгорий при этом понесло значительный урон. Следует отметить, что кроме кайтагцев, в 1395 г. не назван конкретно ни один народ Дагестана; из местно­стей указали только Тарки, р. Койсу и их равнины. Выходит, что основной целью в Дагестане весной 1395 г. было уничтожение Кайтага - главно­го союзника Тохтамыша, а стратеги­ческой задачей - его разгром. Преследуя Тохтамыша, Тимур подверг разрушениям западные улу­сы Золотой орды, низовья Дона, Среднее Поволжье, разграбил Кафу, сжег Азов. Осенью 1395 г. началось завоевание Северного Кавказа: зе­мель адыгов (черкесов), территории современной Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Северной Осе­тии и Ингушетии. Разорив земли Чеч­ни и Ингушетии, Тимур обрушил свой удар на Терско-Сулакскую равнину, Салатавию, Анди и Низовья Андий­ского Койсу, на бассейн Шура-озени и затем, оставив обоз в Тарки, двинул­ся в Ушкуджа (Усиша-Ускиша). После разорения и разграбления Ушкуджа и многих других дагестанских сел (Аркас, Доргели, Муги, Мекеги, Мулебки, Герга и др.), Тимур ворвался в Зирихгеран и Кайтаг, жители которых выну­ждены были покориться. В сообщениях историографов Ти­мура не говорится об определенном маршруте прихода завоевателей в Зирихгеран и Кайтаг. Р.М. Магомедов на основе анализа историко-фольклорных сведений писал, что войска Тимура после Ушкуджа пошли вУркарах[14. С. 140-142].

Вот как описывается поход Тимура в Зирихгеран и Кайтаг летописцем Ш. Йезди: после разрушения крепостей «Мика, Баку и Деркелу..., они благо­получно и с добычей возвратились к царскому обозу и, покорив «все кре­пости и области на той стороне Эль-бурза (Эльбруса)», войска Тимура двинулись дальше [9. С. 124]. Далее в источнике говориться: «все жители и области Зирихгеран встретили царст­венный поезд подчинением и повино­вением и подносили ему множество броней и кольчуг. Милость царская удостоила их разных почестей и на­град» [10. С. 187]. Этот эпизод может свидетельствовать об ослаблении завоевателей, ведь одолев Зирихге­ран, они могли бы взять гораздо больше. Что касается Кайтага, то о нем Ш. Йезди в своем сочинении со­общает: «... народ кайтагский также покорился и просил помилования; милосердия царское простерлось и на них» [10. С. 187].

Б.Г. Алиев, рассуждая о возмож­ном маршруте похода войск Тимура в Кайтаг, пишет: «Нам здесь не столь важен маршрут завоевателей, хотя нам кажется, что Тимур все-таки прошел в Кайтаге уже известной ему еще с 1395 г. дороге, когда, возмож­но, он и не дошел до всех районов (в особенности горных сел) Кайтага. Интерес для нас представляет, - продолжает он, - сам факт вторично­го прихода Тимура в Кайтаг, являю­щийся свидетельством того, что он не был в 1395 г. в даргинских обще­ствах Кайтага - Муйра, Гапш, Ганк и в Кубачах. Поэтому и предпринял он поход в Кайтаг и в 1396 г. после того, как прошелся по землям кумыков, даргинцев, лакцев, аварцев, разру­шив и уничтожив десятки крепостей и сел и разграбив местное население» [2. С. 119]. Следует отметить, что основные письменные сведения о военных событиях 1395-1396 гг. уцелели исклю­чительно в «Зафар-наме» («Книга по­бед») двух придворных историогра­фов Тимура, изображающих события как цепь сплошных побед и успехов Тимура. Поэтому тенденциозность «Зафар-наме» очевидна. С другой стороны, местные предания, в отли­чие от «Зафар-наме», сообщают о нескольких случаях успешного отпора Тимуру. Так, в Кумухе бытовала исто­рическая песня о Парту-Патиме и предание, связанное с ее могилой - отряд героини не пропустил Тимура в Кумух и ценой больших потерь выну­дил его отступить [5. С. 83].

Наиболее ранняя запись предания о Тимуре в Дагестане, зафиксиро­ванное И.-Г. Гербером в 1728 г., так­же повествует, что после успехов в приморских районах он «... с нема­лым числом войска в самую средину Дагестана вошел. Дагестанцы, пра­деды их, вскорости заложили все до­роги и проходы, собрались и напали на него, и войско его все побили, что малое число из оных спаслося, меж­ду которыми Темир Аксак сам был ...», далее следует притча о горячей каше, которая убедила Тимура в предпочтительности соглашения с дагестанцами [8. С. 78-79]. Предание об эмире Губдена [4. С. 81] тоже как будто показывает, что, перейдя предгорья, Тимур идет на какие-то уступки местным силам, вступает в соглашение даже с мелкими владе­телями, что опять-таки не согласует­ся с хвастливыми сообщениями обо­их текстов «Зафар-наме». Однако и предания в значительной мере субъ­ективны. Судя по преданию, запи­санному И.-Г. Гербером, успехи ме­стных сил в сражениях с войсками Тимура явно преувеличены.

Между тем, следует обратить внимание на одно достаточно объек­тивное, хотя и скупое, письменное свидетельство современника этих событий - Иоанна де Галонифонти-буса. Он - французский католик, представитель папы, жил в эти годы в   Нахичевани   и   собирал   военно- политические сведения для римской Курии, которые легли в основу его «Книги познания мира» (1404 г.). Он рассматривал Дагестан как единую замкнутую горную страну и населе­ние ее собирательно именовал Лагзи. Так, он писал о них следующее: «Люди очень быстрые (подвижные), они прекрасные стрелки из лука. Ти­мур Ленк сделал попытку проникнуть в горы, то есть в их земли, со ста ты­сячами людей. Но они вышли леси­стыми проходами прямо навстречу его армии и причинили ей большие потери, поэтому Тимур Ленк дал при­каз отступить. И когда этому власте­лину захотелось пройти Железные Ворота, он понял, что должен снача­ла завладеть этой землей мирным путем - таким образом, он сможет входить в Великую Татарию» [12. С. 25-26].

Очевидно, что сообщение Галонифонтибуса гораздо ближе к даге­станским преданиям, нежели к «За­фар-наме». Согласно его сведениям, Тимур пытался, но не смог проник­нуть в глубь дагестанских гор из-за мощного сопротивления горцев по­нес при этом большие потери, а его соглашение с горцами было вынуж­денным. Исходя из вышесказанного, труд­но поверить историографам Тимура, что Кайтаг в 1396 г. без боя покорил­ся завоевателям. Однако вполне возможно, что Кайтаг, подвергшийся разгрому годом ранее, в 1396 г., не смог оказать серьезного сопротивле­ния сильному врагу. Ожесточенное сопротивление могло бы привести к новым разрушениям и погромам. В этой связи утверждение Р. М. Магомедова о том, что после Зирихгерана войско Тимура миновало Кайтаг, за год до того превращенный им в пус­тыню и кладбище [14. С. 143], явля­ется вполне возможным. По мнению А. Р. Шихсаидова, в 1396 г. «земли Кайтага не подвергались по­добному погрому» [16. С. 111], учинен­ному завоевателем годом ранее. «Бо­лее того, - пишет он далее, - Тимур поддерживал дипломатическую пере­писку с кайтагским уцмием, ... активно поддерживал представителей южнода­гестанской ветви кайтагских уцмиев» [16. С. 112]. Действительно, основной и наи­более тяжелый удар Кайтагу был на­несен в 1395 г. Как и в других местах Дагестана [18. С. 32], особенно силь­но пострадали равнинные и нижне­предгорные районы, куда во время похода 1395 г. пришли еще свежие, не обессиленные в боях с горцами войска Тимура. Во время этого похо­да в Кайтаг и было уничтожено мно­жество сел и крепостей. По свиде­тельству Ш. Йезди, завоеватели не только убивали тысячами людей, но и «всех ограбили и деревни их со­жгли» [10. С. 176].

Для Дагестана вторжение Тимура явилось подлинной катастрофой. За один год (1395-1396 гг.) захватчики прошли по всем равнинным землям Дагестана, по Кайтагу, Салатавии, Андии, низовьям Аварского Койсу, всей восточной части Дагестана от бассейна реки Шура-озень и до Зирихгерана. Таким образом, около тре­ти всех дагестанских земель было разгромлено и разорено. В горной части этой территории большая часть населения была истреблена. Разру­шены почти все населенные пункты. Значительная часть уцелевших жите­лей были угнаны в плен. Всеми этими свидетельствами обусловлена характеристика послед­ствий нашествия для Дагестана, данная в отечественной историогра­фии: «Никогда еще, даже после арабского и татаро-монгольского за­воеваний, Дагестан не переносил та­ких больших жертв и разрушений, как при нашествии Тимура» [15. С. 122]. Эта характеристика вполне приме­нима и к Кайтагу, для которого поте­ри после походов Тимура были ко­лоссальными.

Так, Р.М. Магомедов, оценивая последствия походов Тимура в Кай­таг, писал: «После страшного раз­грома, учиненного Тимуром в Дагестане весной 1395 г., кайтагские зем­ли по нижнему течению Уллучая, главным образом, Кара-Кайтаг, пред­горья и равнина были опустошены. Если понимать буквально слова иранского историографа Низам-ад-дина Шами о разорении «иля и об­ласти кайтаков», когда из каждой ты­сячи не спасся даже один, то выхо­дит, что кайтагские земли, имевшие выход на равнину, лишились почти всего своего населения. Прохожде­ние войск Тимура весной 1396 года от Усиша через Уркарах и Зирихгеран в долину Уллучая (далее к Дер­бенту) должно было довершить ра­зорение кайтагских земель. Да еще к этим бедам прибавилась эпидемия чумы, прокатившаяся здесь в самом начале XV в. Но рано или поздно жизнь на этих землях должна была возродиться» [14. С. 147].

По мнению Б. Г. Алиева, резуль­татом завоевательных походов Ти­мура в Кайтаг явилось сильное ос­лабление его как одного из самых влиятельных, сильных, многолюдных и больших по масштабам Дагестана государственно-политических обра­зований. Он предполагает, что имен­но после походов Тимура в Кайтаг происходит ослабление власти уцмия и он был вынужден покинуть Ур­карах и опять перенести столицу в Калакорейш [2. С. 121]. Для Кайтагского уцмийства период после похо­дов Тимура «характеризуется не только хозяйственной разрухой и убылью населения, связанных с бес­чинством завоевателей, но и полити­ческим упадком. В результате падает влияние уцмия на даргинские об­щинные объединения. Недовольные общинники в этих условиях изгоняют уцмия и из его владения отделяются союзы Гапш, Ганк, Муйра» [1. С. 63]. К этому следует добавить, что ре­зультатом походов Тимура в Даге­стан, стала утрата значения участка транзитного пути, идущего через владения уцмиев, который являлся одним из составляющих экономического могущества Кайтагского уцмийства в XIV в. Известно, что для владений Кайтага, протянувшихся от Тарки до ре­ки Самур, предгорная трасса тран­зитного пути была главной коммуни­кационной линией. В свою очередь в XIII-XIV вв. она играла роль «связки» между двумя трассами (севернее и южнее Каспия) «Великого шелкового пути» из Китая в западную Европу [13. С. 183].

Уничтожение Тимуром в Северном Прикаспии и Причерноморье всей цепи городов-опор северной трассы этого пути привело к ее исчезнове­нию. Уничтожение тогда же опорных пунктов транзитного пути в Дагеста­не, безусловно, также должно было подорвать его роль. А. Е. Криштопа, однако, ссылаясь на французского исследователя Ж. Ришара, пишет, что «торговые отношения возобно­вились очень быстро после прохож­дения Тимура» [13. С. 185]. Но оче­видно, - продолжает он, - что теперь значение пути через Кайтаг опреде­лялось лишь тем, что он связывал Дербент и Матрегу - прежнюю роль «связки» двух трансконтинентальных трасс этот путь утратил навсегда. Захват Константинополя турками в 1453 г. закрыл Черное море для за­падноевропейцев - путь через Кай­таг фактически потерял свое тран­зитное значение. Он превратился в сугубо местную дорогу в дагестан­ских предгорьях. Вполне понятно, что это лишило Кайтаг мощной артерии, питавшей его экономику. От этого удара, - заключает он, - Кайтаг не смог оправиться - никогда впослед­ствии он уже не выходил на лиди­рующее место в системе дагестан­ских политических единиц» [13. С. 185].

Тем не менее даже после таких масштабных людских, экономиче­ских, политических, материальных потерь, Кайтаг, по верному наблюде­нию Р. М. Магомедова, «не потерял воли к сопротивлению» [14. С. 145]. При этом ученый опирается на ин­тересные и важные для исследуемо­го вопроса сведения вышеупомяну­того Ж. Ришара, которые относятся к концу XIV - началу XV вв. В его све­дениях сообщается о некоем уро­женце «Страны Кайтагской», Антуане Солпане, который, став монахом-францисканцем, занял в своем ор­дене видное место.

В работе Р. М. Магомедова гово­рится, что «французский исследова­тель Ж. Ришар отметил, как однажды А. Солпан «был посланцем от имени резидента Ордена в викариат России и крепость Сарая» - иначе говоря, этот выходец из Кайтага был дове­ренным послом главы францисканцев в католическую миссию - экзархат в столице Золотой Орды». В 1401 г. А. Солпан «добился от римского папы Бонифиция IX позволения начать ор­ганизацию военной помощи католи­кам Дагестана против Тимура - при этом даже планировалось использо­вать каким-то образом и генуэзские корабли на Каспии, которые именно с этой целью начал строить генуэзец А. Реккана». По сообщениям того же Ж. Ришара, «участникам этого предпри­ятия была пожалована индульгенция (то есть прощение грехов)... Антуан Солпан был назначен главнокоман­дующим», но на этом все и кончи­лось. Тимур начал войну с турками-османами, досаждавшими Европе, и одновременно повел с французским королем переговоры о торговых льго­тах. Причем эти переговоры велись через посредство представителей ка­толической церкви на Востоке, вроде Жана де Галифонтена (Иоанн де Галонифонтибус): «Опасность минова­ла, и мы не слышим более разгово­ров об организации крестового похо­да против Тамерлана, чтобы защи­тить кайтагцев», - заключает Ж. Ри­шар [14. С. 145]. По мнению Р. М. Ма­гомедова, «... прагматичный Запад предпочел реальные политические и торговые выгоды, отклонив в сторону помощь своим истекающим кровью кайтагским единоверцам» [14. С. 145]. Тем не менее, как отмечал Р. М. Магомедов, «...было видно, что в Кайтаге все же уцелели элементы, готовые продолжать борьбу при ус­ловии их поддержки»... и что «...это единственное серьезное объяснение продолжительных и упорных военных усилий Тимура, обращенных на столь бедную ресурсами и столь «неподат­ливую» для завоевания страну, как Дагестан» [14. С. 146].

Таким образом, походы Тимура 1395-1396 гг. обернулись для Кайтага исторической катастрофой, остано­вившей его дальнейшее экономиче­ское и политическое укрепление и экспансию уцмиев на другие терри­тории Дагестана. От этого удара Кайтаг не смог оправиться - никогда впоследствии он уже не выходил на лидирующее место в системе даге­станских политических единиц, хотя и заметно восстановил свой автори­тет и влияние в Дагестане уже в пер­вой половине XV в.

Примечания

1. Алиев Б. Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII - первой половине XIX вв. (Экономика, земель­ные и социальные отношения, структура власти). Махачкала, 1999. 2. Алиев Б. Г., Умаханов М.-С. К. Дагестан в XV-XVI вв. (Вопросы исторической географии). Махачкала, 2004. 3. Алиев Б. Г., Шихсаидова Р. С. О маршруте похода Тимура в 1395-1396 гг. через Дагестан // Ученые записки ИЯЛИ Даг. ФАН СССР. Махачкала, 1970. Т. XX (Серия обществ, наук). 4. Бакиханов А.-К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1926. 5. Габиев С. Лаки, их прошлое и быт// Сборник для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1906. Вып. 36. 6. Гаджиев М. Г., Давудов О. М., Шихсаидов А. Р. История Дагестана с древнейших вре­мен до конца XV в. Махачкала, 1996. 7. Гаджиева С. Ш. Кумыки. М., 1961. 8. Гербер И.-Г. Описание стран и народов вдоль западного берега Каспийского моря. 1728 г. // История, география и этногра­фия Дагестана XVIII-XIX вв.: Архивные материалы / под ред. М. О. Косвена, Х.-М. Хашаева. М., 1958. 9. Из «Книги побед» Низам-ад-дина Шами // Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к исто­рии Золотой Орды. М., 1941. Т. II. 10. Из «Книги побед» Шереф-ад-дина Йезди // Тизенгаузен В. Г. Сбор­ник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М., 1941. Т. II. 11. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. 12. Иоанн де Галонифонтибус. Сведения о народах Кавказа. Баку, 1980. 13. Криштопа А. Е. Дагестан в XIII - начале XV вв. М., 2007. 14. Магоме­дов Р. М. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. Махачкала, 1999. Ч. 1. 15. Магомедов Р. М. История Дагестана. Махачкала, 1961. 16. Махмуд из Хиналуга. События в Дагестане и Ширване в XIV-XV веках. Махачкала, 1997. 17. Новосельцев А. П. Об исторической оценке Тимура // Вопросы ис­тории. 1973. №2.18. Шихсаидов А. Р. Дагестан в X-XIVbb. Махачкала, 1975.

Известия ДГПУ. № 3. 2011