[опубликовано 31 Октября 2009]

Коркмасов Анатолий

КОД ДОСТУПА К «ИСТОРИЧЕСКОМУ КРОССВОРДУ» ХХ ВЕКА И ОСТРОВКИ УТОПИИ В ОКЕАНЕ МИФОВ «НОВЕЙШЕЙ» ИСТОРИИ


«И когда рушится страна – тогда ли,
Когда ослабевает державная узда, или
Когда власть глуха к новым общественным запросам».

(А. Солженицын)


Примеры, на которых мы остановимся ниже, не единичны. Отдельные, способные в своей массе составить многотомники, под рубрикой «К истокам исторической правды» приводились и раннее. («Времена», № 78, 1.12. 2006 г. и др.)

Но прежде чем перейти к преамбуле, раскрывая в мотивировочной части; мотивы, причины, условия явления, о котором пойдет речь, его целях и задачах, заострим внимание в фабуле на актуальности темы, ставшей частью проекта, в рамках которого в сентябре сего года в Российской академии наук прошел круглый стол на тему: « Фальсификации источников и национальные истории», проблематика которой вполне отвечает положению дел и в нашей (дагестанской) «новейшей» истории.

Не даром за последние годы они не раз вызывали серьезные нарекания и недовольство их составителей. Думаю, что заявлениями о вопиющих фактах фальсификации истории ХХ века, сегодня мало кого удивишь.

Причины того вполне понятны. Иной в условиях, не желающих воспринимать реальную действительность, она быть и не могла.

Цель, которую мы обнажим ниже, была также ясна.

Достигалась же она некими институционными шаблонами, разработанными уже в иных условиях и по сути уже другой «партией», манипулировавшей ими через институты Истории – одних из главных, вынужденных проводников этой политики.

Институционные шаблоны, по мимо прочих, содержали в себе не только явные и латентные, но и функции имитационные, фиктивные или компенсаторные.

С определенного времени их главное предназначение определялось отношением к неукоснительному соблюдению «Схемы» составленной «Джугашвили» «для составителей историй» и, как указывалось им, спустя 20 лет после установления сов. власти, в целях «ее периодизации».

Компания, его прецедентного вмешательства в историческую науку, началась в 1931 году, но основная суть «постепеновца», как он себя называл, была изложена в свое время на страницах журнала « Пролетарская революция» (№ - 8), вслед за «Его» докладом на печально – известном Пленуме ЦК – 1937 г., после которого страну захлестнул кровавый террор.

Смысл ее был «не притязателен» – обеспечение культа « руководящей роли партии» или предметнее выражаясь, того, во что он ее превращал – обслуживающего персонала, представляемого им в качестве своего «отряда меченосцев».

Но под этим прикрытием достигалась основная цель, собственно то, во имя чего и составлялась сама « Схема».

Все сводилось к обычному – генотеизму, сосредотачивавшегося на «культе» нового «Главного бога».

(СПРАВКА: Мы говорим здесь не об избыточности даже, связанной с той или иной неуместной формой прославления личности, порой переходящей всякую меру и границы приличия. Именно термином «Культ», подразумевающего смысл той обрядности до которой докатились, был использован при оценке этого явления в партии, когда уровень прославления этой личности был соразмерен с тяжестью, последующих правовых оценок его деятельности, как массовые преступления и геноцид против своего народа. – А.К.)

Стране содрогнувшейся от кровавых побоищ, на фоне всеобщей истерии и жутких сцен инспирированных им заговоров, когда образовавшийся вакуум заполнялся единственным образом, был предложен новый молитвенник в виде « Краткого курса истории ВКП(б)»- «шедевра» ( чуть ли не каждый абзац которого, изобличающий «вождя» и его «верхушку» в фальсификациях, на той же Конференции, а потом и в выступлении на ТВ по каналу «Культура», был показан директором ГАРФ, доктором исторических наук С.В. Мироненко), составленного в том же духе и отвечающего сталинской извращенной логики видения « полной и окончательной победы социализма», когда все работают под одной государственной крышей, когда частный сектор и связанная с ним экономика ликвидируется и когда сходит со сцены индивидуальное крестьянское хозяйство.

(СПРАВКА: - социализм же есть воплощение всех лучших достижений человечества или живое творчество масс т. е. цели которое общество считает социалистическими находится в постоянном движении и, следовательно, это общество находящееся в процессе постоянного совершенствования и развитии, никак «окончательным» быть не может.

Мы видим, что эти положения чудесно сочетаются в трудах таких теоретиков, как Маркс и Энгельс, Ж. Жорес, Ж. Гэд, Кропоткин, Плеханов, Ленин, Каутский и др, в том числе и современные ученые.

Кстати, последний, в частности, философски заключая: « движение все, конечная цель ничто» и, справедливо критикуя вульгарное видение пределов социализма, совсем не случайно во времена сталинизма, подвергался со страниц все того же журнала « Пролетарская революция» и не только, ожесточенным нападкам со стороны кучки, вызывавшей, во имя своих вожделений и ублажая прихоть « вождя», всего лишь мираж «заветной цели», извещая народ в Его (вожде) чудесных достижениях.

И, все же, если исходить из сталинских представлений о социализме, то его действительно следует признать «сталинским», потому иначе как вульгарным социализмом, ( что подчеркивалось академиком Вячеславом Всеволодовичем Ивановым, в лекции по проблеме « Будущее в науке о человеке», зачитанной им в Москве 6 сентября с. г.), его не назовешь.

Продолжая разговор сквозной темы о « периодизации» истории начатой «отцом всех народов», в общей канве системного «развития» Схемы, связанной с проповедованием его культа и, затрагивая в этой связи вопросы классовой борьбы, мы останавливаемся на признании классовой борьбы за факт истории, но ( целиком присоединяясь к позиции ученых в советской ( поссталинской) историографии о губительной роли его «теории» «усиления классовой борьбы по мере роста социализма», родившейся в голове « ген. сека» на втором десятке лет существования сов. власти, прежде всего как «технологии борьбы за власть», удержание которой было напрямую связано с постоянной необходимостью поддержания огня в раздуваемом им костре в проводимой им «генеральной линии» и зиждилось на системе поощрения внутренней борьбы, состоящей из бесконечной цепи партийных склок и интриг) без возведения этого факта в норму и без усмотрения в нем провинденциального пути к освобождению трудящихся.

Говоря же о воплощении всех лучших достижений человечества, как живом и постоянном развитии, мы понимаем совокупность системных ценностей земной цивилизаций, совмещающих цели светского и духовных начал, не противоречащих и гармонично увязанных между собой доктриной монотеизма - ( Бог един).

Я веду к тому, что в так называемые советские времена, а фактически, как отмечалось выше, при диктатуре партии, ничего общего уже с советским, правда, не имеющей, эту идеологию ( монотеизма) - прямого пути, объединяющих как христианскую, мусульманскую, так и иудейскую веру, при этом на деле проповедуя мифический генотеизм - о новом Главном боге; « вожде», « ген. ссеке» и прочее, понятно кого подразумевали под «Отцом всех народов», велено было считать, что собственно не удивительно - относительной. ( см. БСЭ, т. 16, стр. 537).

Доктрина же монотеизма и заповеди Творца, формируют образ свободной личности – героя изменяющего мир и смело изгоняющего зло, а не смиряющегося с ним.
Такова в частности социальная доктрина Ислама. В Хадисах пророка, например, прямо сказано, « Приобретение знаний – есть обязанность каждого мусульманина и мусульманки.» т.е. воспитание в личности той самой активной позиции - « героя изменяющего мир».
Коран, как и Библия – литература глубоко социального характера и те, кто сходил с этого пути, начинались несчастья, развал, запустение и мерзость.
– А.К.)

Те же, кому пришлось «усовершенствоваться» на срочно организованных курсах партийной переподготовки, уже окольцованные « Схемой», пачкая своих героев и марая национальные истории, в спешном порядке приступили к зомбированию собственного народа, вещая о «новом порядке» «периодизации» установленной «вождем.»

Новые кадры, опасаясь, (примеров расправы с непокорными было предостаточно) что любые их самостоятельные действия и суждения могут быть расценены как « враждебные происки» полностью утратив инициативу наперебой, естественно и вопреки фактам спешили доказывать и распространять ересь, причины которой лежали далеко за пределами науки.

Созданная по чертежам « сверхчеловека», в то время работавшего в СССР «отцом всех народов» или именовавшегося еще « Инстанцией», она контролировалась Его идеологическим аппаратом и Его все видящим оком.

Масштабы этой фальсификации, как ныне отмечают современные ученые, были столь значительны, что аналогов в мировой практике не знают.

«Печать стала чудовищной фабрикой лжи, надувательства и терроризирования масс» - писал в те годы в «Обращении ко всем членам партии», бывший Ответ. Секретарь Даг. Обкома М. Н. Рютин.

Помимо физического преследования и уничтожения людей, не только ученых, но и основных свидетелей и участников тех событий, это достигалось также изъятием и запретом всей предыдущей литературы, закрытостью архивов и засекречиванию их фондов, ужесточением гнета цензуры, иными мерами, исключающими доступ к подлинным источникам, имевшихся как в нашей стране, так и за рубежом.

Отличаясь крайней нетерпимостью, режим противопоставил научному поиску и спорам, что понятно было бы не в его пользу, одностороннее вещание «нового порядка» в истории, достигая этой послушности, путем преследования всякого иного мнения и взглядов.

Соответственно, все вместе взятое, в конечном счете, способствовало не развитию, а формированию в науки «нового вида и типа», когда промежуточные институционные шаблоны все чаще, во встречном движении власти и научного сообщества, играли в этой селекции главенствующую роль.

Выстраиваемая иерархия статусных номенклатур, определялась их «остепененностью».
Как форма легитимации научного ранга она устанавливала границы, отделявшие научное сообщество от советского общества, от которой целиком зависело последующее повышение общественного статуса и уровня благосостояния.

Своеобразная форма этой тенденции, кстати, продолжала иметь место и на постсоветском пространстве, когда институционные шаблоны оказывали влияние на решение вненаучных задач, способствовавших притоку далеких от прикладной деятельности, но гнетущих тщеславием лиц, становиться по воле случая членами научного сообщества.

В конечном же итоге, как свидетельствует история, «Схема», привела к полной стагнации самой системы. Так и не выполнив ни одного обещания и не достигнув поставленной цели, она, по мере избавления советского общества от ее гипнотического влияния, исчезла как химера.

Как это не парадоксально, но именно советский народ, с которым она ( новая партия) в течении нескольких последующих ( за 1937 г.) десятилетий пыталась «монолитно слиться», как раз таки и скинул с себя ярмо, ( наследие «затей Сталина», охарактеризованных в свое время Н. Бухариным «идиотской безграмотной полицейщиной») в «идеи» которой ( партии) по результатам социологических исследований к моменту ее краха в 1991 г., верили всего лишь 2% от общего числа населения страны и 4% из состава самой партии.

Такова была кульминация затеи «отца всех народов», опустившейся в своей эволюции от партии идей до партии интересов, когда уже ее дряблое и выдыхающее «наследие» в присущей вялотекущей форме еще продолжало смердеть и после разоблачений « Его» преступлений на эпохальном ХХ съезде партии в феврале 1956 г.

(СПРАВКА: Произошло именно то от чего пророчески еще в 1922 г. предостерегал В. И. Ленин в своих записках: « К вопросу о национальностях и автономизации». Скрытое под грифом «совершенно секретно» сталинским аппаратом от членов партии и сов. народа оно стало достоянием истории только спустя 34 года и впервые для всеобщего ознакомления было напечатано в журнале «Коммунист» в 1956 г.

Ленин прямо указал на то какую « роковую роль сыграла торопливость и администраторское увлечение Сталина». От « Несвоевременной затеи Сталина», которая по его мнению «завела все дело в болото», он потребовал избавиться и уже на следующем съезде Советов вернуться к вопросу о Союзном устройстве, на деле равно свободных и независимых республик, при этом концептуально охарактеризовав сталинский проект «пустой бумажкой неспособной защитить российских инородцев от нашествия…подлеца и насильника..»
«Нет сомнения», - продолжал он, - что интересы трудящихся «будут тонуть в этом море шовинистической швали, как муха в молоке… Тут потребуется детальный кодекс, который могут составить сколько – нибудь успешно только националы, живущие в данной республике».

Уже в «Политическом завещании», также скрытым от партии, продолжая разработку концепции построения социалистического общества в советской стране, при характеристики Сталина он высказал серьезные опасения и предлагал решить вопрос его перемещения с поста ген. ссека. ( партии, на тот период являлась общественной организацией, а ее огосударствление будет осуществлено в 1936 г. «сталинской» Конституцией.) Во вновь же сформированное Союзное правительство ( 1922 г.), оставаясь лишь членом Президиума ВЦИКа, Сталин введен не был, а возглавляемые им Наркоматы национальностей и РКИ были ликвидированы.

Вероятно совсем не случайно, что ныне КПРФ, извлекая уроки горького опыта, например при выборах в Гос. Думу на брифинге ( 28.11. с.г.) предвыборных баталий в лице своего представителя Лауреата Нобелевской премии Ж. Алферова, прямо заявила, что КПРФ по своему содержанию партия новая, ничего общего со сталинизмом и его «Схемами» не имеющая. Она стоит на платформе идеи Советов, как органов действительно представительной власти. Это положение действительно записано в программе КПРФ.

Таким образом, нам предлагается возврат к опыту 100 летней давности и здесь, невольно напрашивается;
- во первых, нередко цитируемые слова У. Черчилля о том, как русские большевики
( хотя думаю что здесь вопрос шире и отражает скорее российскую историческую традицию) всякий раз героически преодолевают препятствия, ими же создаваемые.
А, - во вторых, здесь есть другое Но и это Но порождено все тем же опытом.
Советы, как органы действительно представительной власти, могут оставаться здоровыми и не отравленными изнутри, лишь при одном условии – многопартийности ( это гарант), а также самого широкого участия в их работе всех ( беспартийных) слоев населения.

Говоря же о сов. представительстве власти, представитель КПРФ вопроса о том, как его партия намерена создавать этот механизм и, своего, в частности, отношения к многопартийности как гаранту выработанного согласия в обществе, так ( возможно, в следствии регламента) и не затронул.

Отсюда, следует, что всякие голословные заявления об « обещаемом» сов. представительстве при сохранении монополии партии, лопнет как мыльный пузырь. Стоит этой партии власть получить, как это станет прямым и наиболее коротким путем к уничтожению демократии – того самого советского представительства.
Партия, какая бы она ни была. и ком. партия здесь не исключение, проникнув в Советы, ( слава богу опыт такой уже имеется), если ее представительство в них окажется доминирующим, несомненно, при прерогативах в своей деятельности положениями Устава и программы своей партии, подменит и сведет их представительскую сущность к обычной лозунговой проформе и неизбежно, что вполне естественно, скатится к диктатуре и вседозволенности – а мы опять наступим на те же самые грабли.

Кстати, препарируя в ответе на встречный вопрос о причинах неудач КПСС, Ж. Алферов вместе с тем заметил, что беда эта дескать в нашей стране вообще очень сильно зависит от субъективного фактора т. е. первого лица.
Подчеркнутый аспект, действительно отражая существующую специфику в нашей стране, в то же время указывает на взаимосвязь этого явления с состоянием; власти, народа, населения, состояние и качество гражданского общества и прочего.

Не углубляясь, далее, в развитие этой проблематике, а лишь заостряя внимание на этом моменте, применительно к нашей теме заметим; - Власть должна людей объединять, а не губить их из - за тщеславия или прихоти одного человека. – А.К.)

Но, внедренная вслед за кровавыми репрессиями в 37 году прошлого столетия, Схема эта выстраивалась по образу и подобию, соответствуя классическим формам и принципам реакционных режимов.
В данном случае диктатуре «партии» на предмет ее соответствия тоталитарной модели.

Исторические факты, не вписывавшиеся в требования такого построения, не только запросто опускались. Для облегчения этой задачи, были наглухо закрыты архивы, Литгизы по указанию «партии» ( например в Дагестане, « указание»Обкома, от 23 августа 1938 г. – А.К.) оперативно осуществили работу по изъятию ( а многое просто уничтожалось) из кого –либо обращения литературы, написанной за предыдущие годы сов. власти, отражающей героическое историческое прошлое и деятельность исторических лиц, уже не вписывающейся в «Схему» и противоречащей требованиям «вождя» в задуманной им «периодизации».

Руководителей Дагестана, развернувших широкомасштабное строительство Республики на всех направлениях деятельности в 20 –е годы прошлого века, и, всегда последовательно остававшихся на позициях проводников высокой просветительской идеи, совместно с учеными и общественностью республики, осуществлявших задолго до «задуманной» «периодизации», работу по подготовке исторических очерков о национально – освободительной и революционной борьбе: « Дагестанское правительство, - писал Дж. Коркмасов - А. Каяеву, - постановило создать книгу по истории Дагестана… Цель написания такой истории – прославить героизм дагестанских народов, осветить перед всем миром их прогресс, чтобы обессмертить имя Дагестана и его героев, сражавшихся за свободу…» - начиная с преступной эпохи «репрессий», отнесли к разряду «враждебных», предали забвению и чудовищному искажению.

Глумление над именем Шамиля и более ранней историей, из той же оперы.

«Формула» применения предоставляла, для решения поставленных «задач», как в центре так и на местах, ( а в регионах используя возможность изощрялись и на свой лад, в чем ниже мы убедимся – авт.) под лозунговой основой анестезируя собственный народ эксплуатацией термина « советская власть», на деле без зазрения совести манипулировать «научными» методами и принципами, занимаясь; подлогами и фальсификацией, используя при этом различные приемы и способы - от простого купирования текстов, до прямой подтасовки их содержаний, интерпретаций названий самих источников, «подборкой» их публикаций и прочие «изобретения» вроде «изгтовления новых источников т. е. всем тем, без чего обеспечение «культа» было бы просто невозможно.

Именно использование этих «методов», как бы, носящих вспомогательный характер, позволяло концептуально, с минуса на плюс и наоборот, что собственно является отличительной чертой тоталитарных систем, влиять на освещении событий, при которых заложником такого ориентализма становилась сама историческая действительность.

В этом до самозабвения изощрялись не только при жизни «вождя», когда расстаться со своей, в случае ее ( схемы) несоблюдения ничего не стоило, но и позже, когда вместо действительного развенчания «культа» и разоблачений в содеянных массовых преступлений в стране, казалось бы, настало покаянное время для очищения, его соучастники разных уровней (Здесь уже сказывался «человеческий компонент» отдельных из прежней плеяды, познавших вкус холуйства и всегда готовых по своему обыкновению, меняя обличье и надев маски, отличаясь приверженностью к крайним формам консерватизма, отстаивать свои «завоевания» и тем самым способствовать углублению этого самого застоя.

В этой затхлой обстановке, мировоззренческие и политические воззрения, нередко служили прикрытием в их «партийной работе» для удовлетворения личных амбиций и сведения счетов с соперниками, когда заложником их клеветы становилось героическое прошлое – А.К.) так и не сумев преодолеть эту порочность, в конце концов, свыклись с этим состоянием и, имитируя борьбу со злом, продолжали следовать привычным «занятиям».

Вскрывая истинные причины того процесса, негативно отразившегося на освещение истории в Дагестане, профессор М.Ш. Шигабудинов, отбрасывая всякое жеманство и попытки снивелировать чисто субъективный характер этого пагубного явления, объективно указывал : « После осуждения культа личности, - писал он, - вопрос о Соцгруппе вновь оказался в центре внимания историков. Однако личные амбиции и интересы отдельных групп, входивших в партийное руководство республики… мешали объективно оценивать…роль данной организации как выразителя воли и чаяний трудового народа». (М. Дахадаев, Сб. документов, статей, воспоминаний, Махачкала, 1999 г., стр. 28)

Решение этих «задач», что вполне естественно, носило комплексный характер; и в области науки, и культуры, литературе, живописи и монументальном искусстве и т.д.

«Между тем искусственность, - говорил уже проф. Р. Магомедов, - научная бесплодность, навязанной точки зрения ощущалась особенно тяжело…»

Возвращаясь, в этой связи, к проблематике озвученной в фабуле замечу, что в сентябре же с. г. в Москве на тему этого «документального наследия» проходила выставка соответствующих «достижений" упомянутого периода, организованная Российским государственным Архивом. Эти экспонаты были выставлены в выставочных залах Архива древних актов (РГАДА).

Подобные «шедевры», имеются и в Дагестане.

Немалое число этих образчиков, как «достойные» свидетельства той эпохи, наверняка сохранившихся для потомков в музейных заказниках, вполне могли бы составить солидную экспозицию дагестанских коллекций на аналогичной выставке.

Однако продолжим повествования о «привычных занятиях». На самом деле расчеты были просты. Код доступа к архивам простодушному читателю не известен и, исходя из этого, угождая системе, взбалтывали уродливый коктейль до мыльной оперы.

И даже, когда в стране давно как изменилось общественно – политическое устройство, «деятельность» по нас возвышающему обману, особенно в отдельных регионах, все с той же маниакальностью продолжала иметь место.

Продолжая свои откровения, патриарх дагестанской исторической науки Расул Магомедов - патриот и гражданин и, как истинный ученый всегда остававшийся на подлинно научных позициях, давая смелые оценки и характеризуя обстановку того произвола, в своем докладе на Всесоюзной Конференции проходившей в Махачкале в июне 1989 г. отмечал: «Сплошная полоса этих кампаний, - скажет он, - имела общие черты: абсолютный диктат группы некомпетентных руководителей в специальных вопросах, с тяжелыми последствиями всего этого для нашей науки мы не справились до сих пор. В «средство воздействия» превращали не только обычный страх, но и чувство долга: во многих случаях поддерживать неверное решение обязывало партийная дисцисплина. И этим манипулировало тогдашнее руководство». (Материалы Всесоюзной конференции, Даг. Книгоиздат, Махачкала, 1990 г, стр. 35)

Ни одного лишнего слова. Но каким негодованием проникнута речь ученого! Какая боль сочится с каждой строки и тревога, вырывающаяся из под текста.

Человек всю жизнь посвятивший себя прикладной деятельности и, отмечая в свои преклонные годы: о « тяжелых последствиях всего этого для нашей науки», видимо совсем не спроста, еще 20 лет назад, осознавая все кощунство системы так глубоко пустившей корни этой метастазы, указывал на то с чем « не справились до сих пор.»

В этом собственно нет ничего удивительного. Логика исторической ситуации только мешала мифотворцам.
Ну что ж, чем ничтожней падение, тем изощреннее выходки. Миф - феномен насаждаемый «сверху», но он должен находить поддержку «снизу», связывая заинтересованностью его создателей и соучастников.

Прежняя «идеологическая» направленность, так и не выросшая из кокона до состояния шелкопряда, всего лишь усугубляла недоразвитость системы, одной из главных причин которой служило вопиющий правовой нигилизм вообще, исходящий прежде всего со стороны самого государства и, конечно его извращений в гуманитарной сфере.

(Комментарий: Сопоставляя картинки прошлого со днем сегодняшним, ( по данным работы международных европейских Комиссий, исходя из таких критериев как; уровень благосостояния населения, качество образования и уровень смертности), мы видим Рос. Федерацию по этим показателям и сегодня на 67 месте в мире.
Чудес на свете не бывает и положение нашей страны на этом пьедестале вполне согласуется с выводами; - Отсталых стран не бывает, - учит наука Управления, – есть не грамотное управления этими странами.
Понимая замедленный характер механизма стагнации, мы отдаем себе отчет, что несмотря на все усилия современной политики – все это, в том числе и последствия не изжитого « наследия», отрыгивающегося в наше время из – за «фасада сталинского благополучия» насквозь пронизавшего и гуманитарную сферу.- А.К.)

Искажая с помощью своих фантомов и фиоритур представления о характере событий, их механизме и смысле, они лишь ускоряли механизм саморазрушения, грозившего дальнейшим катастрофическим последствиям.

Но, сама природа, сам ход истории отрубал неугодный ей отросток инородного тела..

Вместе с тем, вероятно, предвидя рано или поздно неизбежность краха изобретенной ею квинт – эссенции, система, по - мимо, изобретательности отличилась и предусмотрительностью.

Заблаговременно, страхуя своих соучастников от грехов прошлого и будущего, она милостиво, поощряя «послушников», каждый раз шарахающихся за «курсом партии», выдавала им, от имени системы же, индульгенции на основании ею установленных и ею же санкционированных « «Правил» издания исторических документов».

Современный мир по этой милости оказался в удивительной ситуации, когда гуманитарные по своей сути вопросы истории, становились все чаще причиной политических проблем.

Естественно, что исследователям, решающим в будущем научные задачи в композиционной увязке с требованиями, предъявляемыми к анализу и синтезу, без распознания и выявления, исходя из этого, скрытых призраков, предмета поиска не достичь.

На этой стезе, способствуя очищению науки от всякой шелухи и избавление ее от прежней бесплодной пропагандисткой виртуальности, отвечая при этом требованиям подлинной научности, они способны (отбрасывая нередко внушаемые им «ценности» к мнимым авторитетам) решать сразу две благородные задачи, когда избавление от накипи лжи, как социальной язвы общества, напрямую связано с установлением объективных данных.

Между тем, все это рассуждения общего плана, а история наука точная. Возвышенная и спокойная она, досужих разговоров не терпит.

Исходя из этих требований, перейдем теперь к доказательственной части, остановившись всего лишь на 2- х конкретных примерах.

Начнем с трафаретов в книжной продукции, исчерпывавших собой информационное поле известного времени, изложению которых читатель просто обязан был верить

Дословно коснемся лишь одного из примеров этой, с позволения сказать, многократно интерпретированной «сути»: « Но газете «Ишчи халк» не суждено было долго жить, так как
в сентябре 1918 г. Советская власть в Дагестане временно пала. Большевики Дагестана во главе с У. Буйнакским ушли в подполье…» и т.д.

Итак,

1) По решению Конференции У. Буйнакский покинул Дагестан в начале лета, точнее в конце июня 1918 г. и вновь появился там только в конце января 1919 г.

2) К событиям августа – сентября 1918 г, когда разгорелись бои с Л. Бичераховым и, последовавшей за тем политической ситуацией, повлекшей необходимость перехода сов. правительства к партизанской войне в условиях подполья, в следствии своего отсутствия в Дагестане, он, таким образом, ничего общего не имел и иметь не мог.

3) Кроме того, с апреля 1918 г. Даг. Правительство возглавляемое Дж. Коркмасовым – представляло из себя Областную власть, твердо стоящей на платформе советской власти и, состоящую из блока левых сил с доминирующей ролью, входивших в него членов «Социалистической группы», в котором большевиков ( если к тому времени в Дагестане они вообще имелись и пользовались сколько – нибудь серьезным влиянием, учитывая и тот факт, что на всю Россию к тому времени их было всего несколько тысяч, что капля в море только для революционного Петрограда) был абсолютный мизер, но и это требует серьезного исследования.

К слову замечу, в принципе всем итак ясно, но далее станет более понятно, для чего разворачивался этот мираж в исторической литературе в условиях «культа» и последовавшем за тем периоде, не игравший в действительности сколько – нибудь серьезной роли, тем более учитывая специфику «дагестанской действительности» установления и борьбы за советскую власть в Дагестане ( не формальным членством в партии определялась ее содержательность), когда эта «особенность» «завоевавшая право на жизнь» после ее «периодизации» в 1937 г., стала неотъемлемой частью изложения, а «большевисткие» организации в Дагестане согласно « Схемы» с грибной скоростью плодились на бумаге чуть ли не в каждом ауле.

4) Порт – Петровск пал 2 сентября.

5) Исходя из критической ситуации, небольшая группа во главе с пред. правительства Дж. Коркмасовым ушла в подполье. Ее штаб находился в пещерах на высотах Уллу – Тау - над Кум – Тор - Калой. Как свидетельствуют архивные источники, правительство в этих условиях приступило к организации партизанской войны, тактика которой было выработана на Совещании в Темир – Хан – Шуре 11-12 октября 1918 г. проходившего в саду дома Головиной под руководством Дж. Коркмасова. За этим совещанием последовал процесс восстановления ячеек в горах и налаживание связи с Али Гаджи Акушинским по подготовки и формированию боевых отрядов. ( ПАДО, ф. 8, оп.1, ед. 16, л.л. 1-34 ( на 23 стр.)

М. Дахадаев ( воен. ком.), как известно, трагически погиб еще 9 сентября.

6) Сам же У. Буйнакский, находившейся в это время в Петрограде, оперативно откликаясь на события в Дагестане со страниц газеты « Известия ВЦИК» от 31 октября 1918 г., в своей статье « Что делается в Дагестане», давая подробную картину происходящего и, говоря о Махаче и Джелале Коркмасове, оглашая это на всю Россию, назовет их « ОЛИЦЕТВОРЕНИЕМ СВОБОДЫ ДАГЕСТАНА» и, - далее продолжит он, - «если подтвердится известие о гибели т. Дахадаева и аресте Коркмасова, можно будет определенно сказать:… трудовые элементы лишились руководителей, лишились подлинных вождей..»

7) Таким Образом, какие же большевики – в СЕНТЯРБРЕ 1918 г. во главе с У. Буйнакским, - которого вовсе не было в Дагестане, - ушли в подполье?»

Однако, имеет ли что - либо общего с этой ложью имя благородного Уллубия – дагестанского Данко?

Ровным счетом, ничего!

Это обычная эксплуатация имени человека, чистый и здоровый образ которого абсолютно не нуждается в сталинских румянах и пудрах, понадобившихся его соучастникам для украшения его « Схемы».

Гипотетически, прогнозируя реакцию на эти проделки самого Уллубия в отношении личности, являвшейся для него «олицетворением свободы», еще с юношеского, 13 летнего возраста, равнявшегося на него и, на протяжении всей своей жизни относившегося с глубочайшим уважением и почтением, без доли какого - либо сомнения, учитывая и весь ценностный потенциал этой личности, всегда смело выступавшей против любого проявления зла, все негодование относительно фактов подмены имени и заслуг Джелала – его именем.

Но, доводя дело до абсурда, изобретатели и блюстители « Схемы», лишь облегчали в будущем решение логической задачи, поскольку именно их прием позволял распознать и понять меру глубины, мягко говоря, этих ошибок.

Конечно, покончить с этим абсурдом, можно было бы разом, когда открылась возможность по установлению и освещению подлинных фактов, прикрытых при жизни «вождя» всего лишь упрощенной формой дезинформации.

Это, способствовало бы своевременному раскрытию интереснейших событий ( осень 1918 – зима 1919 гг.), связанных с героической борьбой группы соратников из состава советского правительства, работавших во главе с Дж. Коркмасовым в условиях подполья.
( Но… всему беда, что даже по формальным соображениям, не являясь к тому времени «большевиками» они по мнению парт. бюрократов - блюстителей « Схемы» под нее никак не укладывались)

Между тем, касаясь вопросов эпохи гражданской войны, Б. О. Кашкаев «более полувека», по его же утверждениям, посветившего себя ее исследованиям, следуя в подаче тех событий в духе упомянутой « Схемы», вместо их объективного освещения сам отправлял замечательные страницы истории в «историческое подполье.»

Обратимся к его «опыту». Посмотрим, как «доктор» исторических наук врачевал историю.

Не то чтобы опровергая, напротив, никак «не противореча» и полностью соответствуя уже существующей лжи, целиком замалчивая имена и события предшествующие прибытию У. Буйнакского в конце января 1919 г. в ставку Дж. Коркмасова под Кум – Тор – Калой, в своей работе: « Гражданская война в Дагестане, 1918 – 1920 г.г.» ( Издательство «Наука», Гл. ред. Восточной литературы, М., 1976 г. ), на стр. 189, писал:
« Партийное подполье ожило, - писал секретарь Дагестанского подпольного Обкома РКП (б) М. Далгат, - Кумторкала….( здесь автор купирует текст – А.К.) стала нашим революционным штабом, центром коммунистической агитации и пропаганды. Сюда стекались со всех аулов наши старые товарищи, испытанные революционеры. Здесь получали указания, распоряжения и отсюда разъезжались во все аулы..»

Данный абзац со страницы упомянутой работы автора, где он, как выяснится ниже не просто «забыл» Дж. Коркмасова, нами был взят в сочетании с уже приведенным примером об « уходе в сентябре 1918 г. большевиков во главе с Буйнакским в подполье».

Здесь, как подчеркивалось выше, сразу же настораживал тот факт, что уйти куда - либо с человеком которого не было в Дагестане, а находящегося в Питере, они просто не могли.

Да и «ушли в подполье», как выясняется, они, почему то, не куда - нибудь, а под Кумтор - Калу, которая, как - «писал секретарь дагестанского обкома РКП(б) М. Далгат», - «стала « нашим революционным Штабом и Центром».

Ну, что это! Игра в жмурки, во флирт, буриме, - наконец.

Во главе с кем? - возникает сей щепетильный вопрос, - они «ушли в подполье».

И, что за безымянный «Штаб» и «Центр»?

Не уж то, все это результат творчества М. Далгата, поставившего своей неопределенностью в столь сложное положение добросовестного исследователя Б. Кашкаева?

Конечно, это, - соглашаемся мы, - всего лишь ухищрения историка.

Отвечая, казалось бы всем требованиям академизма и снабженного ссылками, они ( эти тексты) предназначались не для искушенного в истории и щепетильного читателя, а для ублажения слуха циничных и ревнивых парт. боссов и их церберов.

Да бог с ними, со ссылками. С ними, что случается в работе, он мог технически и ошибиться. Но вот ведь вопрос. Соответствовал ли источник, действительному смыслу под который его подгонял автор «о большевиках ушедших в подполье в сентябре 1918 г во главе с У. Буйнакским.» и безымянном « революционном штабе и центре» в Кумтор - Кале или все же он был видоизменен?

Обращаемся к первоисточнику. Вот тут, и начинается самое забавное.

Правда, источником, на который сослался автор, как установлено, хотя наверное это и мелочь, являлась все же газета « Красный Дагестан» от 1 апреля 1925 года, № 74(889), а не, как он указал «Дагестанская правда», ставшая уже позже преемницей названной газеты, как и та, ( «Кр. Дагестан») в свою очередь, трансформировалась в таковую из «Советского Дагестана».

Мелочь, наверное и то, что по мере нашего повествования сообразительный читатель сам, как бы, забегая вперед, уже давно понял. « Кумтор – Кала», стала «революционным «Центром» и «Штабом» не в связи с прибытием туда У. Буйнакского. Она была тем «Центром» и «Штабом», куда он прибыл в январе 1919 г. и, где уже 16 февраля т.г. была созвана известная партийная Конференция, где было осуществлено слияние революционных сил в единую партийную организацию.
Так, - скажет Дж. Коркмасов в своем докладе на 6 ( утреннем) заседании 4 – го ( закрытого) Совещания ЦК с ответ. работниками национальных Республик и Областей, проходившего в Москве 9 – 12 июня 1923 г., - « совместно образовали ком. партию в Дагестане». ( РГАСПИ, ф. 17, оп. 165, ед.хр. 3, л. 90.)

Полный текст его доклада на этом Совещании, документы которого под грифом «Сов. секретно» находились в парт. архиве 71 год, но и после рассекречивания в 1994 г. долгое время не были доступны широкой общественности , был опубликован в 96 выпуске газеты
« Времена» за 6 апреля 2007 г.

Обстоятельства этих же событий, отражающих роль « Соц. группы» в точности были отражены в разделе « Дагестан», 20 - го тома БСЭ, Москва, 1930 г., вышедшего под редакцией, старого большевика - ленинца проф. М. Н. Покровского, подготовку и исследование которых в Дагестане осуществлял проф. С.Д. Мстиславский.

Они же, отражая развитие политической ситуации той исторической действительности в Дагестане, соответствовали содержанию практически всей имевшейся литературы, до «периодизации» последовавшей за кровавым 1937 г., которую, что вполне понятно и после разоблачения «культа», но сохранении системы при трактовки событий, не укладывавшихся в «Схему», просто игнорировали.

Таким образом, сворачивая не вызывающуюся в данном случае необходимость изложения всего массива свидетельских данных, раскрывающих истинную сущность «дагестанской действительности» того времени и, подводя на этом черту, приведем словами А. Тахо – Годи, наиболее четко зафиксировавшего сущность этого процесса в работе « Революция и Контрреволюция в Дагестане»: «.. хотя все что имело отношение к революции делалось от ее ( Соц. группы) имени..»

Между тем продолжим. Перейдем в плотную к содержанию выдержки, приведенной автором из того, что, как он утверждал , «писал секретарь Дагестанского подпольного обкома РКП(б) М. Далгат».

Начнем с того, что в названной газете действительно имеется обширная статья М. Далгата « Гражданская война в Дагестане».

Примечательно, что она была опубликована в дни работы IV - го Вседагестанского Съезда Советов, проводившегося в пятилетнюю годовщину освобождения Дагестана.

Вышедшие в эти дни номера газеты, вообще были полны чудесных и правдивых статей, воспоминаний, докладов, иной ценной информации.

Заметим, однако, что это касается событий, освещавшихся на страницах периодической печати за долго до 1937 г., породившего уже «Схему» на долгие десятилетия, установившие новые методы и способы «познания», в частности, активно применяемых упомянутым автором.

Так вот, при «изложении» той же самой « Гражданской войны», автор ( Б. Кашкаев) уже в «своей» «Гражданской войне в Дагестане в 1918 – 1920 гг.», облегчаю свою задачу, купировал слова М. Далгата, как раз в той части, сохранение которых принципиально лишало бы его возможности удобно подложиться под «Схему».

Выясняется, что этими словами «секретаря, - как его назвал в этот раз Б. Кашкаев, - дагестанского подпольного обкома РКП (б) М. Далгата», были: («аул, где тов. КОРКМАСОВ, скрывался от белых»).

Теперь, с помощью этого ключа, читателю остается только мысленно перенести недостающую фразу и вставить ее в то место текста, которое купировалось автором.

Воспроизводя, таким образом, подлинный текст М. Далгата, мы восстанавливаем подлинник и получаем доказательства незамысловатого «изобретения».

« Партийное подполье ожило, - писал секретарь Дагестанского подпольного Обкома РКП (б) М. Далгат. - Кумтор- Кала ( аул, где тов. КОРКМАСОВ скрывался от белых) стала нашим революционным штабом, центром коммунистической агитации и пропаганды. Сюда стекались со всех аулов наши старые товарищи, испытанные революционеры. Здесь получали указания, распоряжения и отсюда разъезжались во все аулы..»

Однако, завершив на этом анализ, мы допустили бы непростительную ошибку.

Полнота и всесторонность, побуждают нас к дальнейшему разбору полетов авторской мысли.

Она касается фразы: « писал секретарь дагестанского подпольного обкома РКП (б) М. Далгат», вставленной Б. Кашкаевым в текст.

Как видно, описываемые М. Далгатом, события эти относятся к январю-февралю 1919 г.

Хорошо зная персоналии известного круга лиц, тут же возникает вопрос.
Но как это может быть?

Понимая « Схему» построения автора, появление вставки такого содержания совсем не случайно.

Наверняка, что с учетом уже проделанных манипуляций, использование именно такой формулировки, как представляется, существенно усиливало, по его мнению, содержание текста.

И действительно, сопоставляя смысл данной формулировки с оценкой фактических событий, мы выявляем очередное «изобретение», «ловко» вмонтированное им при реконструкции текста, подчиненного «концепции» той самой «Схемы».

Дело в том, что М. Далгат, честное имя которого, по милости Б. Кашкаева, мы были вынуждены неоднократно упоминать, действительно зимой 1919 г. вошел в состав образованного подпольного Обкома в качестве члена.

А вот, уже « секретарем Дагестанского подпольного Обкома РКП(б)» Магомед Алибекович стал 4 сентября 1919 г. в Баку т.е. в кардинально иной политической ситуации, когда решением Кавказского Крайкома ЦК РКП(б) деятельность Дагестанского подпольного Обкома была во главе с его Председателем, он же чл. Кавказского Краевого Комитета ЦК РКП(б), Дж. Коркмасовым, была восстановлена. ( ЦГА РД, ф. 608, оп.1, д.1, л. 1)

Но и здесь имеется деталь, нуждающаяся в уточнении. Дело в том, что вошедший в состав данного Обкома, М. Далгат был избран не просто «секретарем», а в качестве
« секретаря – казначея» при том же председателе. «Товарищами» же председателя т.е. ( замами) стали С. Казбеков и Я. Коробов. ( Там же )

Однако, уже 13 сентября т.г. на состоявшемся переизбрание, в связи с его сокращением, нового состава Даг. Обкома, в «товарищи» все того же председателя был избран Ибрагим Махмудов, а М. Далгат был переизбран и оставался « секретарем». (Дается с сохранением прежней аббревиатуры; Архив Дагфилиала ИМЛ, ф. 1, оп.1, д.11, л. 72)


(СПРАВКА: Необходимо учитывать, что за период своего существования, наименования должностей первых лиц Даг. Обкома, претерпел изменения. Изначально он возглавлялся Председателями. Всего было два председателя; У. Буйнакский – с 16 февраля по 13 май 1919 г. т.е. 2 месяца и 2 недели. Самый длительное период, и пожалуй самый сложный в истории этого времени, по мимо иных первых руководящих должностей в Республике на ее разных этапах, им был Дж. Коркмасов; - с мая 1919 г. де - факта, а де - юре с 4 сентября 1919 г по 26 апреля 1920 г.

По завершении Гражданской войны и трансформации всей полноты власти (гражданской и военной) вновь образованному Дагревкому (11 апреля) – во главе с Дж. Коркмасовым, так называемый подпольный Обком в новых условиях утрачивал свое предназначение в связи с чем 26 апреля 1920 г. на Президиуме ДК был поставлен вопрос о председателе Даг. Обкома, и возможности совмещения в одном лице двух постов. Несмотря на постановку вопроса Дж. КОРКМАСОВЫМ о самоотводе, он, тем не менее, был единогласно избран и Председателем Даг. Обкома (РГАСПИ, ф. 64, оп. 1, д. 127, л.л. 3, 3 об, 4 – 4 об. – прот. № 2; ф. 17, - (Политбро ЦК) оп.100, д. 51/6659; ф. 589, оп. 3, д. 6137, эти сведения целиком соответствуют и анкетным данным самого Дж. Коркмасова) и оставался им до ноября 1920 г. В этот период при нем, как Председателе Дагревкома и Обкома, после того, как в июле т.г. он был заменен Смирновым на посту обл. военрука, зам. Предом Дагревкома и секретарем Обкома, состоял Б. Шеболдаев.

В качестве Председателя Даг. Обкома Дж. Коркмасов, например, руководил Чрезвычайным Съездом Народов Дагестана, провозгласившего 13 ноября 1920 г. Автономию и т.д.
В качестве такового же он, правда, упоминается и в «Биографической хронике В.И. Ленина» ( Политиздат, М. 1979 г.,т.10, стр. 133) Однако, это ничего общего с действительностью не имеет т.к. Дж. Коркмасов, оставаясь к тому времени Пред. Дагревкома, стал уже и членом ВЦИК РСФСР, обязанности же Пред. Ревкома в Дагестане на период его отъезда, в соответствии с решением Кавбюро ЦК от 6.09.1920 г., исполнялись С. Габиевым, а Пред. Обкома, также после его отъезда с 6.12.20 г. – 5 .01.21 г., стал М. Коробкин - 1 месяц, потом с 5.01 – 28.02 А. С. Хавенсон – 1, 5 месяца; с 12 .03. 1921 г. его сменил Г. Я. Полешко, остававшийся в этом качестве до конца 1921 г. и так далее..
С 1921 г. название «Председатель» было заменено на «Ответ. Секретарь», а позже и вплоть до 1991 г., они именовались 1 секретарями. При тех и других, всегда состояло несколько секретарей. – А.К.)

С учетом изложенного, становится совершенно понятным почему, «более полувека» занимавшегося вопросами отечественной истории периода Гражданской войны в Дагестане Б.О. Кашкаеву « об этом ничего не известно».

И если, экспресс - анализ всего лишь малюсенького абзаца с одной из страниц, потребовал такой объем, то, можно себе представить во что грозит вылиться объективная рецензией работы этого автора, составленная на 272 листах, содержащая кстати сказать, уйму противоречий с его же более ранней работой: « Борьба за победу и упрочение советской власти в Дагестане» (Махачкала, 1960 г.)

Но, имея известные недостатки, она, тем не менее, в его стремлениях к изложению исторической действительности, выглядит куда более предпочтительной.
Возможно это от того, что в отличии от последующей, писанной в годы глубоко застоя и засилья консерватизма, работа над ней осуществлялась им в атмосфере знаменитого проблеска - « шестидесятых - годов оттепели.»

Говорить о всех «прелестях» « Схемы» в трактовки исторической правды можно достаточно много и долго.

Итак, в обоснование своих выводов и, приведя доказательства, мы получили свидетельства того, как с точностью до наоборот понимался и формулировался священный канон: «Первый закон истории – бояться какой бы то ни было лжи, а затем – не бояться, какой бы то – ни было правды». ( Цицерон).

Но, и на этом « Гражданская война в Дагестане», вошедшая в историю, как
«кашкаевская », свою историю не заканчивает.

Уже в 1989 г., под закат системы, в завершение «более полувековой» деятельности в освещении своих историй, деманстрируя при этом «устойчивость» и «последовательность» подлинного знания, в « Заключении на книгу писателя М.-С. Яхъяева « В полдневный жар» о Джелал – Эд – Дине Асельдеровиче КОРКМАСОВЕ в переводе Феликса Сарнова» Б. Кашкаев писал: « Дело в том, что в истории Дагестанской Областной партийной организации по популярности и влиянию в народе не было равных; Дж. КОРКМАСОВУ и М. ДАХАДАЕВУ и, далее, - продолжит он, ссылаясь на У. Буйнакского, - молодых революционеров мало знали в народе, а Дж. КОРКМАСОВ и М. ДАХАДАЕВ пользовались непререкаемым авторитетом. Дело в том.., что Первый (подпольный) обком РКП (б), возглавляемый У. Буйнакским функционировал… всего два месяца и три недели.

В историко–партийной литературе много достойного внимания уделено деятельности Дж. Коркмасова. Долгое время Д. Коркмасов находился в забвении ( а не по его ли милости – А.К.) в условиях культа личности ( мы убедились, что не только в тех условиях – А.К.) То, что написано им ( автором) читается на одном дыхании, можно сказать запоем. Мне посвятившему более полувека исследованию Октября и гражданской войны на Кавказе, особенно в Дагестане приятно знакомиться со многими новыми моментами, которые почерпнуты автором заново из источников о жизни и деятельности товарища ДЖЕЛАЛА…а также в целях улучшения содержания, правдивого и полного освещения исторических явлений и событий, касательно жизни и деятельности Д. КОРКМАСОВА, оказания помощи автору, абсолютно необходимо высказать недостатки, упущения, трудности, пожелания.. и так далее. Автор, - далее пишет Б. Кашкаев, - больше внимание обращает на освещение жизни и деятельности Д. Коркмасова до 1917 г., а деятельность Д. КОРКМАСОВА на постах Председателя Даг. Воен. Ревкома, Обл. Совета.. не получили сколько – нибудь серьезного отображения в повести. В этой связи недопустимо является почти полное отсутствие, освещение деятельности Д. КОРКМАСОВА на посту Дагестанского Комитета РКП(б).. Этот период в жизни ВЫДАЮЩЕГОСЯ ГЕРОЯ является наиболее примечательным. Именно в этот период в Дагестане сложилась Дагестанская революционная народная Армия Свободы и Совет Обороны Северного Кавказа и Дагестана…» и так далее.

Что это, откровенный цинизм, лицемерие? Угрызение совести на склоне лет? Вызванное необходимостью (пусть и не в открытой публикации, а хотя бы в конфиденциальном документе) откровение? Страх, беспомощность, стыд, боязнь собственных разоблачений? Ну, что еще помешало ему открыто сказать о том, что думал он на самом деле, в том числе и об истинных причинах задействованных в науке «способов» и «методов»?

Но, как бы там ни было, мы имеем перед собой сущность, уложившейся в одной жизни.
И, в данном конкретном случае, вероятно, все же, добрые советы и пожелания человека, «более полувека» занимавшегося проблемой и прекрасно отдававшего себе отчет в содеянном, но так и не сумевшего, при жизни, изменить то, что он, думается искренне желал другому своему сверстнику, действительно преодолевшего чинимые ему на этом тернистом пути препятствия, но достигшего поставленных целей.

Как тесно эта возможность, убеждаемся мы, зависит от выбранного пути, «способов» и « методов».

Осознавая, в этой связи, проблемы, отмеченные выше названными учеными Дагестана, (Р. Магомедовым, М. Шигабудиновым и др.) и их «особенности», мы понимаем, в такт чьей мысли, усугубляющей и провоцировавший течение болезни, водила тогда рука историка.

Круговой поруки, вот кому должны быть «благодарны» современники уровню «знания» своей истории, являющейся частью обще - национальной культуры.

Тупиковый путь и банкротство наследия, создаваемого, при благосклонной компенсации за «работу» по имитации исторической науки, вовлекавшей и воспроизводившей за время существовании системы, все новых соучастников « Схемы», был неизбежен.

Главной же бедой, возникших и продолжавших затем иметь место, проблем и не только в гуманитарной сфере, от честно признания которых мы заслоняемся - формирование на известном этапе развития, иного психокультурного типа, готового из коньюктурных соображений взяться за любую работу, в том числе и «петь Лазаря» по наветам на собственную национальную историю и т.д.

А вот, «благоприятные» условия уже для такой «кадровой» « периодизации» сложились, как отмечалось, в те же кровавые 30-е годы ХХ века.

Но, все та же старушка история, оставила нам блистательные примеры того, как жила и пробивалась к свету мысль ученых, писателей, поэтов, драматургов и не только, ( имена некоторых были озвучены, есть не мало и других примеров) во все времена сохранявших свое честное имя для будущих поколений.

Было, как было.

А вот, другой пример из того же жанра, но более поздней эпохи застоя.
Нас ждет разгадка, незатейливого кроссворда, содержащегося на стр. 195 « Ленин и Дагестан» Сборник документов и материалов, Махачкала, 1979 г., которая поможет обнаружению очередного островка утопии в океане мифов «новейшей» истории.

Как бы ни была обидна истина, все же лучше ее объявить, нежели скрыть.

На упомянутой странице, указанного «Сборника» приведен документ.

Из него следует, что в сентябрь 1918 г.( опять сентябрь 1918 г.) с Пленума Дербентского Исполкома за подписью Самурского на имя Ульяновой было направлено соответствующее письмо - телеграмма.

Приведена там и ссылка на архивные данные.

Не прибегая даже к сопоставлению сведений в Сборнике на предмет их достоверности с архивными данными, у сведущего читателя, знакомого с развитием исторических событий в крае, закономерно возникают вопросы.

Первый, если исходить все же из нашего доверия к его составителям, о том, что речь, вероятно, идет о неком однофамильце, подумаем мы.

Однако, сопровождающая публикацию справка, это сомнение напрочь отвергает и, тем самым, «факт» этот, как бы, узаконивает.

Второе, зная развитие событий того периода в Дагестане, возникает и следующий вопрос. Он касается деятельности упомянутого Исполкома.

Так вот;

- Первое, Н. Эфендиев (он же Самурский), (Фамилии расположены в этом порядке в связи с тем, что Н. Эфендиев к тому времени псевдонима «Самурский» еще не имел, это в отличии от большевиков подпольщиков, по понятным соображением при самодержавии бравших себе псевдонимы, случилось уже в период сов. власти, при обстоятельствах конфликта с рабочими в Астрахани, узнавших в нем человека, до революции занимавшегося поборами на промыслах в Азербайджане – авт.) не только никогда не был пред. Дербентского Исполкома, не работал в то время ни в каких иных сов. учреждениях Дагестана, но и до конца апреля 1920 г., его в Дагестане вообще не было.
Что касается 1918 года, то по его собственному признанию, он вообще был далек от понимания происходящих событий и, не имея возможности разобраться в них стоял в стороне от сов. власти.

- Второе, касаясь самой возможности работы такого советского учреждения как Дербентский Исполком в сентябре 1918 г., то это заявление уже само по себе абсурдно
т. к. к тому времени сов. власти в Дагестане уже не существовало. Зажатая со всех сторон сконцентрированными силами контрреволюции и, отрезанная от РСФСР, она пала под ударами Л. Бичерахова и т.д.

И, наконец

- Третье, Обращаясь к делам самого фонда ( РГАСПИ, ф.2 – заметим, что это персонально ленинский фонд – авт.) на которые ( оп. 4, д. 70, л. 1) давались ссылки в Сборнике, отметим, что они содержат документы,( это подтверждено и детальной проверкой всех остальных архивных дел данной описи существующей, кстати, в природе общим числом 40, а не 70, как это указано в Сборнике – авт.) не имеющие и не могущие иметь, что изначально было понятно, ничего общего с данной перепиской конкретных лиц и в корне изменяющей представление о событиях, отражающих иную политическую ситуацию.

И так, тоже, вопреки исторической правды, « укреплялся» образ.

Переходя к заключительной части, в своих выводах отметим, что было бы совсем несправедливо с нашей стороны, поскольку подделка тоже исторический документ, не указать на «ценность» этих ( каковых, как отмечалось, множество – А. К.) публикаций.

Как, в данном случае, кроме иронии, не имеющей, однако, ничего общего с подсмеиванием, можно выразить свое отношение к реальности в неразумном обществе.

Поэтому выдумку с отмеченным « архифактом», лучше всего воспринимать как интеллектуальную шутку или оригинальную игру, предложенную научным учреждением в виде исторического кроссворда.

Положительное же значение этого «научного» эксперимента состоит в том, что путь к разгадке, наряду с установлением исторической действительности, напрямую завесил от выявления фальшивки.

Таким образом, именно благодаря этому «новшеству» был разгадан очередной исторический кроссворд, а кодом доступа к «шифровки», опубликованной на стр. 195 Сборника, явилась, как всегда не приятная правда.

Давно нет идола и созданной им «схемы» паутиной строк обволакивавшей самые различные издания «наследуемого» периода, которым нельзя доверять, но и сегодня сбивающих с толку как обычных людей, так и отдельных исследователей.

Говоря, в этой связи, о давно назревшей ретроспективе, следует отметить, что она касается не пересмотра истории вообще, а избавление от негативного на нее воздействия, тесно связанного с идентификацией эпохи « Большого террора», почти поголовно высекшего национальную интеллигенцию и повлекшего в результате сталинской « периодизации », как следствие его кровавых преступлений, деформацию
«Национальных историй».

Таковы некоторые итоги пути проделанного под «руководством руководящей и направляющей», последствия которой говорят сами за себя. И это тоже наследие партии.
(я не отбрасываю вовсе, как может показаться, ее положительных, на определенных этапах исторического развития, свойств и роли, а концентрируюсь на некоторых причинах болезни этого некогда богатырского организма, загубленного ложью – А.К.)

Вот во что, изначально возникшую и действующую, как идейную организацию, способны были превратить ее те, кто «во благо» свое, не считаясь со средствами, так далеко готовы были зайти в достижении своих целей, но, даже, познав ошибки и поражения, так и не нашедших мужества для самоочищения.

Зацикленные на «Схеме» иной результативности они иметь и не могли.

И потому, как из вековой дали, словно только что сказанные, до нас доносятся абсолютно актуальные слова Зайналабида Батырмурзаева ( сказанны в 1917 г. А.К.):
« Мы, Дагестанцы, до сих пор живем, не зная своей истории. Вот почему наша гордая благородная жизнь угасла…Наша горячая кровь остыла! Из – за того, что мы не изучали своей истории, забыли свою историю, в нас не осталось патриотических, национальных чувств». ( « Елдаш» на службе просвещения» ( материалы и исследования), Махачкала, 2007 г. стр. 37)

Минули десятилетия, итог практически все тот же.
Но теперь, когда известно имя «автора» этого «незнания», мы знаем и цену, заплаченную за его «периодизацию». В заложники были принесены не только национальные истории, но жизни и судьбы народов нашей страны, в частности Дагестана.

Близясь к завершению и без того растянувшего повествования об этой антиутопии, хотелось бы отметить, что мы выглядели бы по меньшей мере наивно, если бы, в данном случае, избыточно сосредоточили свое внимание на отдельных личностях той эпохи, не имевших возможности для освещения результатов своих подлинно научных исследований и зачастую вынужденно или по инерции выполнявших установки партийных органов или, напротив, даже группы старателей с удовольствием злоупотреблявших своими «научными» полномочиями.

Подобная увлеченность, присущая отдельной группе исследователей, сбивала бы с цели. Затеянная перебранка, увела бы далеко в сторону и, наверняка отвечала бы «ориентализму», заложенного кощунственной « Схемой», рассчитанной на будущее столкновение людей.

Именно под эту схему, например, марксизм, превращенный в свое время в идеологию, сводился к его изложению и пониманию как идеологии непременно враждебной всем немарксистским теориям.

Эта нетерпимость к инакомыслию, именовавшаяся партийностью, превращала марксизм в учение, обрекшее себя на изоляцию.

К «заслугам» « Схемы», следует отнести превращение этого выдающегося учения в невосприимчивое ко всем появившихся после его возникновения философским, социологическим и экономическим теориям.

Благодаря ей он ( марксизм ) также было обречен на изоляционизм и отчужденность, явившихся главными причинами его догматизации и, в конечном итоге, самого оказавшегося в плену «руководящей роли партии» нашей страны, под которую в свою очередь извращалась и деформировалась историческая действительность..

Вот почему критический анализ исторической науки известного периода не неуместное занятие, а моральная обязанность, по меньшей мере, тех ученых, которые в течении предшествующих десятилетий пропагандируя различную несуразицу, пытались обосновывать и развивать те или иные ложные представления, изобретенные ими по милости партийных органов существенно исказивших отечественную историю.

Всякая волокита или индифферентное отношение к необходимости удаления залежалых нечистот на фильтре истории – путь к ее дальнейшему застою.

Историческая наука, как гуманитарная - наука о человеке, обществе, государстве.
Она занимает центральное место в гуманизации образования и пренебрежительное отношение к ней, оборачивается получением не очень симпатичных субъектов общества.

Стоит ли при этом удивляться коррупции, упадку нравственных критериев и моральных норм, отсутствию хороших дорог, грязным улицам и…… Закономерность очевидна.

Потому что Формула успеха не во лжи. Копающая под других, она самозакапывается. Подлинная же благодетель, врать не способна.

Верить же в будущее и полагаться на случай – это уже совсем не постижимо. Разве невежество - лучше знания, лень – деятельности, бесталанность – дарования…?

Ни один мало – мальски разумный человек не поставит их на одну доску. А коль так, то незачем выбирать столь бессмысленную участь!

Осознавая несправедливость, существующую в мире, менять необходимо не мир, а себя.

Что же касается выявления и развенчания мифов, то это не самоцель, а средство восстановления исторической правды.

Затрагивая проблемы существующие в гуманитарной сфере, я веду к тому, что без их устранения невозможно, как представляется, решение всеобъемлющих задач общего процесса оздоровления, немыслимого без знания своей истории и учета ее исторических традиций.

Потому как знание истории, очищение ее от мифов и легенд, преодоление опасного синдрома беспамятства, освобождает политически активного гражданина от груза заблуждений, иллюзий и создает предпосылки для действительного учета исторического опыта, а значит, и для использования.

Чтобы продолжить свое существование необходимо развитие – это закон жизни.

Игнорируя этим, конфликтуя с природой и обществом, грозит отставанием и прозябанию на обочине цивилизации.

Вместе с тем, на фоне отмеченных издержек, отрадно отметить, что совсем недавно, теме «Взаимодействию государства и гражданских институтов в патриотическом воспитании детей и молодежи» была посвящена научно – практическая конференция, прошедшая в г. Махачкале 18 декабря с.г.

Подчеркивая всю значимость предпринимаемых мер в этом направлении в рамках целевой программы при государственной поддержки развития, она, как это следует из печати ( Газ. «Молодежь Дагестана», № -50, 21.10.2007 г.), завершилась «призывом к жителям республики объединить усилия для возрождения героических и трудовых традиций страны, высоких морально – нравственных ценностей и т.д…»

Останавливаясь, к слову, на частенько упоминаемом понятии «патриотизм», мы сталкиваемся с гуляемыми вокруг терминами «возрождение» и « воспитание».

Настоящий патриотизм - это то, что внутри нас, а не сверху. Шума и визга, вокруг не терпит. И, конечно же, не членством в какой – либо общественной организации он определяется, не от принадлежности к ней зависит.
Как общественно активный, тот или иной субъект устанавливает свои взаимоотношения с ней, тогда и до тех пор, когда это, созвучно известной системе его ценностей.

Правда, в природе существует и вид субъектов, подчиненный иным целям – «приемлемой» безыдейности.

Человек, если он человек, понимает, за что именно он любит свою Родину. Это осознание - свойство мужества. Оно же предполагает особенное величие души. Это взгляд на жизнь и отношение к ее различным проявлениям. Одно из них, в частности, - гордое, беззаветное мужество т.е. отвага – мужество в борьбе с несправедливостью или иными словами – твердость.

Потому, ответственный человек, четко оценивая свои возможности и способности и, независимо от политической ориентации, направляет их, прежде всего, к общественному благу.

Навязываемое или не существующее, чувство это, тем самым, утрачивая смысл и, как свидетельствует история, превращается в свою противоположность.

Его магическая сила уходит в древность, ровесница самого человека.

Потому говорить приходится не о «возрождении», а о «воспитании», носящего постоянный характер и не мыслимого, как уже подчеркивалось, без правдивой истории, объективное исследование и честное освещение которой, также - патриотизм.

Возвращаясь же к упомянутому выше мероприятию в Махачкале, с его непреходящим значением, мы отмечаем абсолютную созвучность началам, заложенным правительством Дагестана в далекие 20-е годы прошлого века.

Таким образом, несмотря на все старания и препятствия, чинимых реакцией и консерватизмом на этом пути, мы убедились в полнейшей бесполезности и их бессилии законам диалектики, неизбежно превращающих на пути к прогрессу, количество в качество.

Давно пора выйти из состояния грез «Веры Павловны» боявшейся в пробуждении столкнуться с угрозами в жизни там, где на лицо исторический процесс.

Признавая аварийность конструкции, необходимо выяснить, установить и ликвидировать ошибки, допущенные при ее возведении.

Несомненно, что в этом направлении, научному сообществу предстоит еще большая работа. Одной из главных задач ( если исключить причины; отбросить лень, зашоренность в преодолении стереотипов и штампов, наконец твердолобость) необходимость серьезной подготовки и разработки научной концепции, учитывающей в данном случае все особенности прошлого.

Иначе ее отсутствие оставляет впечатление, что это сообщество свыкшись с удовлетворяемой их «Схемой» старается «продлить» жизнь исторической «нивы» и по сей день целыми пластами остающейся безжизненными пустырями.

Чем не классическая «страусова» позиция?

Проигрывать никогда не приятно; хоть в подкидного дурака, хоть на войне, хоть в спорте, хоть в науке ….. Но вот, что происходит с наукой, когда в ней хозяйствует «идеология» зацикленная на «Схеме», мы уже знаем.

В то же время, учитывая «особенности» и продолжительность существования «Схемы», следует помнить, выбраться из очередного тупика поможет известный код доступа.

Правда! – надежный ориентир в лабиринтах исторического кроссворда к разгадкам тайн ХХ века.

Но, как бы там ни было, тем более что модель организации науки еще продолжает содержать и иные сегменты, талантливые исследователи, таково их историческое предзнаменование, в отличии от мало образованных людей волею случая включенные в научное сообщество, бережно доставая со дна и очищая от ила и грязи, раз за разом, восстанавливая бесценные страницы еще не раз пополнят историческую сокровищницу.


Москва,
С 23.11 по 16. 12. 2007 г. А. Д – Э. КОРКМАСОВ


Р. S.

(СПРАВКА: Фальсификация исторических источников – это создание никогда не существующих документов, либо подправка подлинных документов, что связано с целой системой различных приемов и способов.

И в том и в другом случае налицо сознательный умысел, рассчитанный на общественное внимание, желание с помощью выдуманного факта прошлого или искажения реально существующего события « подправить» историю, дополнить ее не существующими деталями.

Любая фальсификация является не просто результатом в той или иной степени удачной или неудачной фантазии ее автора. Подделка появляется не случайно.

Свои изделия авторы представляют, как решающее «доказательство» или состоящие из серии таких, как бы трудно выявляемых по «горячим следам», не приметных на первый взгляд даже для вполне рациональных людей, подпадающих под очарование иллюзорных «доказательств», с помощью которых он ( автор) стремится убедить современников в «истинности» своих представлений направленных на «укрепление» создаваемого образа за счет исторической правды. – А. К.)