[опубликовано 29 Сентября 2017]
Хавжоко Жамбек
В августе 1845 г. после возвращения из Западной Адыгеи Сулеймана-Эфенди на его место туда назначается Магомет-Эмин. Надо полагать, что персональная перемена была сделана имамом Шамилем в связи с проектируемой активизацией действий против русских на всем Северном Кавказе. В такой ответственный момент в Западной Адыгее должен был быть человек исключительно даровитый, надежный и твердый. Этими свойствами в полной мере обладал Магомет-Эмин.
Дату приезда наиба на место нового назначения трудно точно определить. Разные источники показывают ее по-разному. Несомненно лишь одно, что летом 1848 г. он уже действовал в Западной Адыгее. Несомненно также и то, что по приезду он был торжественно принят абадзехами, которые оставались ему верными до последних дней его пребывания в Западной Адыгее.
Но не так легко было приобрести власть над, остальными адыгейскими племенами. Большое сопротивление наибу оказывали адыгейские князья и дворяне - прежде потому, что демократические реформы наместника Шамиля им приходились не по вкусу. Очень затрудняла его положение и политика Турции, которая субсидиями и нравственным влиянием поддерживала представителей адыгейской аристократии. В числе последних были Сефер Занико, его сын Карабатыр, Гирандуко Берзег и многие другие. Население Адыгеи имело в то время превратное представление о Турции. Во времена султанов не только многие выдающиеся паши, но и сами султаны были женаты на адыгейках. Благодаря этому родству с турками, многие адыгейцы, главным образом представители аристократии, получали большие посты при султанском дворе и в разных министерствах.
Оставшиеся на родине родственники часто навещали их в Стамбуле, а затем, возвращались с богатыми подарками, распространяли по всей Адыгее небылицы о могуществе султанов и о желании их помочь адыгейцам в борьбе с русскими. Это ложное представление о намерениях и возможностях султанов Турции ослабляло понимание необходимой централизации освободительных усилий Северного Кавказа, отражаясь в такой же мере отрицательно и на мысли о необходимости преимущественной ориентации в борьбе с Россией на свои собственные северокавказские силы. В таком же направлении велась работа и прямых турецких агентов, поддерживаемая сановниками из северокавказцев при султанском дворе. Воодушевляемые этой работой адыгейцы проявляли в борьбе безумную храбрость, но зато так необходимое объединение усилий встречало на своем пути множество затруднений.
Совершенно иные позиции занимало большинство адыгейского духовенства. Оно всюду и везде оказывали наибу надлежащую помощь. К сожалению, влияние его, в сравнении с влиянием аристократии, было меньшим.
Однако твердость и такт Магомет-Эмина дали в конце концов необходимые результаты. Глубоко веря в правоту и святость своего дела, он изучает положение на месте и, придерживаясь инструкций имама, приступает в январе 1849 г. к действию, преодолевая стоящие на пути препятствия. Твердо установив свою власть у абзадзехов к лету 1849 г., он затем распространяет свое влияние среди убыхов. В 1857 г. силой подчиняет себе натухайцев и шапсугов, а непокорных князей выселяет из страны.
Утвердив свое влияние, он проводит в стране ряд реформ по образцу тех, которые проведены были уже на востоке имамом. Вся территория Западной Адыгеи делится на участки. В каждом участке создается мегкеме (орган управления), состоящее из пяти выборных лиц под председательством эфенди (духовного лица), который назначается Магомет-Эмином лично. Решению этого совета подлежали все дела как светские и духовные. Каждый участок обязан был выставлять по 100 всадников, составляющих постоянное войско наиба и в случае всеобщей мобилизации являющихся кадрами, вокруг которых формировались новые части. Содержались эти кадры за свой счет и только личное влияние и авторитет Магомет-Эмина могли в таких условиях сохранять в войсках необходимую дисциплину и порядок. Таким образом, реформы внесли в страну здоровый государственный дух.
С крупными военными действиями против русских Магомет-Эмин не спешил. Сначала необходимо было укрепить внутреннее положение в стране. Поэтому война ограничивалась пока что мелкими операциями. Во второй половине 1849 г. таких операций насчитывалось более ста. Чрезвычайно важное значение имело урегулирование проблемы перебежчиков из русской армии, в большинстве поляков, которые были собраны в специальном поселении и использовались в военном деле. Также поступлено было и со специалистами из военнопленных. Наряду с внутренним устройством, Магомет-Эмин предпринял обширную дипломатическую акцию. Устанавливается связь с Турцией, Англией, Францией и польскими эмигрантами. С этой целью в Стамбул отправляется представитель наиба Юсуф-бей. В Стамбуле Юсуф-бей вскоре встречается с представителями князя Адама Чарторыского, главы польской эмиграции, осведомляя его о положении Шамиля, как равно и его наиба в Западной Адыгее. Через Юсуф-бея Магомет-Эмин обращается к полякам с просьбой прислать на Северный Кавказ несколько способных офицеров, специалистов горного дела и ремесленников. Магомет-Эмин предполагал эксплуатировать имеющиеся в Западной Адыгее горные богатства, в первую очередь золото и серебро.
Руководители польской эмиграции, проявили к обращению Магомет- Эмина должное внимание. Князь Адам Чарторыский немедленно принимает меры к тому, чтобы изыскать от Пальмерстона материальные средства для посылки польской экспедиции в Адыгею. Решено было выслать около 50 человек. Главой экспедиции назначается молодой поляк, офицер венгерской службы и большой энтузиаст независимости Северного Кавказа - Зыгмунт Иордан. В качестве руководителя предполагаемыми золотыми и серебряными приисками должен был ехать англичанин Макдональд, а вместе с ним один из горячих друзей северокавказцев, француз Е. Дюлид. К сожалению, это благое дело борьбы с общим врагом провалилось Кроме недостатка материальных средств, делу повредили различия, возникшие между участниками проектируемой экспедиции.
К появлению в Западной Адыгее представителя имама Шамиля русское военное командование не могло отнестись безразлично. С первого же дня появления там Магомет-Эмина оно начинает зорко следить за каждым его шагом. Зная его как одного из талантливых полководцев в армии Шамиля, видя проявления его организаторских способностей на новом поприще, результатом которых было объединение дотоле разрозненных адыгейских племен, русское командование видит в его лице грозного и мощного врага. И это тем более, что становятся известными и те связи, которые устанавливаются наибом с Турцией, Англией и с польской эмиграцией. Чтобы не дать возможность окончательно усилиться опасному врагу, русское командование стягивает на западный фронт военных действий многочисленные военные части и, весной 1851 г. переходит к активным операциям в широком размере. 26 мая этого года бой с превосходящими русскими силами у горы Умна оканчивается для наиба неудачей. Спустя некоторое время неудачей заканчивается и сражение с отрядами Эристова. Короткий срок не позволил наибу надлежащим образом реорганизовать живые силы Западной Адыгеи и улучшить технику борьбы так, чтобы успешно выдерживать сражения с крупными войсковыми соединениями противника, превосходящими наши войска обычно и численностью, и вооружением.
Русское командование частично достигло своей цели. В связи с неудачами 1851 г., среди адыгейских племен наступило колебание. Безоговорочно верными наибу остались абадзехи - наиболее многочисленные из адыгских племен. Правда, потеря влияния была лишь временной, так как к концу 1852 г. большинство адыгских племен опять подчинились наибу. Но все же военные операции его ограничились в этом году лишь крупными экспедициями на форты Гастагевский и Тенгинский, внесшими большое смятение противника. Между тем на политическом горизонте обозначились тучи близкой русско-турецкой войны, преобразившейся в войну между мощной коалицией держав и Россией. Предвидя грядущие события, могущие в корне изменить судьбу осажденного со всех сторон Северного Кавказа, Магомет-Эмин начинает к ним готовиться Уже тогда для него было ясно, что большую роль в событиях суждено сыграть Англии, и взоры его обращаются к этой стране. В августе 1853 г. он посылает специальное письмо на имя королевы Виктории с просьбой оказать помощь Северному Кавказу. Магомет-Эмин верил, что Англия, воспользовавшись героической борьбой Северного Кавказа с могущественной Россией, задержит русскую экспансию на Ближний Росток, оказывая поддержку Северному Кавказу. Наряду с усилением дипломатической акции во вне, Магомет-Эмин внутри страны укрепляет еще более свое влияние, устанавливая одновременно тесную и регулярную связь с имамом, с которым разрабатывает план совместной операции с целью уничтожения русского клина, разделяющего восток Северного Кавказа от запада.
Обеспокоенное русское командование опять сосредотачивает свое внимание на наибе. Чтобы нанести ему решительный удар, на западный фронт в 1853 г. перебрасывается из центральной России 13-я пехотная дивизия. Крымская война принуждает русских отложить свой план до более благоприятного времени. С объявлением войны Англия, Франция и Турция начинают проявлять к Северному Кавказу небывалый до сих пор интерес. В Западной Адыгее вскоре появляются многочисленные дипломатические и военные миссии воюющих против России держав. Все они имеют одно общее желание, все они стремятся использовать милитаристские силы Северного Кавказа в проводимой войне. Весной 1851г. к северокавказским берегам прибывает адмирал английского флота Лайонс и сам лично ищет наиба. Магомет-Эмин был в это время в Абадзехии. Не имея возможности встретиться с ним, Лайонс поручает сделать это капитану Брооку, и сам отправляется в Стамбул, куда был срочно вызван. Броок должен был связаться не только с Магомет-Эмином, но через него и с Шамилем.
Вскоре Магомет-Эмин прибывает в прибрежный Вардан. Отсюда на английском фрегате «Сампсан» он едет в Сухум, где встречается с капитаном де-Хербипгеком, представителем маршала Сент-Арно. Как английский, так и французский представители мало ориентировались в военной обстановке на Северном Кавказе. Они желали, чтобы наиб со своими войсками двинулся сухим путем в Крым, предварительно пройдя Грузию. В конце концов Магомет-Эмин соглашается с этим планом, но со своей стороны заявляет, что, прежде чем приступить к его реализации, он просит высадить в Адыгее десант союзных англо-французских войск в количестве 2000-3000 человек. Наши войска, говорит он английскому представителю капитану Джонсу, не могут надлежащим образом бороться с регулярными русскими войсками, но это может измениться, если будут совместно действовать, хотя бы с незначительным количеством регулярных войск. В общей сложности наиб обещался выставить 60000 человек, преимущественно кавалерии.
Союзники предложили тогда наибу действовать против Анапы и Суджук-Кале, но к этому плану он отнесся критически, так как считал, что гарнизоны этих крепостей, видя безнадежность обороны, могли прорваться в Грузию и усилить действующие там войска. Значительным препятствием все это время были те партикуляристы которые, обосновавшись при султанском дворе, боролись уже издавна против объединенных усилий Шамиля и его наместников в Западной Адыгее. Война открыла перед ними новые возможности. Оттоманское правительство, рассчитывая на удачный исход войны, стремилось при их помощи утвердить в Западной Адыгее протекторат султана.
В июле 1854 г. главное командование союзных войск приглашает Магомет-Эмина в Варну, в свою штаб-квартиру. Приняв приглашение, наиб просит, чтобы единовременно с ним были приглашены и некоторые иные влиятельные лица, бывшие к нему в оппозиции. Он надеялся, что в столь ответственный момент разногласия отойдут на второй план и восторжествует так необходимая для успешного ведения борьбы идея единства. Но, наиб ошибся. Союзники увидели, что в Западной Адыгее нет единомыслия, что влиятельные лица отдельных племен действуют самостоятельно. Наряду с этим они увидели и то, что султанское правительство стремится использовать эти разногласия в свою пользу. В этих условиях Магомет-Эмину удалось достичь при помощи англичан лишь того, что турецкие части, действовавшие в Грузии были усилены регулярной турецкой пехотой, а не адыгскими частями, как этого хотело оттоманское правительство и некоторые влиятельные адыгейцы. Одновременно с этим английский представитель в Стамбуле Стратфорд потребовал выяснений, относительно политики Высокой Порты в Западной Адыгее. Ответ был, что Турция желает независимости, а не захвата Адыгеи
Летом 1854 г. имам Шамиль вторгся в Кахетию с целью связаться с турецкой армией и далее с Магомет-Эмином. Операция эта не удается в виду пассивности, которую проявляют турецкие войска, действующие на побережье Черного моря. Перед натиском превосходящих сил противника войска Шамиля вынуждаются отойти обратно в Дагестан. В конце 1855 г. султан назначает генерал-губернатором черноморского побережья Мустафа-пашу, с правом назначать по собственному выбору губернаторов отдельных провинций. В результате гражданским и военным губернатором Анапы назначается Сефер-бей Занико. Таким образом, опираясь на внешнюю поддержку, в одной из важнейших провинций Западной Адыгеи власть берет старый натухайский князь, один из деятельнейших представителей северокавказского партикуляризма.
Условия работы Магомет-Эмина опять осложняются. Сефер-бей совершает поездку по Шапсугии и Натухаю, где, используя мандат Порты, старается оторвать население от Магомег-Эмина. Это ему в значительной степени удается. Вскоре он возвращает выселенных наибом натухайских князей. Говоря об этом периоде деятельности Сефер-бея, нельзя не упомянуть о полковнике Бандья, по национальности венгра, который исполнял при Сефер-бее роль адъютанта и советника. Впоследствии выяснилось, что полковник Бандья был русским агентом. Обнаружил это Тефик-бей - Теофил Лапинский, начальник отряда польских волонтеров, действовавших в Западной Адыгее, который в 1857 г. арестовал и выслал его связанным в Стамбул. В феврале 1856 г. оканчивается Крымская война. На Парижском конгрессе торжествующие победители совершенно забывают о Северном Кавказе. Близорукая политика Европы и на этот раз не учла значения Кавказа.
В июне 1857 г. Магомет-Эмин во главе абадзехской делегации едет в Стамбул, чтобы лично приложить старания к получению иностранной помощи, в первую очередь от Англии. Но по требованию русского правительства турецкие власти задерживают его и высылают в Дамаск. В декабре ему удается освободиться и вернуться обратно в Адыгею. В конце 1857 г., т.е. к моменту возвращения Магомет-Эмина, турки под давлением Англии и Франции покидают Западный Кавказ. Сефер-бей представляется собственным силам. Вскоре он делает предложение генералу Филипсону создать натухайское княжество под протекторатом России. На предложение ответа не последовало. Дело в том, что для русского командования Сефер-бей не представлял опасности. Наоборот, оно с удовлетворением наблюдало разъединительную работу Сефер-бея, препятствующую усилиям Магомет-Эмина, который при минимуме благоприятных условий объединил и упорядочил внутренне Западную Адыгею. Сефер-бей был более выгоден для русского командования в роли разъединителя, нем в роли изменника, и поэтому оно предпочло оставить его в Западной Адыгее в качестве своего врага. Потеряв верную надежду на получение помощи от иностранных держав, Магомет-Эмин усиливает сотрудничество с представителями польской эмиграции в Стамбуле. В результате, в 1857г. в Западную Адыгею прибывает польский отряд во главе с полковником Теофилом Лапинским.
С уходом турецких войск Сефер-бей опять теряет свое влияние и, наоборот, усиливается влияние Магомет-Эмина В то время, как на востоке под ударами превосходящих сил противника наступают сумерки борьбы за независимость, в это время Магомет-Эмину опять удается объединить все адыгские племена и нанести русским войскам несколько сокрушительных ударов. Желая использовать свои военные успехи, он еще раз обращается к Стратфорду, английскому представителю в Стамбуле, с просьбой признать независимость Адыгеи, подчеркнуть, что его слова являются желанием и словами имама Шамиля Однако, успехи Магомет-Эмина не могли уже спасти положения. Сосредоточив на востоке огромные силы, русское командование заканчивает здесь гунибской трагедией. Получив известие о сдаче имама, верный наиб 2 декабря 1859 г сообщает со своей стороны русскому командованию о прекращении им борьбы. Вскоре русское командование изолирует его, но перед этим он успевает дать адыгейцам совет закончить борьбу и подчиниться, ввиду безнадежности сопротивления, требованиям русского командования.
Между тем последнее, упоенное успехом, решило вообще избавиться от населения Западной Адыгеи, принудив его выселиться в Турцию. Для этого решено было всем покорившимся предложить на выбор два выхода: или переселиться в район Ставрополя и Сальских степей, или выселиться в Турцию. При этом русские агенты распространяли слухи, что всех переселившихся на север от Кубани будут крестить, отдавать на 25 лет в солдаты и т.п. Этим правительство стремилось постичь того, чтобы возможно большее количество адыгейцев предпочло исход в Турцию. На деле же было достигнуто то, что Западная Адыгея вновь взялась за оружие. Наступил последний акт трагедии Западной Адыгеи. Перебросив освободившиеся после окончания войны на востоке войска, русское командование шаг за шагом оттесняло адыгейцев к морю, предоставляя им на этот раз один выход: в Турцию.
В этот трагический момент Магомет-Эмину удается усыпить подозрительность русского правительства, которое позволяет ему выехать в Турцию. Таким образом, в 1860 г. он появляется в Стамбуле и сейчас же приступает к изысканию возможностей для продолжения борьбы. В том же году он подписывает с князем А. Чарторыжким договор, согласно которого руководство польской эмиграции получает право организовать на территории Западной Адыгеи польские легионы Причем каждому легионеру предоставляется 5 гектаров пахотной земли и устроенная усадьба. Взамен за это князь Чарторыский обязуется оказать помощь Магомет-Эмину своим влиянием и связями в государствах Европы. Благодаря недостатку материальных средств польско-северокавказское сотрудничество и в этот период не достигло желанных размеров.
В начале 1862 г. к Магомет-Эмину, находящемуся все еще в Стамбуле, прибывает делегация шапсугов, натухайцев и абадзехов с просьбой вернуться обратно и опять возглавить борьбу. Но мудрый наиб видел, что сама Западная Адыгея уже не в состоянии противодействовать русскому нашествию. Поэтому он советует делегации вернуться обратно и, войдя как-нибудь с русским командованием во временное соглашение, всеми силами препятствовать массовому переселению адыгейцев в Турцию. К этому же он призывал в воззваниях, которые неоднократно пересылал из Стамбула в Адыгею. Но еще в 1863 г. мысль о продолжении борьбы не оставляет наиба. В этом году он заявляет Владиславу Иордану, польскому представителю в Стамбуле, что, если бы имел материальные средства на содержание 500 всадников хотя бы в продолжение нескольких месяцев, он снова поднял бы на борьбу весь Северный Кавказ.
Подводя итоги почти 12 летней деятельности Магомет-Эмина в Западной Адыгее, мы видим - в каких исключительно тяжелых условиях она протекала.
Деструктивные тенденции местной аристократии, соперничество из-за влияния между Англией, Францией и Турцией, почти полное отсутствие материальных средств и т.д. - все эти обстоятельства чрезвычайно затрудняли работу. И все же, даже в таких тяжелых условиях Магомет-Эмин смог объединить разрозненные адыгейские племена, включить их в политическую систему имамата, установил в Западной Адыгее государственные формы правления. Не надо забывать, что наряду с этим он вел и успешную борьбу с превосходящими силами врага, нанося ему неоднократно тяжелые поражения.
Скончался Магомет-Эмин в Бурсе (Бруссе)*, анатолийском городке недалеко от Стамбула, где и похоронен. Потомки его и сейчас живут в этом городке.
* На самом деле Магомет-Эмин скончался и похоронен в сел. Армут-кой, недалеко от города Бурса.
|