История

История  »   Аулы и города Дагестана  »   АВАРСКОЕ ХАНСТВО К ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX В.

АВАРСКОЕ ХАНСТВО К ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX В.

[опубликовано 14 Октября 2012]

Доного Хаджи Мурад, Касумов Сиражутдин

 

Карта аварского ханстваВ начале XIX в. территория Аварского ханства ограничивалась: с востока – Мехтулинским ханством, с юго-востока – Газикумухским ханством, с юго-запада – землями джарцев, с севера – койсубулинцев. На этом пространстве размещались почти все вольные общества Аварии, насчитывавшие около 40 тыс. дворов . По данным докладной записки русской экспедиции, посетившей Аварию в 1828 г., здесь насчитывалось 37 селений с 5895 дворами узденскими и 160 селений с 14843 дворами податных . По данным А. Берже, в этом же году аварскому ханскому дому подчинялись 272 селения с 130 тыс. жителей .


Из краткого обзора, составленного главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом графом И.Ф. Паскевичем, следует, что «Аварское ханство, занимающее почти в середине Дагестана высокую плоскость, весьма сильно своим народонаселением и воинственным духом жителей. Еще во время управления кн. Цицианова они были обладателями всей южной части Кавказских гор, имели даже в своей зависимости Чарское и Белоканское общества и нередко выходили на равнины сражаться против войск наших» . Земля в Аварии была малопригодна для развития сельхозкультур, население покупало хлеб в соседних владениях – шамхальстве Тарковском и ханстве Мехтулинском, поскольку «хлебопашество весьма скудное и недостаточное для прокормления своего» . Торговля была ограничена самыми необходимыми предметами (соль, хлеб, саман). Недостаток в Аварии ощущался во всем. К этому выводу приходили почти все обозреватели и путешественники, бывавшие в этих краях.


Столицей ханства являлся Хунзах, который был «расположен в конце долины над утесом, внизу коего жители имеют свои сады, посреди города протекает речка, Тукита называемая, и низвергается каскадом с утеса…» Из сохранившегося описания дома или, как его называли дворца, аварских ханов становится известным, что он был «сложен из тесаного камня, обнесен стеной, упирающейся своим северным фасадом в тот же обрыв, на краю которого выстроен и сам дворец; затем стена обходит здание с запада и юга и небольшой частью примыкает к самому дворцу с востока; в южном фасе стены, к коей примыкает дворец, сделаны ворота, находящиеся между Хунзах - столица Аварского ханства. Старинная гравюрадворцом и углом стены, образуемым ее западно-южным фасом; на середине его как раз против главного дворцового фасада дверь, ведущая во двор мечети, примыкающей с этой стороны к дворцовому расположению. К северному фасу стены приделаны конюшни и стойла на всю длину фасада дворца с этой стороны; между дворцом и конюшнями над самой кручей обрыва сторожевая башня, командующая окрестностью и самым дворцом. Мечеть, примыкающая ко дворцу, была с минаретом» .

 

Что касается обитателей ханского дома, то ситуация в нем к рассматриваемому периоду была такова. В 1801 г. в Белоканах после полученного ранения скончался правитель аварского владения Умма-хан, не без основания прозванный «Великим» за свои военные подвиги, мудрое правление и благородный характер. Со смертью Умма-хана (ГIумахан) «кончился и род аварских ханов по мужскому колену» . Как всегда в подобных случаях, возникла борьба за опустевший престол. У покойного хана оставались старшая дочь Баху-бике (Баху-бика) – от первой жены Кистаман (Гъистаман, дочь уцмия Кайтага), жена грузинка Дариджа (Дарижа), дочь Патимат (от Патимат Аксайской) и брат Гебек, рожденный от грузинской княгини по имени Марьям (Мариям) . В борьбу за престол вступила и последняя жена Умма-хана Китлилай (КIигьилай, Гихиляй), являющаяся двоюродной сестрой покойного нуцала (дочерью его дяди Мухаммад-Мирзы). Последняя всячески противилась приходу к власти Гебека, и вокруг нее сплотилась местная знать во главе с Андаловым (ГIандалав) – сыном Чупана из тухума Огузилал. Тем не менее, правителем стал Гебек, находившийся в этой роли около 9 месяцев, когда был совершен переворот и владетель был умерщвлен в январе 1802 г. не без вмешательства Китлилай . На аварский престол был приглашен Султан-Ахмед-хан (СултIанахIмад-хан Аварав) – племянник Умма-хана и муж его старшей дочери Баху-бике. Но и на этот раз борьба за власть продолжилась – на престол претендовал Сурхай, сын покойного Гебека, обосновавшийся в селении Тукита. Между тем Султан-Ахмед-хан, проявив недальновидность, в конце августа 1819 г. во главе шеститысячного отряда выступил против крепости Внезапной, о чем мы уже упоминали выше. Но у селения Бавтугай на левом берегу Сулака, разбитый наголову царскими войсками, хан бежал в горы. В наказание за это генерал Ермолов низложил Султан-Ахмед-хана, а управление Аварией поручил сыну Гебек-хана Сурхаю, после чего Султан-Ахмед-хан обратился к главнокомандующему на Кавказе с верноподданническим письмом, но безрезультатно .


Выезд Умма-хана Великого. Художник М.ШабановВ 1819 г. Ермолов обещал Сурхай-хану через посредничество шамхала Тарковского чин генерал-майора и 5 тыс. рублей жалованья – в случае если он сможет практически отстранить Султан-Ахмед-хана от власти. Однако все попытки Сурхай-хана утвердиться в Аварии не увенчались успехом.


В 1826 г. Султан-Ахмед-хан умер, оставив после себя малолетних сыновей и дочь. Но так как он еще при жизни был объявлен изменником, генерал Ермолов утвердил ханом Аварии не Абу-Нуцал-хана, а Сурхай-хана. Впоследствии кавказское командование было вынуждено разделить Аварию на две части: одной – управлял Сурхай-хан; другой, значительно большей частью управлял малолетний сын Султан-Ахмед-хана – Абу-Нуцал-хан. Баху-бике предприняла энергичные меры по возвращению части владения, отданного под управление Сурхай-хану, а для этого необходимо было добиться признания Российским правительством права на ханство своего старшего сына. Эти попытки оказались результативными только после отправления в отставку генерала Ермолова. Сменивший его генерал Паскевич был убежден, что Сурхай-хан не принес особой пользы для российской власти, а лишь «равномерно получает от правительства пенсион и приежает каждый год в Тифлис для получения положенного подарка» . Поэтому чаша весов склонилась в пользу семьи Султан-Ахмед-хана, но поскольку он [Абу-Нуцал-хан] находился «при молодых летах, неопытности» и отличался, по оценке современников, «ограниченным умом», не имея «и тени власти отца своего», мать молодого хана Баху-бике вынуждена была взять на себя регентство. «Ханша Паху, средних лет, управляет всем ханством, уважаема народом… – отмечал современник. – Она весьма деятельна, и если надобность потребует, то она выезжает верхом, в сопровождении 6-ти и 7-ми женщин и прислужников…» Делами ханства Баху-бике занималась совместно «с приверженными к ней кадием Нур-Магомой, Андолбеком и другими» . Как отмечал очевидец, ханша «распоряжается в ханстве с общего совета и согласия, но сама без совещания не может ничего ни решить, не предпринять» . Со временем Баху-бике сумела достичь улучшений в отношениях с российскими властями на Кавказе.


Замок Аварских ханов. РеконструкцияК исходу первой трети XIX в. политическое положение Аварского ханского дома было непрочным. Раньше, по свидетельству Я. Костенецкого, «Авария не только владела многими, теперь уже от нее зависимыми обществами, но и была единственной повелительницей в этой части гор, и от ханов ее трепетали все соседи» . Но это было в прошлом. Прежний правитель Султан-Ахмед-хан оставил ханство в весьма здоровом политическом состоянии; при нем «народ аварский был… довольно покорен» . После его смерти ханство стало приходить в упадок. Немаловажным в этом упадке было бедственное положение экономики. Оценивая значение для жителей Аварии торговли с соседями, Паскевич в 1828 г. писал: «Народ аварский вообще крайне беден, не имеет даже собственных средств к пропитанию и терпит большой недостаток в соли, которую получает он, равно как и хлеб, из наших владений и от подвластных нам народов» . В это время многие сельские общества, ранее находившиеся под управлением нуцалов, стали отказываться от уплаты подати «своим» владетелям, а некоторые открыто склонялись на сторону набиравшего популярность имама Гази-Мухаммада. Обстановка несколько изменилась после победы России в войне с Ираном (1826–1828) и с Турцией (1828), в это время на подданство империи присягнули «гумбетовцы, чеченцы, андийцы, каратинцы».


Весной 1828 г. Абу-Султан-Нуцал-хан прислал к начальнику Левого фланга Кавказской линии генералу Энгельгардту доверенного с объяснением, что «он, руководствуясь советами матери своей ханши Баху и бабки ханши Гихили, имеет желание искать высокого покровительства» .


В свою очереь Сурхай-хан пытается расположить к себе российское командование посредством своей деятельности в отношении к некоторым обществам с предложением служить российскому престолу. Так, в августе 1828 г. в письме к генерал-адъютанту Сипягину он писал: «Я потребовал от общества Хартельского в округе Тиндал, славящегося могуществом и храбростью, верной службы великому нашему Государю. Оно приняло мое предложение достойным образом и предоставило мне по обычаю служащих и мирных обществ аманатов…» . В следующем письме того же года Сурхай-хан также рапортует о желании к верной службе «обществ городов Ансальта, Балхал и обществ мушули и Херти» .


В ответ российское командование высказывает удовлетворение действиями Сурхай-хана. «Таковое ваше усердие к престолу Императора, – отвечает генерал Сипягин, – превыше всех похвал и будет сиять в потомстве до тех пор, пока солнце будет озарять вселенную. Будьте уверены, высокостепенный хан, что сей ваш подвиг не останется без награды от нашего Государя» .


Знамя, подаренное Николаем Первым Абу-Султан-Нуцал-хану9 сентября 1828 г. в Хунзахе при многочисленных свидетелях, в том числе российских офицерах, мулла крепости Грозной Мустафа Курумов привел к присяге Абу-Султан-Нуцал-хана на верноподданство Российской империи. В клятвенном обещании хана говорилось о том, чтобы «быть со всею фамилиею и народом мне принадлежащим вечно подданным, верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому его Императорскому Величеству самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные, по крайнему разумению силе и возможности предостерегать и оборонять и при том, по крайней мере, стараться спосшествовать все, что к его Императорскому Величеству верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может» . В удостоверение истиной покорности хан выдал в аманаты своего ближайшего родственника Гиммата Карагишиева.


Российское командование спешит «успокоить» Сурхай-хана. Этим занялся сам генерал Паскевич. В письме к хану от 21 ноября 1828 г. командующий тактично объясняет сложившуюся ситуацию. «Как человек благоразумный, – писал Паскевич, – вы, конечно, постигнете, что иначе поступить было не должно, но вместе с тем, понимать будете, что происшествие сие нисколько не умалит, ни уважения к вам Российского правительства, ни оказываемого вам покровительства, которых вы неизменяемым в течение 9-ти лет усердием и преданностью заслужили в полной мере. Я обнадеживаю вас в следующем. Ныне повинующиеся вам селения и общества и на будущее время предоставляются управлению вашему, и никто их от вас не отнимет. По билетам за печатью вашею все те, которые у вас их брать будут, получат свободный пропуск во все наши владения для своих надобностей и для свободного торга. За оказанную 9-ти-летним опытом перданность вашу к России я испршиваю для вас у всещедрого Г.И. достойную награду и приличное содержание, не сомневаясь, что Е.И.В. по неизреченной благости своей в сем не откажет» . При этом Паскевич пытается примирить Сурхай-хана с Абу-Султан-Нуцал-ханом, «жить согласно, не допуская ни до каких неприятностей» .


8 января следующего года в отношении управляющего Азиатским департаментом Государственной коллегии иностранных дел С.Л. Лашкарева министру Императорского двора князю П.М. Волконскому говорилось об утверждении Сурхай-хана и Абу-Султан-Нуцал-хана владетелями Аварии и назначении им подарков. О царских щедрых подношениях аварским ханам и их семьям сообщается главнокомандующему Паскевичу: «Аварским владетельным ханам прежнему Сурхаю и вновь покорившемуся Абу-Султан-Нуцал-хану Всемилостивейше повелено было производить из государственного казначейства по 2 тыс. руб. сер. в год» . Кроме того, обоих произвели в полковники с вручением им «Высочайших грамот, знамен с императорским гербом и богатые сабли с надписями, жалуемые им от Его Величества и сверх того для семейства Абу-Султанова подарки…» Однако Баху-бике с сыном не соглашались на подобное примирение, которое могло, по их мнению, произойти только тогда, когда «Сурхай, именуемый ими только беком, останется довольным тем, что они ему дадут, и когда он возвратится к ним на службу» .


Родовое знамя аварских хановПо инициативе Баху-бике завязались переговоры с царским командованием на Кавказе о российском подданстве , в которых ханша отстаивала лишь узкоэгоистические интересы ханского дома. Полити-ческая ориентация на Россию и присяга российскому престолу предлагались в обмен на то, чтобы аварскому дому вернули земли, ранее принадлежавшие хану, состоявшие из 6 хуторов и 8 деревень, а также восстановления «принадлежавшей по наследству магалы (подати) с деревень Тушетии и Мосок» , а затем при Ермолове отданные шамхалу Тарковскому. Абу-Нуцал-хан ставил также вопрос о лишении Сурхай-хана права на владение частью территории Аварского ханства, кроме того, не лишать доходов, ежегодно получаемых еще Умма-ханом из Грузии. Естественно, на таких условиях российское командование не согласилось принять аварский дом под свое покровительство, ведь такой шаг мог испортить отношения с шамхалом и Сурхай-ханом. Подобные требования российские власти считали неумеренными, хотя прорусская ханская политика не находила полную поддержку со стороны части окружения, о чем свидетельствует письмо Абу-Султан-Нуцал-хана к генералу Паскевичу, в котором, в частности, говорилось, что скорейшее решение вопросов поддержки его царскими чиновниками «заставит молчать насмешливых моих противников и возвеличит между равными» .

 

При молодом Абу-Султан-Нуцал-хане «вольные» общества по существу отмежевались от хана ввиду важного обстоятельства, которое заключалось в следующем. При покойном Султан-Ахмед-хане они получали свою долю военных трофеев от совместных походов под его руководством . Этим хан обеспечивал себя постоянными военными трофеями, сохранял прочные позиции внутри ханства, в том числе в «вольных» обществах . По поводу этого русский историк Д.И. Романовский писал: «Влияние аварских ханов на соседние общества зависело от их личных качеств, и в особенности от их военной славы. Горцы до тех пор подчинялись этому влиянию, пока были уверены, что под предводительством ханов они скорее и легче получат добычу в набеге на мирные области» . Со смертью Султан-Ахмед-хана «вольные» общества лишились крупного предводителя в походах. Важное звено, связывавшее «вольные» общества с ханским домом, обрывалось. По замечанию подполковника Скалона, «вольные» общества, расположенные на территории Аварского ханства, лишь формально могли считаться союзниками хана, фактически же они «ни в каком отношении от него» не зависели . Эти общества готовы были «служить не аварскому хану, а преимущественно тому, кто больше может заплатить» . Ко всем вышеперечисленным проблемам обострились отношения Баху-бике с Китлилай. Подполковник Скалон сообщал, что Китлилай, «весьма благоразумная женщина, во вражде с Баху, имеет влияние на управление народом, чему служит доказательство то, что она получает половину доходов ханства» .


Скала в Хунзахе. Художник Г.ГагаринКавказское командование решается воспользоваться этой распрей. В отношении генерала Паскевича министру иностранных дел графу К.В. Нессельроде, говорилось о том, что «непременно надлежит поддерживать Сурхай-хана и тем, увеличив его власть, уменьшить требования хунзахского хана и его матери» . В то же время Паскевич считает уместным «изыскать средства, кои склонили бы Паху к примирению с Сурхай-ханом или удалили ее от дел» . Понимая, что российское командование на Кавказе затягивает решение поднятых Аварским домом вопросов, Баху-бике решила обратиться непосредственно в Санкт-Петербург. Для этого в декабре 1829 г. ханша отправила в столицу Российской империи депутацию, состоящую из представителей хунзахской знати. Основной целью дипломатической миссии было возвращение наследственного имения Абу-Султан-Нуцал-хану и принятие Аварского ханства в российское подданство. В прошении Абу-Султан-Нуцал-хана Николаю I говорилось о возвращении ему владения, доставшегося ему в наследство «от покойного родителя, состоящее из 3-х деревень с половиною, из гор и пашни» . Кроме того, хан просил «принять уверение в верном подданстве российской империи, в беспрекословном повиновении и в совершенной преданности» . Пробыв в Петербурге несколько месяцев, депутаты с щедрыми подарками вернулись в Хунзах с милостивой ответной грамотой. В свою очередь, министр иностранных дел России граф К.В. Нессельроде в докладе императору Николаю I отмечал, что необходимо действовать в отношении аварского ханства с целью «усмирить ханшу Паху, мать присягнувшего в минувшем году Нусал-хана аварского» и откладывая на время решительные действия в отношении их требований, а семейство хана ласкать, «поддерживать вражду ханши Паху с ее мачехой» .


Командование уделяло ханству серьезное внимание и всячески желало наладить с ним отношения, поскольку, как предполагал генерал Эмануель в рапорте генералу Паскевичу, «важность приобретения сего ханства состоит наиболее в том, что оное, как сопредельное Грузинским провинциям, будет препятствовать Дагестанцам и Джарцам производить в оных хищничества и со временем послужит к укрощению и к приведению их в покорность» . Российское правительство учитывало важность тесных политических контактов с аварским домом, а посему вместо территориальных пополнений, о которых просила аварская сторона, сделало ценные подарки членам аварского дома: ханше Китлилай был преподнесен бриллиантовый перстень с бразильским топазом стоимостью в 1200 руб., Баху-бике – бриллиантовый перстень с гранатом стоимостью в 800 руб., Нуцал-хану – часы стоимостью в 400 руб. и калейдоскоп. Сверх этого хану было дано обещание о присвоении ему звания генерал-майора и назначении пансиона . После некоторых колебаний ханский дом вынужден был согласиться на предложенную сделку. Подобные действия российского правительства были характерны не только в отношении аварских ханов, но и ко всем другим феодальным владетелям Дагестана. Например, вот как относился генерал Ермолов к шамхалу Тарковскому. «За себя и детей своих, – писал Мехти-шамхалу «проконсул Кавказа», – можешь быть спокойным. Теперь власть шамхала более будет уважаема, и соседи уразумеют, что значит могущественное покровительство великого государя» . О том, как шамхал использовал силу царских штыков, красноречиво говорит откровенное признание генерала Клюки фон Клюгенау, который писал, что шамхал, «поддерживаемый русскими, не боится вражды народной, продолжает рубить и притеснять своих подвластных, не отдавая никому в том ответа» .


Итак, подобный союз с Россией имел большое значение для защиты Аварского ханства от нападений. Тем не менее, у аварского дома, не в полной мере довольного развитием отношений с империей, сохранялось недоверие к ней. Ханша мало верила, что российское командование окажет военную помощь против Гази-Мухаммада. Желая приобрести большие гарантии своей безопасности, Баху-бике вступила в переговоры с Ираном и Турцией, направив к правительствам этих стран своего посланника . Никакого результата эти переговоры, однако не принесли. Сразу же после окончания русско-турецкой войны (1829 г.), Николай I писал фельдмаршалу Паскевичу: «Кончив, таким образом, одно славное дело, предстоит вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее, – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных. Дело сие не требует не-медленного приближения, но решительного и зрелого исполнения... Я для сего предоставляю вам временно все войска, под командою вашей ныне находящиеся, с тем, чтоб удар был столь же решителен, как и внезапен» . Паскевич получил от императора конкретное указание – составить подробный план военного покорения горцев и окончательного установления над ними российского политико-административного управления.


Таким было положение Аварского ханства со всеми его внешнеполитическими и внутренними проблемами к 1830 г., когда имам Гази-Мухаммад предпринял поход на Хунзах. 


____________________


Включение Дагестана в состав Российской империи объективно создавало благоприятные условия для развития экономики и культуры народов. Царское самодержавие, создавая себе социальную опору, оказывало всяческую поддержку местным феодальным владетелям, в частности аварским ханам. Регулярно им выдавались денежные пособия, различные ценные подарки, назначалось жалованье, их награждали орденами и чинами, а также земельными угодьями. В первой трети XIX в. ханский дом был необходим царизму в силу слабости российских позиций на Кавказе, необходимости экономии средств на содержание администрации, нехватки русских чиновников.


При этом процесс вхождения под российский протекторат проходил непросто, что было характерно как для русской администрации, так и для Аварского ханства. Последнее пока еще незначительно, но постепенно вовлекалось в систему российского управления. Иногда политика официального Санкт-Петербурга вызывала недовольство и недоверие у аварского ханского дома, в связи с чем ханы, исходя из конкретной обстановки и своих интересов, вынуждены были ориентироваться в сторону Турции или Ирана. Колониальная политика царизма, опиравшаяся на местных феодалов и, в частности, на аварских ханов, явилась основной причиной народно-освободительной борьбы горцев под религиозным знаменем.


Из книги:  Доного Хаджи Мурад, Касумов Сиражутдин. Имам Гамзат. - Махачкала, 2012.