История

История  »   Конвой Его Величества  »   ИСТОРИЯ НАШИХ ПОКОЛЕНИЙ

ИСТОРИЯ НАШИХ ПОКОЛЕНИЙ

[опубликовано 28 Марта 2009]

Коркмасов Анатолий

 

ИСТОРИЯ НАШИХ ПОКОЛЕНИЙ, ИЛИ ДАГЕСТАНСКИЕ ГВАРДЕЙЦЫ В СВИТЕ ИМПЕРАТОРА

«Гордиться славою своих предков
Не только можно, но и должно!
Неуважение оное –
есть преступное малодушие!»
А.С. Пушкин

Истина из первых рук 

Сотканный из крупиц, добытых в результате многолетней настойчивой погони за ускользающим, казалось бы безвозвратно ушедшим прошлым, мой нынешний рассказ, складываясь из исторических глубин, поможет лишь по-новому взглянуть на знакомые и в то же время незнакомые факты истории и события, последовавшие за многолетней Кавказской войной в условиях нахождения Дагестана уже в составе Российской Империи.
Исследование вопросов, связанных с жизнью и деятельностью исторических личностей, нередко сопровождается очередными открытиями, которые влияют на изменение и углубление наших прежних знаний о них и об их времени.


Взгляды людей не меняются мгновенно, с утра или вечера какого-то дня. Поэтому и старшее и тем более молодое поколение нуждается в историческом просвещении, в избавлении от химер, навязанных обществу.
Сегодня, когда за достаточно короткий период в истории произошли радикальные изменения в общественном укладе, образе жизни, духовных ценностях, моральных установках, рассказ этот о событиях ХIХ века, некогда спрятанных от нас за казалось бы непроницаемым занавесом столетий, скорее будет выглядеть несколько романтичным.


Это уже давнее прошлое, плохо связанное с настоящим, давно забытая пора. Обращение к нему коснется описания событий более отдаленного от нас времени. Являясь одним из звеньев познания прошлого, он, однако, ничего общего не имеет с романтизмом и базируется на строго документальной основе.
Как и «тайны» ХХ столетия, оно еще не совсем разгадано. Интерес к этой стороне истории – в идеологических партийных кузницах - институтах истории почему-то был, если не подозрительным, то, во всяком случае, не поощрялся.


Доступ к этим материалам в архивах был длительное время недоступен. Тема считалась чуждой, если не крамольной, а возможность обращения к зарубежной, в том числе и эмигрантской литературе, была исключена и находилась под запретом. Результаты многих находок сегодня являются своеобразным исключением еще и потому, что под воздействием советской административной системы реформирование архивной службы привело к исчезновению многих документов.


Кажется, невозможно не только понять принципы, но даже и уследить за хаотическим движением составных частей этого стремительного калейдоскопа, который влек за собой лихорадочное перемещение документов. Массовое засекречивание, особенно в 30-е годы ХХ века, привело к дроблению фондов. Меняющаяся без конца практика этой процедуры нанесла им значительный ущерб.


Именно поэтому, вчитываясь в сохранившиеся страницы нашей богатейшей истории, недоумеваешь: что в ней так смущало партноменклатуру? Не испытывала ли «новая знать» на фоне подлинных документов свою ущербность?
Не утруждая себя в поисках ответа на поставленный вопрос, скажу одно – воспитательный процесс, преследовавший целью пробуждение у молодого поколения патриотических начал, но построенный на замалчивании исторических фактов, лишь негативно отразился на нашей культуре, вопросах нравственности и морали, неотъемлемых принципах воспитания.


Пределом всякого патриотизма являются права человека, ценность самой человеческой жизни и, когда они нарушаются, он деформируется в свою противоположность.
Поэтому так велико значение в этом процессе той исторической науки, для которой «дух действительности – есть истинный идеал»! (Ромен Роллан)
Можем ли мы рассчитывать на память потомков, предавая забвению прошлое?
Пополняя копилку отечественной истории, ценность этого повествования я вижу в том, что наряду со специфической информацией, оно может статься неоценимым даром, прежде всего, для потомков тех славных имен, которые, возможно, и сегодня живут как в Дагестане, так и в других республиках Северного Кавказа и Закавказья и за их пределами.


Я уверен, они есть! Жизнь опровергла старания «великого отца всех народов», взявшегося вслед за уничтожением академика Вавилова и запретов, наложенных на развитие отечественной генетики, за воспитание нового поколения «Иванов, не помнящих родства».
Чтоб не метаться и понять, как жить дальше, очень важно осознать связь времен. Гибли империи, рушились режимы, исчезали тираны и диктаторы, но гены оставались!
Итак,

Лейб-Гвардии Кавказский эскадрон Собственного Его Императорского Величества Конвоя 

Не раз в литературе приходилось встречать сведения, в которых тот или иной автор, не имея точного представления о сути вещей, называл его как «конвойная рота или взвод охраны царя».
Пробуждало ли такое сообщение, интерес у читателя?
Он либо вообще не придавал этому значение, либо это рождало у него совершенно искаженное представление об том единственном в своем роде воинском подразделении, занимавшего, совершенно исключительное положение среди Гвардейских частей Русской Армии.
Первое упоминание о Конвое относится к 1774-1775 гг. к царствованию Екатерины II. Именно она повелела Потемкину – графу, генерал-адъютанту Свиты (воинское звание) и князю «Священной Римской Империи», заняться осуществлением на практике ее намерений по созданию воинского подразделения, главное предназначение которого бы состояло в охране царствующей особы и членов ее семьи.
Учтя все пожелания и наставления Императрицы, Потемкин блестяще справился с задачей. Окончательное же оформление Конвоя в старшинство относится к 1811 году. Его исключительная особенность, заключалась в том, что он формировался только из числа юношей, происходящих из знатнейших фамилий и родовой знати, отличавшихся при этом своими внешними и физическими данными и имеющих соответствующую подготовку и воспитание.
В связи с тем, что Конвой состоял из представителей родовой знати казачества и кавказских народов, исповедовавших как ислам, так и православие, это вносило определенные неудобства в его внутреннюю жизнь. За время своего существования он претерпел самые разные наименования и структурные реорганизации. Они, однако, никогда не касались самой сути его предназначения.

Ссамого начала Конвой был сформирован лишь из черноморцев, т. е. будущих кубанцев.
В 1832 г. в состав Конвоя были включены линейцы (народы, проживающие вдоль кавказской линии) – будущие терцы. В 1828 г. по велению Императора был создан и включен в состав Конвоя отдельный Лейб-Гвардии Кавказский Горский эскадрон, поначалу в качестве полуэскадрона. Он формировался «из высших представителей кавказских горцев, предназначенных для службы при Высочайшем Дворе».
«Местному начальству предоставить выбор фамилий, наиболее имеющих влияние на туземцев, и только тех, которые для благосостояния края необходимо ближе познакомить с видами нашего правительства. Детей мусульман… избирать вообще из среды всех племен, обитающих на северном и южном склонах Кавказа, и даже из самих гор. Чтобы благие намерения Государя Императора равносильно действовали на все племена, а сами жители, еще не вполне знакомые с русскими и не понимающие видов правительства, постепенно, собственным опытом познали их.


На северном склоне выбор делать из княжеских и знатнейших дворянских (узденских) фамилий, на южном – из детей ханов, знатных беков, заслуженных Агаларов и др. почетных лиц, преданность которых правительству полезна будет влиянием их на прочих жителей».
Его первым командиром стал Султан-Азамат Гирей, потомок крымских ханов. Поначалу Кавказский полуэскадрон был сформирован из разных «тамошних народов». Учитывая желание самих горцев повысить необходимое образование, они с этой целью затем были определены в Дворянский полк.
Однако, несмотря на все привилегии, конфликты горцев в Дворянском полку со своими сослуживцами свелись к обоюдным претензиям.
Мудрое заступничество за них Императора, нашло достойную оценку у горцев, и вскоре дети многих знатных фамилий на Кавказе были определены не только в Дворянский полк, а также в Александровский, Павловский и 2-й Кадетский Корпус. 


Асельдер КоркмасовК 1840 г. там воспитывалось 315 горцев. И это – то, кстати сказать, в то время, когда на Кавказе полыхал газават.
Давая свое согласие на предложения о той или иной реорганизации, исходящих, как правило, от генерал-адъютантов Его Свиты, например Адлербергом, Бенкендорфом и др., царствующие особы, тем не менее, всегда обращали их внимание на то, чтобы это делалось продуманно и весьма осторожно, с учетом, прежде всего, ментальности представителей кавказских народностей, где очень высоко ценилась роль личности и ее достоинство.
Предупредительность этих действий, осуществлявшихся с крайней корректностью и максимальной заботой, обуславливалась еще и тем, чтобы они ни в коей мере не отразились бы на ущемлении чувства собственного достоинства и вероисповедании того или иного рода на Кавказе, где это могло быть воспринято за личную обиду их старших представителей.


«Ввиду особого состава Л.-Гв. Кавказского Горского эскадрона он был разделен на отдельные группы. Кроме горской аристократии в эскадроне, без согласия его чинов, не допускались представители «других наций и народов». Лучшими советниками здесь, прежде всего, выступали особо доверенные лица Государя – наместники на Кавказе, хорошо знавшие нравы и обычаи горцев. А такой, как, например, князь А.И. Барятинский, ко всему являвшийся еще и сокашником и другом с юношеских лет Императора Александра П, пользовался Его особым расположением.


В 1837 г. на Кавказ даже была послана специальная депутация, целью которой являлось убедить горские племена в изъявлении покорности, а сам Император Николай I в письме генералу Бенкендорфу писал, что «ему вовсе нужна не победа, а спокойствие на Кавказе, и для интересов России надо приголубить горцев и привязать их к Русской державе».
В 1856 г. Кавказский эскадрон, в котором до этого личный состав подразделялся на команды, был структурно преобразован в повзводно.


К 1861 г. Конвой сложился окончательно и в своем названии, с которым и укоренился в российской отечественной истории: «Лейб-Гвардии Собственный Конвой Его Императорского Величества».
В том виде, в каком он предстанет перед нами на период описываемых далее событий, относящихся к 1869 – 1873 гг., структурно Конвой состоял из 2-х эскадронов: Лейб-Гвардии Кавказского и Лейб-Гвардии Кубанского – Казачьего, к которому в свою очередь также были приданы гвардейцы, подбираемые из юношей Тушин-Пшаво Хевсурского племени. Лейб-Гвардии Кавказский эскадрон включал в себя 4 взвода:

1) взвод грузин – повелено было комплектовать из православных молодых людей княжеских и дворянских фамилий;
2) горцев – из знатнейших семейств Терского Края;
3) лезгин (дагестанский) – из знатнейших семейств мусульман Прикаспийского края и аджарских фамилий;
4) мусульман – из знатнейших фамилий ханов и беков Закавказья.


Численность каждого взвода колебалась от 30 до 40 человек. Конвой был неотъемлемой частью Свиты Императора и базировался в ставке царя в Красном Селе.
В отличие от других гвардейских подразделений, которые подчинялись либо командующему С.-Петербургского военного Округа, либо входили в состав других частей и соединений Русской Армии, Конвой являлся частью Свиты Главной Императорской квартиры, подчинялся министру Двора, а шефом его являлся сам Император.
Уникальность Конвоя заключалась еще и в его исключительной привилегированности. Этому, надо отметить, потворствовал сам Император.


Лейб-гвардейцы всегда пользовались у него особым расположением, большим даже чем кавалергарды или кирасиры. Впрочем, все это было неудивительно. Собственно никто, кроме них, и не был так близок к Его семье и ко двору в целом. Жизнь лейб-гвардейцев Конвоя протекала не в казармах. Они размещались в комфортных меблированных квартирах, на полном пансионе или непосредственно в ставке главной Императорской квартиры в Красном Селе, или в С.-Петербурге. Это зависело от места пребывания Государя, где царь, там и Конвой!
Гвардейцы кавказского эскадрона находились в несколько более привилегированном положении даже по отношению к казачьему эскадрону. У каждого горца имелась своя кровать с ночным столиком. Мягкая, обшитая превосходной кожей, мебель, половина которой исполнена из дорогого красного дерева, ломберные столики, устилавшие пол ковры. Дорогие шторы на окнах – все это далеко не напоминало казарм. На лестницах, по ступенькам которых вились, схваченные бронзовыми прутьями ковровые дорожки, висели дорогие фонари с механикой, и не менее дорогие висели цепочки. Чистота и порядок в помещениях поддерживались, прислугой. Даже в военных кампаниях, в отличие от чинов казачьего эскадрона, мирившихся с тяготами походной жизни, они требовали для себя особых условий, и это, как ни странно, всегда исполнялось. Скорее, это объяснялось тем, что в деле равных им не было. Красавцы как на подбор, отличающиеся своей статью, они были отчаянные рубаки, джигиты от Бога.


Так, Лейб-Гвардия, сформированная в 1811 г. для несения почетной службы, непосредственной охраны Российских государей отличилась в войне с Наполеоном.
В самый критический момент битвы под Лейпцигом, например, у деревни Госсу, когда прорвав центр и развивая успех, корпус драгун и кирасир кавалерии Мюрата, под командой Латур-Мабура мчался к холму, где находился Император со своей свитой, именно Собственный Конвой спас не только жизнь Императору Александру I, но и двум союзным монархам.


При освобождении Балкан, при битве под Ловчей турки не смогли устоять перед страшной в своей стремительности атакой терцев – будущего Кавказского эскадрона.
А вот как в своем донесении, описывает действия горцев Л.-Гв. Собственного Конвоя Его Величества в 1831 г. флигель–адъютант Орлов: «Приятнейшею обязанностью поставляю донести Вашему Высокопревосходительству, что … горцы Л.-Гв. Кавказского полуэскадрона, в сражении 1-го мая при Варпенте, 17-го при Райгороде, 7-го июня на Панарских высотах и 16-го июня при Ковно показали примеры блистательной храбрости; в особенности же отличились в последнем деле, где … врубились в ряды неприятельской пехоты, занимавшей город. Со свойственной им смелостью, горцы бросились в жарчайший огонь, поселяя своим появлением ужас в войсках мятежников. Приписывая это как врожденному их мужеству, так в особенности распорядительности храброго и благоразумного Хан – Гирея».


В общении, как между собой, так и с другими, даже старше себя по чину, они вели себя на равных. Формальное старшинство для них не имело большого значения.
Только личное мужество, героизм, честь и высокая нравственность являлись для них именно тем единственным критерием оценки, который превозносил их перед окружающими.
Следующее обстоятельство, явно выделяющее их привилегированность, заключалось в том, что по отношению к остальным армейским офицерам, проходившим службу в иных частях и соединениях, они превосходили их старшинством в 2 чина. Это положение было закреплено и в Табеле о рангах 1722 г.
Мудрое и по-отечески заботливое отношение российского Императора к «своей гордости», под которой он подразумевал Л.-Гв. Собственного Конвоя, напоминало и отношение к своей гвардии другого Императора – Наполеона Бонапарта, называвшего ее «старые ворчуны».
И те, и другие, являясь на все случаи жизни надежной опорой, платили своим монархам исключительной преданностью. Командирами Конвоя всегда были заслуженные любимцы Императора, талантливые и храбрые военачальники.

Первым командиром Конвоя был флигель-адъютант, генерал князь Петр Романович Багратион. Разновременно ими были оба брата графы Шереметьевы Сергей и Владимир Алексеевичи, прославленный генерал Дмитрий Иванович Скоболев, генерал-майор свиты Виктор Эрастович Зборовский, генерал-майор свиты, князь Ю. И. Трубецкой и др.
Сами российские императоры, являясь его непосредственными шефами, начиная с Александра П, лично изволили числиться в Конвое.
Конвой участвовал во всех военных кампаниях, коронациях, парадах, смотрах, маневрах, приемах, балах, выездах Императора. Где Император, там Конвой и Свита!
Но тот факт, что в составе Конвоя находились представители кавказских народов, пожалуй, вызывает особый интерес.

Александр II, Шамиль и другие 

Мухамад Шефи, сын Шамиля, командир взводаДиву даешься тому, что русские цари, из поколения в поколение, не меняя своей приверженности в вопросах личной безопасности, предпочтение в этом отдавали не кому-нибудь, а вручали ее, как ни странно, представителям народов воинственного и беспокойного Кавказа; даже тогда, когда находилась с ним в состоянии войны. Создание в Лейб-Гвардии Собственного Конвоя Кавказского эскадрона преследовало целью использовать его проводником мирных идей среди горских народов Кавказа.
Надо отметить, что уже позже, по условиям завершения надолго затянувшейся войны на Кавказе, представители горских народов освобождались от военного призыва.


На военную службу из них брали только на добровольной основе и преимущественно в элитные подразделения.
Так, например, в Кавказских частях русской армии существовали такие, специально созданные воинские подразделения, как Дагестанский, Терско-Кубанские конные полки и Осетинская дивизия.
В августе 1859 г., после состоявшегося так называемого «пленения», Шамиль вместе со своей семьей отбыл в столицу Российской Империи.
Он был принят Александром П со всеми почестями, подобающими главе иностранного государства. Думаю, это был не только дипломатический шаг умного политика, но и выражение искреннего уважения императора в целом и к самому Шамилю и его храбрым мюридам, покрывшим себя ореолом славы, чести и доблести.
Еще в Гунибе Шамилю, сдавшемуся князю Барятинскому, по Высочайшему повелению, в знак уважения к его храбрости, было возвращено оружие.

Находясь на положении высокого «пленника», Шамиль был окружен заботой, почестями и вниманием и, прежде всего, со стороны самого Императора. Он приглашал его в свет, театры, на совместные прогулки, часто навещал его сам и подолгу беседовал.
Приглашенный Александром II в качестве почетного гостя на свадьбу его сына, Великого Князя Александра Александровича – будущего российского Императора Александра III, Шамиль произнес тост в честь будущего престолонаследника.


Заботой и вниманием были окружены и члены его семьи, и потомки. Например, его внучки – дочери сына Мухаммада–Шефи, состояли фрейлинами при дворе. Один из его сыновей был определен на службу в Лейб-Гвардию Собственный Конвой Его Императорского Величества.
Еще до пленения имама его старший сын Джемал-Эд-Дин, увезенный в Петербург аманатом, при царствовании Николая I – отца Александра II, состоял на службе в Уланском Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Павловича полку.


В продолжение нашей истории, связанной не только с именем сына Шамиля Мухаммада-Шефи, но и самих вопросов, относящихся к Лейб-Гвардии Собственному Конвою, очень хотелось бы коснуться личности, которая у меня вызвала не меньший интерес – Императора Александра П.
Ведь непосредственно у него служил мой прадед! Каким был этот человек – русский Император?
Необходимо отметить, что до недавнего времени в нашей литературе, когда говорилось о замечательных реформах того времени, о личности этого реформатора умалчивалось или говорилось вскользь.
Между тем, Александр II – это один из самых просвещенных монархов своего времени и, как констатирует история, самый просвещенный из рода Романовых.


Несмотря на противостояние значительной части кабинета и дворянства в целом, он, вступив на престол, опирался на передовых людей своего времени, и не только из числа непосредственно окружавших его, прислушиваясь и к иным. Например, он очень высоко ценил Герцена, поддерживая с ним переписку, активно повел дело к давно назревшей необходимости – реформированию государственного устройства России.
Что сделал Александр II, чтобы максимально сосредоточиться на проведении реформ в стране? Он прекратил войну на Кавказе! В основе его решений – грандиозная крестьянская реформа, в корне изменившая жизнь страны.
Для того чтобы осознать все значение отмены крепостного права, нужно хорошо представить себе, какую из ряда вон выходящую роль сыграло оно в России, где все бытие на протяжении четырех с половиной столетий нанизывалось на этот роковой стержень.

Только одна эта реформа по освобождению крестьян позволяет говорить о жизненном подвиге этого человека. А создание органов местного самоуправления, а гласный, независимый от бюрократии, суд, лучший из всех европейских судебных систем, а всеобщая воинская повинность?
Имя его вошло в историю, как имя царя - освободителя. И это, несомненно, по заслугам!
Ни один глава российского государства, как до, так и после него, не мог претендовать на этот титул. Воспитанный великолепными педагогами, главную роль из которых играл его воспитатель поэт В.А. Жуковский, он заслуживает пристального внимания не только как государственный деятель, но и как человек.
Весьма символично поэтому ныне принятое решение правительства Москвы об установлении ему памятника у сада Кремля, который и не переставал носить его имя.


Памятник воздвигнут на этом месте взамен разрушенному в годы лихолетий, некогда воздвигнутому в Кремле монументу, изваянному сыном воспитателя Александра II – талантливым скульптором П.В. Жуковским. В свое время за эту работу скульптор был удостоен чина шталмейстера Двора Его Величества.


Мухаммад-Шефи и его новобранцы 


Мухаммад Шефи (в центре) и дагестанцы конвойцыВернемся же к Мухаммаду-Шефи. Как и подобает его сану, он, как отмечалось выше, был определен в Лейб-Гвардию Собственный Конвой Его Императорского Величества.
В 1869 г. Мухаммад-Шефи, находясь с экспедиционной поездкой на Кавказе, посетил и Дагестан. В процессе пребывания им и был произведен отбор в гвардию. Выше говорилось, что призыв в русскую армию не распространялся на кавказские народы, это могло осуществляться только на добровольной основе. Что же касается подбора кандидатов в Собственный Конвой Императора, то здесь, помимо тщательного подбора, предшествовали еще и рекомендации представителей известных родов. Аналогичный порядок, пожалуй, даже куда более щепетильный, существовал и в казачьих областях. Там, в соответствии со сложившейся традицией, на этот счет действовала целая система. Отбор в гвардию велся заблаговременно под непосредственным контролем Войскового казачьего штаба, где функционировали соответствующие строевые комиссии.


Новый набор в гвардию прибывал со всего Кавказа – дагестанцев, терцев и кубанцев – на станцию Тихорецкая, и далее они следовали совместно. Все были в парадных черкесках, со своим холодным оружием и на своих конях, со всем необходимым снаряжением.
Еще при отправлении первых представителей горских народов отмечалось, что в состав Конвоя выбраны «люди красивой наружности, хорошо одетые, отлично вооруженные и на прекрасных лошадях, все происходят из самых знатных фамилий».


Поставщиком коней в гвардию был известный в Кабарде конезаводчик Коцев. Коней у него отбирал специальный ветеринар. Скакуны эти должны были быть рослые и только гнедой породы.
В Царском Селе молодежь представлялась Государю, выстроенная в пешем строю у Екатерининского дворца, рядом со старыми гвардейцами, отслужившими 4-х летний срок.
Государь сначала обходил строй старых гвардейцев, благодарил их за службу и каждому жаловал нагрудную медаль «За службу в Моем Конвое».
Затем Его Величество подходил к строю молодежи, здоровался и, обходя внимательно их осматривал. В первом слове, обращенном ко вновь прибывшим, Государь указывал им на то, чтобы они служили по примеру своих братьев, только что закончивших службу в Его Конвое.
В подготовке молодых принимали участие их непосредственные начальники и все старослужащие, в особенности те, кто ближе был к вновь прибывшим из тех мест, откуда они происходили сами. Все это делалось с одной целью, чтобы как можно скорее придать им не только настоящую гвардейскую выправку, но и обучить всем тонкостям службы при Высочайшем Дворе.

Вновь зачисленных в Кавказский эскадрон удостаивали чина оруженосца. Большинство в таком чине состояло в течение всей 4-летней службы. По ее завершении им присваивалось офицерскоое звание. Лишь некоторые выдвигались в юнкера и единицы избранных из них в портупей-юнкера (старшие) – чин, соответствующий избранному на должность командира взвода.
Именно избранному. Эта деталь также является особенностью Лейб- Гвардии Собственного Конвоя. Здесь действовали правила, совершенно не характерные для Армии – решение данного вопроса на своего рода демократическом начале – начале выборности.


Гвардейцы сами выбирали своего командира. Это, как правило, был тот из них, особенно среди горцев, кого отличали те безупречные качества, о которых уже говорилось выше.
Таким командиром взвода был и Мухаммад-Шефи, которому в качестве явного исключения был сразу пожалован чин корнета, производство в который в обычном порядке осуществлялось лишь из камер-пажей. (особое придворное звание для юношей, учащихся старших классов Пажеского корпуса, в обязанности которых входило дежурство при Императоре, а также участие в придворных церемониях, сопровождении членов императорской фамилии – авт.)
За время службы в Конвое он проявил хорошие задатки военного, и по истечении установленного срока, пожалованный наградами и офицерским чином, продолжил службу в Конвое, затем стал командиром всего Кавказского эскадрона.


Мухаммад-Шефи сделал впоследствии хорошую военную карьеру. Он стал генералом от артиллерии. Возможно достиг бы и большего, если бы не сомнения Ставки… В период разразившейся русско–турецкой войны, в то время его старший брат Гази-Мухаммад состоял маршалом турецкой армии, Мухаммад-Шефи стал рваться на фронт, но вместо этого по «болезни» был отправлен в отставку.
Все было и так понятно! Однако, то ли из соображений не задеть самолюбие генерала, то ли заботясь о умонастроениях среди подданных мусульман, он будет назначен Губернатором Казани.
Но вот что интересно. При выходе в отставку наш генерал на предоставленное ему право выбора почетного ношения форменной одежды за собой сохранит, игнорируя другие возможности, право ношения формы одежды именно Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона Собственного Конвоя свиты Его Императорского Величества.
Вернемся же к отобранным Мухаммад-Шефи новобранцам.


К сожалению, мне не удалось отыскать в архиве полного перечня фамилий и имен, входивших в состав Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона за конкретный период, наиболее интересовавший меня, с 1869 по 1873 года.
Поэтому ниже представляю лишь список тех, кто по истечении установленного срока службы, будучи произведен в офицерский чин, был также удостоен и соответствующих наград.

С П И С О К
(приводится в строгом соответствии с данными Канцелярии Главной Императорской квартиры, Ставка Красное Село)

1 взвод: Иосиф АНДРОННИКОВ – из дворян Тифлисской губернии, князь;

2 взвод: старший юнкер Артахан МАЛЬСАГОВ – из почетных узденей Терской области;
Юнкера: Закарья КУМЫКОВ – из первостепенных узденей Терской обл.; Иван ШИРВАШИДЗЕ – из Абхазских князей Сухумского отд., князь; Хан-Герей КЕЛЕМЕТОВ – из горских Таубиев Кабардинского округа, Терской обл.;
Оруженосцы: Джантемир КУДЕНЕТОВ – из первостепенных узденей Терской обл.; Сазурко ХОРАНОВ – из Алагирской почетнейшей фамилии Осетинского отд.; Джамал-Бек БОРШИКОВ – сын старшинских почетных фамилий Терской обл.; Ахметуко ЧОМАКО – сын Дарьинского наиба; Тау-Султан КАПЛАНОВ - из кумыкской знати, князь; Тота Зякаву ИЗМАИЛОВ – из первостепенных узденей Терской обл.; Дукай ДЖАНТИЕВ – сын Магора Терской обл.; Кубатий АБИСИЛОВ – из Дигорских Бадилей Охтенского окр.; Магомед-Гирей ЦАМБИЕВ – из горских князей Сухумского отд., князь; Ибрагим КУДЕНЕТОВ – из первостепенных узденей Кубанской обл.; Гетогас ТХОСТОВ – из узденей Алдар Терской обл.;
3 взвод: старший юнкер Асельдер Мустафа КОРКМАСОВ – из почетнейших узденей Дагестанской обл. (он же Асельдер Мустафа-оглы);
Юнкера: Яраги Гирей-оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Магома ДАУДИЛОВ – из свободных узденей Дагестанской обл. (он же Магома Даудил-оглы); Джамал-Эд-Дин ТАРКОВСКИЙ – из кумыкской шамхальской знати, прежде, по ошибки именовался князем, чанка, (он же Джамал-Эд-Дин Далгат Бек-оглы); Амир Адам КАДИ-оглы – из почетных узденей Дагестанской обл.;
Оруженосцы: Али Инко ГАДЖИ-оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Гаджияв АЛИ-оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Шамхал Газияв-оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Сеид ГАЛИМАЛОВ ШАХ-НАЗАРОВ (он же Саид Галимал-оглы) – из свободных узденей Дагестанской обл., Идрис МАГОМА-оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Муртузали Закарья НАХИБАШЕВ (он же Муртузали Закарья-оглы) – из свободных узденей Дагестанской обл., Омар САЛМАН- оглы – из свободных узденей Дагестанской обл.; Арслан Гирей МЕХТИЕВ (он же Бек Мехти-оглы) – из Бекских чанков Дагестанской обл.; Ахмед Хан Бек Ага Бек-оглы – из Беков Дагестанской обл.; Рустам КАДИЕВ (он же Умалат Бек Айди Бек- оглы) – из Беков Дагестанской обл.; Иса Бек Минатулла-Бек ГАЙДАРОВ – из Беков Дагестанской обл.; Абдул Кадыр Хаджи-Мурат-оглы – из первостепенных узденей Дагестанской обл.; Абдулла Бек Махмуд Ага-оглы ГЮЛЛЮКСКИЙ – из Беков Закатальской обл.; Абдулла Кадыр ГАДЖИТИНОВ-оглы КАДЫРОВ – из Беков Закатальской обл.; Али Ага ЮРГУЛИ АГАЕВ (он же Али Ахмед-оглы АГАЕВ) – из Беков Закатальской обл.;
4 взвод: старший юнкер Салим-Бек РУСТАМБЕКОВ – из Елисаветпольской знати, (сын подпоручика);
Юнкера: Исмаил Ага Ахмед Ага-оглы БАТЫРБЕКОВ – из Агаларов Елизаветпольских Дворянских сословий; Кади Бек – РАФИБЕКОВИЧ (он же Гаджи Бек Рафибекович) – из Беков Елисаветпольской губ.; Асад Бек САЛИМХАНОВ – из Беков Бакинской губ., Бала Хан, Хан ШИРВАНСКИЙ – из Ханов Бакинской губ.;
Оруженосцы: Юсуп Ага Мустафа Ага-оглы ЮСУП-Бек – из Елисаветпольской знати, сын поручика; Мирза Бек РАФИБЕКОВИЧ – из Беков Елисаветпольской губ.; Шафи Бек ФАТАЛИБЕКОВ – из Беков Елисаветпольской губ.; Джават Бек АМИРДЖАНОВ – из Елисаветпольской знати, сын поручика; Сафи Хан Бек ИСКАНДЕР БЕК-оглы – из Беков Бакинской губ.; Мурсал Бек ДЖАФАР БЕКов (он же Батырхан-оглы) – из Беков Бакинской губ.; Иса Бек Ахмед Бек-оглы АБДИНОВ – из Беков Бакинской губ.;
Юнкера Лейб-Гвардии 2-го Кубанского казачьего эскадрона из Тушин Пшаво Хевсурского племени: Тевтор МУШТАРАУЛИ – из горской знати Тушин Пшаво Хевсурцев; Георгий ЦИКЛАУРИ – из знати Тифлисской губ.


Послужные списки и др. архивные материалы свидетельствует, что из приведенного перечня лиц, начавших службу в июне 1869 г., четверо стали командирами взводов с присвоением звания портупей-юнкеров, часть из них была произведена в чин юнкеров, остальные службу проходили оруженосцами. Командиром дагестанского взвода стал Асельдер КОРКМАСОВ. Из личных дел видно, что он был несколько старше своих сверстников. Ему в 1869 г. было 26 лет, тогда как, например, Тарковскому, Капланову, Нахибашеву и др. было по 24 года.
Соответствующая графа послужного списка сообщает нам о том, что все вышеперечисленные лица отличались грамотностью. На основании этих же данных мы видим, что из общего числа, помимо наград, полученных ими по окончании службы в Конвое, только двое были пожалованы наградами за время прохождения самой службы. Это командир 1-го взвода, князь Иосиф Андроников из Тифлисских дворян и командир 3-го взвода, дворянин, почетнейший узден Дагестанской области Асельдер Коркмасов.
Оба были удостоены Ордена Святого Станислава для ношения на Станиславской ленте, на шее или в петлице.

Несколько страниц прошлого


Хроника событий с 1869 по 1873 годы, в течение которых проходила жизнь наших героев в Конвое Императора, не отмечает явных конфликтов в государстве или военных кампаний, в которых бы Россия принимала участие и, где, естественно, на театре военных действий принимали бы участие гвардейцы Конвоя.
Нет, всего этого не было. Это был достаточно спокойный период правления Александра II, когда основная тяжесть работы по осуществлению в стране реформ была уже позади.
Однако прогремевшие годами раньше выстрелы Каракозова в С.-Петербурге, а затем и Березовского в Париже, показали, что трансформация и неизменность – борьба этих двух начал, определила политическую жизнь в стране не только «верхов», она оказала влияние на жизнь страны вообще.


Что говорить, даже смерть Александра II, оказалась явлением уникальным. Он был не первый и не последний российский самодержец, умерщвленный своими подданными. Однако именно он впервые стал жертвой не династических интриг, дворцового переворота, а столкновения власти и общества. Жертвой этого столкновения, как ни странно, сделался не самодур на престоле, а Император, заслуживший от своих политических противников высокий титул Освободителя, император, пытавшийся, так или иначе, вывести свою страну на дорогу более быстрого прогресса, разрушивший варварскую крепостническую систему и нарушивший безгласие общества.
Однако перед нами не стоит задача политического анализа и оценки эпохи правления Александра II, времени, когда Россия только стала приближаться к гражданскому обществу. Чего уж тут говорить о революционных настроениях или движениях. Его жизнь оборвется в 1881 г., в воскресный день 1 марта, на набережной Екатерининского Канала в С.-Петербурге, всего лишь за несколько дней до дня его рождения. На месте его гибели впоследствии будет воздвигнут поражающий и по сей день своей красотой, храм, с укоренившимся в народе названием «Спас на крови».


Дагестанцы-«конвойцы». Но пока жизнь будет идти своим чередом. Ежегодно император осуществлял поездки в свою резиденцию в Крыму, он ездит по стране. Одна из таких поездок в 1871 г. на Кавказ, в Дагестан. Новая дорога, выстроенная к его приезду, красивым серпантином опояшет величественный склон горы Тарки-Тау. Там, ближе к перевалу, на одном из поворотов будет воздвигнута каменная стела. Высеченный на камне и по сей день сохранившийся текст извещает об этом событии полуторавековой давности. Стелу, как и храм «Спаса на крови» в С.-Петербурге не тронули, ни годы революции и гражданской войны, ни годы репрессий, ни годы воинствующего атеизма.


Именно по этой дороге в горы, поднимется со своим обозом и свитой Император Александр П. В этой поездке его, по вполне понятным соображениям, будут сопровождать только чины Казачьего эскадрона.
Этой дороги не знал Шамиль. Обоз плененного имама из Гуниба в российскую столицу проходил по старой дороге в горы, пролегающей, вдоль р. Шуринки, через старую Кум-Тор-Калу. Туда, ко времени его появления, после трехдневного, в связи с недомоганием, пребывания в Темир-Хан-Шуре, стечется большое количество жителей окрестных сел и горожан из Петровска, специально прибывших посмотреть на имама. Сойдя с коня на площади и сев на поданый ему стул, он попросит воды. Обведя взглядом собравшихся, он остановит его на девочке. Вытесненная вперед, она стояла ближе к нему. Узнав, что это дочь Мустафы Коркмаса, он подзовет ее к себе и, погладив по голове, на чистом кумыкском скажет: «Хош Яхши» (очень хорошо). Этот момент Хаписат-хаджи, ей было тогда 9 лет, запомнит на всю жизнь. Уже в более поздние годы, часто бывая в доме своего племянника, в то время председателя Совнаркома ДССР, в детстве которого любя называла «Алтын Топ» (золотой мячик), она не упускала случая напомнить историю о том, как ее головы касалась рука имама.
Хаписат-хаджи была младшей сестрой отца Джелала, Асельдера Коркмасова, состоявшего по возвращении из С.-Петербурга в Темир-Хан-Шуру, военным переводчиком при генерал-губернаторе. Она вышла замуж за приятеля своего брата, Абдул-Кадыра Даидбекова. Он также был человеком военным. В 1877 году, когда вспыхнуло восстание горцев под предводительством сына шейха Абдурахмана-Хаджи Согратлинского, он состоял военным переводчиком непосредственно при князе Меликове, командовавшем группировкой русских войск, быстро и жестоко подавившей восстание.


Сын шейха был казнен. Меликов распорядился доставить Абдурахмана-Хаджи через Гуниб в Темир-Хан-Шуру. Доставленного чуть ли не на носилках, Меликов намерен был подвергнуть наказанию и старого шейха.
Его спасла воля матери гвардии поручика Абдул-Кадыра Даидбекова, настоявшая на том, чтобы сын уговорил князя взять на поруки шейха. Меликов удовлетворил просьбу поручика, и шейх, увезенный в Нижнее Казанище, прожил у него до смерти в 1882 г., где и был похоронен.
Факты заступничества матери гвардии поручика А. Даидбекова (звания полковника, приведенного проф. М.А. Абдуллаевым, А. Даидбеков не имел. – авт.) за шейха Абдурахмана-Хаджи, за исключением описанных подробностей, может быть, и не имеющих столь важного значения, но для истории необходимых, имел место на основе анализа материалов А. Каяева, осветившего эти события в работе «Восстание в Чечне и Дагестане 1877 г.», в полном объеме приведены профессором М.А. Абдуллаевым в книге «Суфизм и его разновидности на Северо-Восточном Кавказе».


Однако, в изложении этого факта приходится встречать наслоения и неточности. Например, у патриарха дагестанской исторической науки профессора Расула Магомедова, оставившего нам целую серию великолепных воспоминаний, статей, очерков об общественных отношениях и народных движениях в Дагестане, описанных им в книге «Дагестан – исторические этюды». В своих воспоминаниях о Магомеде Гамзатове – внуке имама Мухаммада-Хаджи Согратлинского, там, где повествует об истории его рода, он сообщает о якобы высылке его прадеда – столетнего шейха Абдурахмана-Хаджи в Сибирь и его смерти в плену.
Эти ценнейшие факты истории, удостаивающиеся благодарного внимания ученых только теперь, в нашей семье известны давно. Рассказы эти мне не раз приходилось слышать от многих из старших, в частности, и поныне живущей внучки Абдул-Кадыра Даидбекова, доктора наук Эльмиры Даидбековой, дочери Адиль-Гирея Даидбекова, двоюродного брата Дж. Коркмасова.
Сведения эти, гораздо раньше, публиковались Хаджи Мурадом Доного, имеющим самое непосредственное отношение к родословной Коркмасовых-Даидбековых, и в одном из номеров журнала «Ахульго» и в газете «Молодежь Дагестана».

Персидский Шах был покорен


Дальнейшая хроника событий жизни Александра II отмечает, что в 1872 году, в связи с обостряющимися отношениями с французским двором, он примет участие во встрече глав государств, состоявшейся в Берлине, с австрийским монархом Францем Иосифом и Кайзером Вильгельмом. Затем потянется череда приемов, парадов, смотров, визитов, балов, коронаций, и всюду с ним Конвой, производивший на окружающих неизгладимое впечатление.
В этой связи примечательны воспоминания будущих российских императриц, германских и дармштадтских принцесс. Одним из наиболее ярких впечатлений, от Российского двора утопающего, как и полагается владыке 1/6 части суши, в роскоши и блеске, на них буквально завораживающе подействовали Лейб-Гвардейцы Его Величества. Это были, как им казалось, сказочные персонажи.
Такое же неизгладимое впечатление, как свидетельствуют документы, они производили и на многих других высоких особ.


Так, например, в начале лета 1879 г., путешествовавший по Европе персидский Шах Наср-Эд-Дин, посетил и Россию. В качестве подарка Шах преподнес августейшей фамилии превосходный бледно-красный рубин «Полярная Звезда» весом 40 карат и бриллиант весом около 85 карат. В С.-Петербурге, неотъемлемой частью его приема, был военный парад, устроенный в честь Шаха.
Действия гвардейцев как на параде, так и в ходе всего визита его пребывания в столице вызывали «молодецким видом и строевой лихостью» неизменное восхищение Шаха настолько, что он, в конце концов, просил Александра П, об оказании ему помощи в деле организации подобного рода воинского подразделения в его стране.


Дело в том, что незадолго до этого, в связи с тем, что Шах задумал произвести преобразования во всей персидской Армии, к нему стали поступать из разных стран всякого рода предложения об оказании в этом деле содействия. В Тегеране ожидалась австрийская военная миссия из всех родов оружия, кроме кавалерии. Англичане же, соперничая с австрийским двором за свое влияние в Персии, указывая Шаху на блестящие результаты, достигнутые ими при организации бенгальской кавалерии, обещали также и финансовую помощь.
Завершив визит в Петербург, и следуя уже обратно, он, как глава государства, по пути на родину всюду был встречаем и провожаем частями Кавказских полков.


Шах воочию убедился в высоком качестве конной гвардии – кавалерии. «Внешний вид, шикарное обмундирование и блестящее снаряжение. Лихая, отчаянная смелость, одиночная езда напоминала ему отчасти вольную, не стесняемую никакими регламентами езду персидской конницы. Но в то же время, какая-то внушительная тишина и грозная сплоченность строя, более близкая его сердцу, чем мертвая скованность полков европейской кавалерии, вызвала восторженное его удивление».
Это и то неизгладимое впечатление, произведенное на Шаха гвардейцами Лейб-Гвардии Собственного Конвоя Императора еще со времени его пребывания в С.-Петербурге, бесповоротно решило вопрос в пользу России.
Видимо, совсем не случайно, по изволению Шаха, когда он еще находился в С.-Петербурге, в Лейб-Гвардию Собственный Конвой Его Величества был принят персидский принц Мирза Кули Акбар.
Находясь уже в Тифлисе, Шах обратился к наместнику на Кавказе, выразив свое окончательное желание пригласить на службу в Персию русских офицеров для формирования отборных частей своей кавалерии. Высочайшее соизволение, чуть позже, последовало уже из С.-Петербурга.


Первая русская военная миссия, командированная в Тегеран, состояла из трех кавалерийских офицеров и нескольких урядников. Ими и была создана так называемая Шахская конная гвардия, которая в 1882 г. на основании соглашения между русским и персидским правительствами была развернута в Персидскую Казачью Его Величества Шаха бригаду. Это было учреждено особым фирманом (Указом). Бригада состояла из двух полков Тегеранского и Тавризского.

Благодаря своей дисциплине и военной подготовке, она являлась в Персии по сути единственной опорой законной власти. На нее возлагалась личная охрана Шаха и вопросы общественной безопасности в Тегеране.
В этой бригаде в разное время служили и выходцы из разных народностей Северного Кавказа и Дагестана. Например, последним командиром Шахской гвардии был покинувший Дагестан вслед за частями деникинской Добрармии в 1920 г., Шамхал, князь Нух Бек Тарковский, названный отец которого в описываемый выше период, служил в Собственном Конвое Его Величества, под началом Асельдера Коркмасова.


Интересна и такая деталь. В Шахской бригаде служил сартип (звание генерал-майора в персидской армии. – К.А.) Реза-Хан, происходивший из местности Пехлеви (г. Энзели), город порт на южном побережье Каспийского моря, граничащий с Азербайджаном. Он дважды, испытывая поначалу трудности, подавал рапорт об увольнении, но затем отличился и достаточно быстро достиг генеральского звания. Это вполне объяснимо, так как в Шахской Его Величества бригаде выдвижением по службе являлись свойства доблести и иных заслуг, а не в связи с производством за выслугу лет.
Командиром Тегеранского полка был полковник Павел Фадеев, человек отчаянной храбрости и стремительного удальства, воплощавшего дух самой конницы. Только в октябре 1919 г., оказавшись в окружении нескольких десятков противников, зарубил 30 человек и вышел победителем.


По свидетельству П. Фадеева, рапортов, поданных в свое время Реза-Ханом, он не подписал. Позже, когда бригада уже оказалась под английским влиянием, а Его Величество Султан Ахмед-Каджар отрекся от престола и, покинув страну, отбыл в Англию, Реза-Хан, стоявший во главе национальной организации, вступившей в согласие с советским правительством, обещавшим полную независимость Персии, не считаясь с мнением своего нового начальства, собрал отряды и двинул их на Тегеран.
На подступах к городу совместно с частями Красной Армии, сломив в бою сопротивление персидской армии и жандармов, он овладел Тегераном и стал военным губернатором, потом – диктатором Персии, и, наконец – Его Величеством Шахом Реза-Пехлеви, сменившим в стране Льва и Солнца династию Каджаров и уступившим в 1941 году престол своему сыну Магомет-Реза-Пехлеви. Подпиши в свое время Фадеев его рапорта, и история, возможно, не знала бы Его величества Шаха Пехлеви, сыгравшего значительную роль в судьбе Персии.


Король был в восторге


Летом 1873 г. в столице Российского государства побывал с визитом и прусский Король Вильгельм I. Именно с Германией к тому времени у русского двора сложились особые отношения. Пруссия не только помогла России в разрешении польского революционного кризиса, но и позиция ее по отношению к Франции позволила России в 1871 году, пойти на отмену позорных для страны статей Парижского мирного договора.
Конечно же, в оказании роскошного приема королю немалую роль играли и родственные связи монархов.
Так, мать самого Александра II, принцесса Шарлота (принявшая в православии необходимое ей для брака с Николаем Александровичем, отцом Александра П. имя Мария Федоровна) являлась дочерью прусского короля Фридриха Ш. Она же доводилась племянницей и крестной дочерью английской королеве Шарлоте – супруги короля Георга III, а значит, была родственницей будущей королеве Великобритании Виктории, крестным отцом которой, в свою очередь, был дядя Александра П, император Александр I, имя которой было дано именно в честь него – победителя Наполеона.


Речь идет о той самой королеве Виктории, которая чуть было не стала женой Александра II. Дело в том, что еще в 1839 г., Александр II, тогда еще Великий князь, как будущий наследник престола находился в ознакомительной поездке по Европе. С гостевыми визитами он посетил и ряд монарших фамилий. Побывал он и в Англии, где будущая королева страстно влюбилась в него.
Дело уже шло к возможному браку. Однако превращение наследника Российского престола в британского крон-принца никак не входило в планы Зимнего Дворца, и Александр П женился на умной и очаровательной Гессен – дармштадтской принцессе Марии, с длинным шлейфом ее наследных имен, воспетую впоследствии в стихах гениальным Тютчевым. Вот она, теперь уже российская Императрица, вместе со своим супругом и встречала, таким образом, не только главу Германского государства, но и своего родственника.
Король был в восторге. Сначала на параде в его честь, потом долго после него в процессе прогулок, отдыха и во время маневров не уставал восторгаться действиями гвардейцев, а отдельные из них неоднократно были отмечены милостивым вниманием обоих царствующих особ.


Золотые медали Конвойцев


Все эти гвардейцы затем были отмечены наградами. Их вручение было приурочено к присвоению им очередных воинских званий в связи с окончанием, летом того же года, службы в Конвое.
Рапорт на имя Управляющего делами Императорской Главной Квартиры с приложенным к нему списком имен 51 гвардейца, 49 из них представляли непосредственно Лейб-Гвардии Кавказский эскадрон и двое из Тушин-Пшаво Хевсурского племени, прикомандированных к казачьему эскадрону, 22 июня 1873 г. за № 500 был направлен командиром Лейб-Гвардии Собственного Его Величества Конвоя флигель-адьютантом полковником П.А. Черевиным.
Он ходатайствовал о производстве названных лиц в офицеры и «награждении оных, за безупречную службу в Собственно Его Величества Конвое семерых золотыми и сорока четырех серебряными медалями для ношения их на Анненской ленте на шее или в петлице».
Совместный письменный доклад Императору, составленный на основании вышеупомянутого рапорта, поданный Александру II 6 июля 1873 г. генерал-адъютантом графом Адлербергом и генерал-майором свиты Его Величества Воентовым, гласил:
«Всеподданнейше представляя сей список, имеем счастия испрашивать Всемилостивейшего согласия как на производство их в офицеры, так и награждении 7 юнкеров золотыми, а прочих 44 серебряными медалями с надписью «За службу в Конвое Вашего Величества, для ношения на шее и в петлице на Анненской ленте» с тем, чтобы производство их было объявлено 11 будущего августа, т.е. после завершения осенних маневров».
25 июля 1873 г. после персонального просмотра списков, Высочайшее согласие было получено.


Золотыми медалями удостаивались:
1 взвод – князь Иосиф Андроников, из Тифлиских дворян;
2 взвод – Джамбек Борщиков, из старшинских почетных фамилий Терской обл.;
3 взвод – Асельдер Коркмасов, из почетных узденей Дагестана, Амир Адам Кади-оглы, из почетных узденей Дагестана, Магома Даудилов, из свободных узденей Дагестана;
4 взвод – Салим Бек Рустамбеков, из Елисаветпольской знати, сын поручика.
Особо обращает на себя тот факт, что не только среди удостоенных золотых наград, но и из остальных 46 представителей всех 4 взводов, награжденных серебряными медалями, более половины также составили гвардейцы дагестанского взвода.


Уже на второй день генерал-адъютант граф Адлерберг в своем докладе военному министру 27 июля извещал:
«Всеподданнейшему докладу Государь Император Высочайше повелеть соизволил» о награждении упомянутых в списке лиц и производстве их в офицеры, а также: «О сем Высочайшем соизволении донося Вашему Высоко Превосходительству к зависящему распоряжению относительно отдания в Высочайший Приказ произвести упомянутых юнкеров в офицеры, имею честь присовокупить, что медали будут потребованы из Канцелярии Капитула Российских Императорских и Царских орденов Управления Императорской Главной Квартиры». Приказ военного министра, генерал-адъютанта свиты, Милютина гласил: «Его Императорское Величество, в присутствии своем в Ропши, августа 10 дня 1873 г. соизволил отдать следующий Приказ…..»


Не прибегая к его полному оглашению заметим, что он включал в себя огромный перечень награжденных лиц представителей различных воинских подразделений, назначениях, переводах, присвоении званий, по военно-учебным заведениям и т.д., в котором отдельно по иррегулярным войскам (кавалерия) выделялся Лейб-Гвардии Кавказский эскадрон Собственного Конвоя свиты Его Императорского Величества. Тогда же состоялось и торжественное вручение наград, полученных из царского Капитула Орденов. И еще. Во время работы над сбором материалов, привлек особое внимание стиль работы самой Канцелярии Главной Императорской Квартиры.
Высокий уровень организации делопроизводства, образцовый порядок и высочайшее качество работы с документами. Наполненные глубоким содержанием, своим внешним видом они являют образец чистописания и существовавших в тот период заложенных требований орфографии.


Манеру письма, в которой исполнены тексты, отличает красивый нажим и наклон почерка, классическое изящество букв и цифр, украшенных вензелями – все это говорит о хорошей школе и высоком искусстве владения пером. Итак, служба в Собственном Конвое, в этом особом и одном из самых привилегированных воинских подразделений Русской Армии, воспринимавшаяся на Кавказе за особую честь, для наших героев подошла к концу.


Вышеупомянутый приказ военного министра Милютина предписывал направление офицеров Кавказского эскадрона в соответствующие воинские подразделения, дислоцировавшиеся на их родине.
Дагестанцы, как соответственно и все остальные, отбывали из С.-Петербурга с выданными им специальными Свидетельствами о службе в Лейб-Гвардии Собственном Конвое Его Величества группами. Старшим дагестанской группы являлся теперь уже бывший командир 3-го взвода А. Коркмасов.
Предписывалось следовать: А. Коркмасову, Д. Тарковскому, Омару Салман-оглы и Арслан Гирей Мехтиеву прибыть в Темир-Хан-Шуру непосредственно в распоряжение генерал- губернатора; Магома Даудилову, Али Инко Гаджи-оглы, Гаджияв Али-оглы, Сеид Галимал-оглы Шахназарову, Шамхал Гаджияв-оглы, Муртузали Закарья Нахибашеву – в укрепление Гуниб; Яраги Гирей-оглы, Шамхал Газияв-оглы, Идрис Магома-оглы, Абдул Кадыр Хаджи-Мурат-оглы – в укрепление Ботлих; Амир Адам Кади-оглы, Рустам Кади Бек Айди бек-оглы, Иса бек Минатулла бек Гайдарову, Ахмед-Хан бек Ага бек-оглы – до города крепости Дербент; Абдулла Бек Махмуд Ага-оглы Гюллюкский, Абдулла Кадыр Гаджитинов-оглы Кадыров, Али Ага Юргали Агаев – до города Закаталы; князь Тау-Султан Капланов, из 2-го взвода горцев следовал до укрепления города Хасав-Юрт.


Потомки императорских гвардейцев


Но, прежде чем перейти к заключительной части рассказа, мне очень хотелось бы остановиться на преемственности озвученных имен и фамилий. Надеюсь также, что эта статья только начало, которое поможет расширить ее пределы.
Прямым потомком князя Тау-Султана Капланова, является известный литературный критик, доктор филологических наук, профессор, ведущий специалист Института мировой литературы РАН – Казбек Султанов. Его отец, знаменитый дагестанский писатель Камиль Султанов, сын Даниял бека, является внуком Тау-Султана Капланова.


Интерпретация их имен и фамилии, произошедшая в годы большевистской идеологии, когда социальная принадлежность являлась преступлением, вполне объяснима. Все они потомки знаменитых Аксайских князей Каплановых, ведущих свою родословную от шамхальского дома князей Тарковских. Двоюродный брат Тау-Султана Капланова, князь Завит Капланов отец Рашид-Хана – известного общественного и государственного деятеля, уничтоженного в годы сталинских репрессий. Его, «врага народа», сын Мурад, рядовым прошедший по фронтам Великой Отечественной войны, стал после смерти «отца всех народов» знаменитым ученым, дважды лауреатом государственных премий, а внук Рашидхан – известный российский историк, ученый, преподает в Московском Государственном университете.


Потомки дворянина (уздена) Сеида Галимал Шахназарова и поныне находятся в Дагестане. Ветви их пышного генеалогического дерева, сплетенные из длинного шлейфа благородных фамилий Нахибашевых, Мавраевых, Мусаевых, Шарапиловых прославили Чох, как в Дагестане, так и далеко за его пределами.
С одним из них, полковником Абдусаматом Шахназаровым, и ныне работающим 1-м заместителем Дагестанского таможенного Управления, мне довелось работать и знать его с превосходной стороны.
Род Нахибашевых, из которого происходил Муртузали, сын наиба Шамиля Закарьи не растворился в историческом безмолвии, он дал целую плеяду незаурядных личностей, честно служивших своему народу и родине. Подробности о нем можно почерпнуть в книге Б. Гаджиева «Нахибашевы». В Москве мне ее подарила дочь бывшего Наркомздрава ДССР Муслима Нахибашева, Патимат Муслимовна, долгие годы сама проработавшая в органах здравоохранения республики, она профессор, зав. кафедрой ДМИ.


Автор книги, известный в Дагестане исследователь и публицист Булач Гаджиев, раскрывает генеалогические корни и ответвления, идущие от этого мощного древа. На долю Нахибашевых выпали и трагические периоды в истории. Кровавое сумасбродство Сталина, руками «благодарной» марионетки и палачей, присланных им в республику в 1934 году, коснулось в Дагестане многих не только из этого благородного рода.
Непосредственным потомком Асельдера Коркмасова являюсь я сам и довожусь ему правнуком.
В Лейб-Гвардии Собственном Конвое Его Величества разновременно служили и другие дагестанцы, и представители известных фамилий на Кавказе, и, конечно же, приведенный мной перечень не охватывает их целиком.


Это Алискендер Доногуев, сын Алхаза (один из первых офицеров, составивших костяк сформированного Дагестанского конного полка, Георгиевский кавалер), который служил в Конвое с 1877 по 1881 годы. По окончании 4-летней службы, 8 августа 1881 г., он, произведенный в офицерский чин и отмеченный наградами, продолжил службу непосредственно при главной Императорской квартире.
Как следует из документов 1 декабря 1882 года скончался при пока невыясненных обстоятельствах – от раны. Высочайшим Приказом от 12 марта 1883 года Алискендер Доногуев был исключен из списков гвардии. Точного ответа, связаны ли обстоятельства его гибели с покушениями на Александра II, пока нет. Его непосредственным потомком является Хаджи Мурад Доного, прадед которого Мухуд – Дин, женатый на Айханум Коркмасовой, двоюродной сестре Джелала, являлся родным братом Алискендера.


В Конвое также, в качестве оруженосцев, служили: отец У. Буйнакского, князь Даниял Бек Буйнакский; отец знаменитого художника Халил-Бека Мусаясул – Мусаев Исрафил Манижал, родословная которого восходит к династии ахеменидов, в средние века осевших в Дагестане. Исрафил Манижал по окончании службы в С.-Петербурге наибствовал в Гази–Кумухском округе, потомки его, как, например, Магомед и Омар Мусаевы, и поныне живут в Дагестане, а правнучка его – мать известного профессора Гамида Аскерханова, сына знаменитого хирурга Рашида Аскерханова; братья Магомаевы Имам и Иса Газали, оба чохцы, также служили в Конвое.
Старший из них Имам Газали-оглы, доводится дедом известного скульптора, автора ряда выдающихся работ Газалиева Абдулажида Исаевича. Имея за доблестную службу ряд высочайших наград, он стал и Георгиевским Кавалером и был, чего удостаивался не каждый, награжден также и золотым Георгиевским оружием. Известный общественный и государственный деятель Абдул-Меджид (Тапа) Чермоев, дворянин, происходивший из знатного чеченского узденского рода, в 1-ую Кубанскую сотню Конвоя был принят в 1901 году после окончания Николаевского военного училища. В 1908 г. в связи со смертью жены, Ибрагимбековой Хавар Ханум, вышел в отставку, во втором браке женат на ханше – персидской принцессе. В годы 1-й мировой войны воевал в составе Дикой дивизии, был тяжело ранен. В мае 1917 г. стал инициатором созыва съезда объединенных горцев Кавказа и Дагестана. В декабре 1917 г., отказавшись войти в Терско-Дагестанское правительство, выехал в Тифлис, где активно поддержал идею создания Горского правительства. Став председателем, объявил о его независимости и заключил Союз с турецким правительством, отряды которого вторглись в Дагестан и некоторое время находились в Темир-Хан-Шуре, куда переселилось и само Горское правительство.


Во время его поездки в Париж на Версальскую конференцию, Горская республика, в связи с оккупацией ее территории армией А. Деникина, пала. Он остался в Париже вместе с женой и семьей своего брата Османа. Оказывал помощь русскому Благотворительному Обществу М. Маклаковой. Вместе с братьями Османом и Магометом (Мата) вступил во французскую масонскую ложу. Умер после тяжелой болезни, официально «грудная жаба», (по мнению семьи, данные которых содержатся в фондах архива ЦХИДК, отравлен агентами НКВД). Похоронен на мусульманском кладбище во Франции, на «рю Валентен» в Бобиньи, департамент Сены.
Хаджи-Мурат Арацханов Хаджи-Мурат-оглы службу в Л.-Гвардии Собственном Конвое проходил уже после расформирования Кавказского эскадрона в 3-й Терской сотне Собственного Его Величества Конвое. Затем, в качестве обер-офицера, служил в Дагестане при генерал-губернаторе. В годы 1-ой мировой войны воевал в составе 2-го Дагестанского конного полка, полковник, Георгиевский кавалер.
Известно, что в составе 1-го взвода Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона были и представители древнейшей грузинской родовой знати. Однако, перечень награжденных лиц в августе 1873 г. содержал лишь фамилию князя Иосифа Андроникова.

Расформирование Конвоя


Лейб-Гвардии Кавказский эскадрон Собственного Конвоя Его Величества как выполнивший свою миссию, после смерти императора Александра П на основании Высочайшего приказа от 2 декабря 1881 г., был расформирован в феврале 1882 года.
Офицеры Кавказского эскадрона были произведены в следующие чины, получив при этом пожизненную пенсию в 1 200 рублей.
Сумма эта, баснословная по тем временам, превосходила даже пенсию старшего офицерского состава, как, например, полковника и даже генерала, прослужившего в других армейских частях, размер пенсии у них не превышал 650 рублей в год.


Сопоставимость этой суммы с ее значимостью нагляднее выглядит на примере стоимости основных продуктов или одежды, например, когда стоимость крупного рогатого скота не превышала 10 рублей.
С 1882 г., в связи с расформированием Кавказского эскадрона, сам Лейб-Гвардии Собственный Конвой был преобразован в сотни: Лейб-Гвардии Кубанскую и Терскую.
Кроме того, из Кавказских частей, как уже говорилось выше, существовал Дагестанский конный полк и Осетинская дивизия, позднее Черкесская дивизия и Кабардинская бригада.


Интересна и такая курьезная деталь. Командир Лейб-Гвардии Собственного Его Величества Конвоя, флигель-адъютант свиты полковник П. Черевин еще при жизни Александра П получил чин генерал-майора свиты. Он был закадычным другом его старшего сына Александра, будущего Императора Александра III.
Уже позже, когда после смерти отца Александр взошел на престол, императрица, зная пристрастия мужа, не разрешала им усугублять ее терпение. Черевин проявил оригинальность. Она заключалась в том, что при Александре III, отчасти была произведена реструктуризация Армии. Это отразилось на гвардии, численность которой была не только сокращена, но и многие элементы одежды утратили прежнюю изящность, как, например, по-европейски элегантная форма кавалерийского сапога, заменялась формой ближе, если можно так выразиться, в сторону русского сапога.


Эти новшества, возможно, объяснялись тучностью самого Императора Александра III. Однако, все это вызвало резкое неудовольствие титулованных и прославленных лиц, которые стали покидать гвардию.
Черевин же использовал эту возможность тем, что стал прятать в голенище сапога специально приготовленную для него серебряную флягу. Это и породило при дворе нашептывание о близости Черевина к Императору настолько, что тот, дескать, пьет с ним даже из одного сапога.
В 1914 г., с началом военной кампании 1-й мировой войны, на основании единодушного постановления Съезда народов Северного Кавказа была создана Кавказская конная туземная дивизия, вошедшая в историю под названием «Дикая дивизия».
Командиром Дикой дивизии по личному желанию Николая П, стал его брат Великий князь Михаил Александрович.


Дивизия состояла из шести полков. Командиром одного из них, полка желтых кирасир (по цвету рубашек под кирасами), являлся Тембок Беков Черкасский. Он был женат на аксайской княжне Нажабат Каплановой – сестре Рашид-Хана Капланова.
Детей от этого брака не было. После революции они эмигрировали в Америку, где, по сообщениям светской хроники в американских газетах, он умер в более поздние годы, приняв в православии имя Федора Николаевича.
Весьма трагично сложилась судьба многих горцев и в годы революции, затем гражданской войны, позже сталинских репрессий, когда они десятками тысяч после жестоких избиений высылались в Сибирь на верную смерть.

Жизнеописания Конвоя


Об истории Лейб-Гвардии Собственного Конвоя Его Величества имеются труды.
Первая книга была написана, по указанию командира Конвоя генерал-майора свиты графа В.А. Шереметьева, его помощником генерал - майором свиты С.И. Петиным. Она была издана в С.-Петербурге в 1899 г. На ее основе, уже в эмиграции командир Лейб-Гвардии Кубанских и Терских сотен, полковник К. Зерщиков стал готовить, занявшись дополнительным сбором материалов, новую редакцию. Эту работу, в связи со смертью, он завершить не успел.
Ее продолжил и расширил полковник Н.В. Галушкин, служивший в Конвое Императора с 1916 г. и, являвшийся в эмиграции помощником командира дивизиона. Он завершил эту книгу в 1961 году. Изданная небольшим тиражом в городе Сан-Франциско, она стала библиографической редкостью.
Н. Галушкин умер в 1964 г. в Лос-Анджелесе ( США).


Впервые эти книги в нашей стране оказались благодаря деятельности фонда А.И. Солженицына. Они хранятся в фонде московской исторической библиотеки «Русское зарубежье», расположенной на Таганке.
В настоящее время книга Н. Галушкина, под тем же названием, издана в Москве под редакцией П.Н. Стрелянова (Калабухова). Это издание более унифицировано добавлением новых установленных имен, соответствующими комментариями к приложениям, не опубликованных в свое время Н.В. Галушкиным. Увлечение этой темой писателя Павла Николаевича Стрелянова (Калабухова) совсем неслучайно. Его предки в нескольких поколениях также служили в Конвое.


Он – прямой потомок известного генерал-лейтенанта русской армии П.С. Абашкина, который доводится ему прадедом – служившего вместе с не менее знаменитым генералом Г.Ф. Бабиевым. Они дружили семьями.
Под началом же его деда В.Н. Калабухова, в Персии в Шахской бригаде, а потом на Кавказском фронте, служил младший Бабиев, Николай – внук знаменитого генерала Г. Ф. Бабиева, он и сам затем стал генерал-лейтенантом.
Николай Бабиев был женат на младшей сестре его прадеда генерала П. Абашкина – Феонии.
Помимо упомянутых выше работ, темы этой в последнее время, но эпизодически, касались и другие авторы, как, например кабардинский историк Руслан Кармов.


Однако в каждой из них наиболее обширно, иногда до мельчайших подробностей освещены обстоятельства, связанные с чинами казачьих эскадронов и сотен.
Это и вполне понятно. Те авторы, которые касались этой темы, исходили из разных требований и принципов. Сосредотачивая свое внимание то ли на временном факторе освещаемых событий, сословном, национальном, деля их по чинам должностным, используя при этом иные формы и принципы систематизации и обобщений, они, тем самым, поступали в строгом соответствии с поставленной перед собой задачей.
Это, в связи с масштабностью работы, своеобразием самой темы и специфики деятельности такого феноменального военного института, каковым являлся Л.-Гвардии Собственный Конвой Его Императорского Величества, представляется вполне оправданным, логичным и закономерным. В рамках поставленной перед собой задачи и я придерживался этого принципа.

Все свое внимание я сосредоточил на наиболее интересующем меня периоде.
Он не нашел освещения ни в одной из выше перечисленных работ, так же, как не нашла, пожалуй, достаточного освещения и сама тема о Кавказском эскадроне, где за время его многолетнего существования, службу при высочайшем Дворе, чередуясь из поколения в поколение, прошли избранные представители народов Дагестана, Северного Кавказа, Закавказья, Крыма.
Наиболее обобщенный труд, способный более подробно и полно вобрать в себя имена и фамилии за все годы существования Лейб-Гвардии Кавказского эскадрона Собственного Конвоя Его Величества, и дела его ратные, возможно, увидит свет в будущем.


Это, несомненно, так как тема далеко не исчерпана. Несомненно и то, что она еще долго будет привлекать различных исследователей, а нынешний рассказ лишь один из составных элементов, из которых складывается подлинная история наших поколений.
«Дух действительности – есть истинный идеал»! Этот дух, куда сильнее псевдонаучного «академизма», ханжеской «объективности», смердящей своей лживостью со страниц идеологизированной в свое время «исторической» литературы.
Он не иссяк и поныне, и тем важнее каждый шаг избавления от этого влияния.