[опубликовано 11 Октября 2015]

Н.Ф. Дубровин

"...В серьезных болезнях горец не доверяет нашим докторам и вверяет себя своим доморощенным, от врачевания которых большею частью умирают. Туземцы, при лечении, употребляют преимущественно симпатические средства. От зубной боли, например, по их понятию, можно избавиться тем, что стоит только вбить железный гвоздь в дерево, растущее на могиле какого-нибудь святого. Если это не поможет, то необходимо сделать из гвоздя, пробывшего некоторое время в таком дереве, кольцо и носить его на пальце. От многих болезней помогают заговоры, которые или произносятся муллою, или пишутся ими на бумажке и носятся больными. Дети и даже лошади бывают обвешаны подобными заклинаниями, зашитыми в лоскутки материи, носимые на шее и предохраняющие от укушения змеи, глаза, порчи, колдовства и прочих наговоров. Народная медицина горцев была в руках знахарей и знахарок, мало полезных при лечении внутренних болезней, но отлично изучивших лечение переломов костей и ран, нанесенных огнестрельным оружием. Внутренние болезни, как например, холеру, они лечили потогонными средствами, состоящими из настоя горячей воды на корице и гвоздике; давали больному особый род глины и старались утолить его жажду самою холодною водою. От всех трех средств народ умирал…

Почти противу всех человеческих недугов, кроме ревматизма, оспы, рака, ушибов и порезов, употреблялись три главных средства: кровопускание, рвотный камень, да горячая вода с сахаром. «Кровопускание, – говорит Руновский, – по большей части производится собственно в тех частях тела, которые подверглись страданию. Таким образом, открывают кровь из рук, из ног, из губ, изо лба, из-под языка. При внутренних болезнях, кровь открывают чаще из рук. Пиявки припускаются точно таким же способом. При встретившейся надобности, наливают в посуду воды и напускают туда пиявок без счету, сколько можно больше; потом опускают в воду руку, ногу или другую часть тела, которая требует облегчения, и держат ее до тех пор, пока впившиеся в нее пиявки, сколько бы их ни было, не отвалятся сами собою». Чтобы остановить кровь, насыпают на ранку немного соли и потом перевязывают бинтом; при порезах употребляют изгар пережженной шерсти, преимущественно бараньей, которая останавливает кровотечение гораздо скорее, чем, например, паутина.

Глазные болезни всех видов лечат женским молоком, которым ежедневно промывают глаза больного, а против оспы дают внутрь больному ту же самую оспенную материю, скатанную вместе с хлебным мякишем в пилюли. Средство это, по сказанию горцев, оказывается весьма действительным. Больных, страдающих белою горячкою и сумасшествием, считают одержимыми нечистою силою. Против такого рода болезни стихи из Корана считаются таким же радикальным средством, как хина против лихорадки. Молитва изгоняет нечистого духа, но он оставляет свою жертву только после долгих истязаний. Общеупотребительным средством при таком лечении бывает чашка воды, над которой мулла читает молитву и потом обрызгивает этой водой всю комнату, чтобы изгнать из нее шайтана. У больного спрашивают имена тех лиц, в образе которых являются к нему шайтаны и мучают его. Очень естественно, что больной не понимает этих вопросов и не отвечает на них; тогда берут серу, зажигают ее и подносят к носу страждущего. От удушливого запаха серы, больной мечется и кричит; его связывают и продолжают подкуривать, вполне убежденные, что его упорство происходит от угроз шайтана, требующего, чтобы он не произносил требуемых имен. Среди такой пытки и крика, больной иногда назовет наобум несколько имен, которые мулла записывает тотчас же на бумажку и бросает ее в огонь, считая, что с сожжением бумажки, сжигаются и казнятся нечистые силы. В заключение, мулла пишет молитву и, привязав ее к больному, кладет под его голову Коран, чтобы шайтаны не могли близко подходить к нему. «После этого, если больной начнет постепенно поправляться и выздоравливает, мулла приходит в восторг; если же больной остается в одном положении или же сделается ему хуже, то, в таком случае, родственники заменяют лечившего муллу другим, более способным, до тех пор, пока больной не умрет или же муллы сами не откажутся лечить его».

Совершенно в другом виде представляется лечение ран и ушибов. Результаты лечения дагестанских хирургов, можно сказать, невероятны; почти нет ни одной раны – за исключением, конечно, чисто смертельной – которую бы туземные медики не вылечили, и притом так, что пациент их не подвергается уже затем никаким дурным последствиям. На него не действуют ни времена года, ни температура, он не чувствует никогда ломоты и болезненного ощущения, ни во время дурной погоды, ни перед наступлением ее. Так, Шамиль был вылечен своим тестем Абдул-Азизом, от сквозной раны, при получении которой удар был нанесен в грудь штыком, прошедшим через легкое и вышедшим в спину. Лекарство, употребленное при этом его тестем, состояло из спуска, в котором были перемешаны равные части воска, коровьего масла и древесной смолы, но какой именно сам бывший имам объяснить не может. При подобном лечении почти всегда употребляется шкура только что зарезанного барана, которою в первое время перевязывают рану. Ампутацию членов дагестанские хирурги производили не иначе как в суставах. По словам туземцев, все подобные операции совершались простым кинжалом, быстро, с незначительной болью, и не производили потом дурных последствий. Оставшаяся часть ампутированного места опускалась тотчас же в кипящее коровье масло и за тем заживала в самом непродолжительном времени. В Дагестане не было вовсе или были весьма редкие примеры, чтобы ампутированный умирал, и в особенности под ножом оператора.

Что же касается до лечения внутренних болезней, то они ни в каком случае не могут быть сравниваемы с лечением ран. Горские хакимы, или лекари, действовали при лечении внутренних болезней ощупью, наобум и в большей части случаев проявление болезни приписывали нечистой силе, поселившейся в больном, или порче сглазу. По понятию горцев, сглазить можно не только людей и животных, но даже и предметы неодушевленные: камни, траву и т.п. По уверению туземцев, от порчи глазом заболевают дети и вымирают целыми семействами; бараны издыхают целыми стадами; хлеб на корню или в закромах портится без всякой видимой причины и все это происходит только от взгляда или похвалы человека, обладающего дурным глазом. Такою вредною способностью могут обладать одинаково как мужчины, так и женщины, но степень порчи бывает различна у каждого. Есть глаза, взгляд которых производит порчу мгновенно, есть такие, которые действуют медленно. Сам Шамиль, по его словам, испытал на себе порчу от дурного глаза. Однажды, рассказывал имам, родственник его Хаджио Дибир Каранайский похвалил зубы Шамиля – и они тотчас же все заболели, а один из них даже выпал без всякой видимой причины.

«Цвет глаз не имеет, в этом случае, никакого особенного значения, потому что вредоносная сила заключается не в самом органе, а в способности, которую сообщила природа человеку. В книге «Шакиб» сказано: человек, причиняющий вред своим взглядом, не подвергается. В смертных случаях, ни кровомщению (кыссаз), ни денежному штрафу (дийет) потому что он убивает неумышленно, а единственно воззрением своим, при чем из глаз его отделяется тонкое невидимое вещество, которое, проникая в другого человека чрез поры, причиняет ему собою вред». Чтобы охранить, однако же, население от вреда, который может быть нанесен лицами, пользующимися недоброкачественностью своих глаз, существовало постановление, по которому лица, обличенные в порче своим глазом, подвергались домашнему аресту и даже тюремному заключению. Против глаза, знахари и знахарки употребляли различные средства, которые, как говорит Руновский, могут быть разделены на теоретические и практические. К первым принадлежат молитвы, носимые в виде амулета, нашептывания и наговаривания, а ко вторым – разные снадобья, употребляемые знахарями и знахарками; последние преимущественно занимаются этим делом. Знахарки существуют у горцев, точно так же как и у прочих первобытных народов. Их часто приглашают, чтобы объяснить причину болезни; они же почти всегда назначают и лекарство больному.

Растопив олово, знахарка выливает его с разными нашептываниями в сосуд и держит над головою больного. Повторяя это несколько раз, она следит за тем, какую форму примет застывающий металл; форма гусеницы – означает, что больной страдает глистами. Ели расплавленный металл, застывая, принимает форму птичьего носа, то знахарка, обращаясь к присутствующим, говорит: «Не надобно больше умывать дитя, оно красиво, и потому неудивительно, что кто-нибудь сглазил его. Дурные глаза будут всегда вредить ему, если вы будете умывать его и выказывать его здоровье и красоту. Полагая, что болезнь происходит от сглазу, знахарка приступает к лечению при помощи того же олова. Она растапливает его три дня сряду по утрам и выливает в воду. Если болезнь произошла действительно с глазу, тогда в первые два дня оно раздробляется на части и только на третий день застывает общею массою, и тогда больной должен непременно почувствовать облегчение. При недействительности этого средства, можно употребить и другие. Так, в одном случае, на лице и лбу больного разрисовывают глаза особою краскою, составленною из синьки, разведенной в жидкости бараньего глаза, или какой-нибудь мелкой птицы, только не домашней. В другом, знахарка собирает пыль из промежутков девяти дверей и, став задом к камину или очагу, бросает эту пыль между своих ног в огонь, а сама бежит со всех ног прочь, чтобы не слыхать треска пыли в огне. Если это удастся, то больной страдает с глазу и непременно выздоровеет, а если нет – то можно употребить третье средство. На скорлупе куриного яйца рисуют углем глаза и ставят его тупым концом против очага. Если яйцо лопнет с треском, похожим на выстрел, то больной получает облегчение, а если лопнет тихо, то, значит, болезнь происходит не от дурного глаза.

Болезнь княгини Чавчавадзе, во время плена, очень беспокоила Шамиля, по приказанию которого знахарки, одна за другою, были присылаемы к больной и употребляли все свои средства и медицинские познания, чтобы доставить ей скорейшее выздоровление. Однажды больную положили на землю и принесли лопату, на которой обыкновенно сажают в печь хлебы. Оставшуюся на этой лопате муку стряхивали на ноги княгини с большою осторожностью, а после того одна из женщин, наделав спички из смолистого дерева, связала их в пучок и воткнула его в кусок желтого воска, походившего на пешку шахматной игры и имевшего внутри пустоту. Кусок этот, опущенный в сосуд с водою, плавал по ее поверхности. Затем женщина зажгла пучок спичек, и когда он хорошо разгорелся, то сосуд положили на грудь княгини. В ту минуту, когда пучок был закрыт другим сосудом, вода, вследствие физического закона, начала подниматься в сосуд, а знахарки заключили из этого, что болезнь должна быть очень сильна.

Продолжая далее свое лечение, знахарки положили на лавку с особенной осторожностью оба сосуда, так как они были, и строго запретили прикасаться к ним, пока вода сама собою не опустится; в противном случае, по уверению их, княгиня могла захворать еще хуже или даже умереть. Горянки, впрочем, не ограничились одним этим невинным средством лечения. Они замесили тесто с медом, маслом и с примесью травы и заставляли княгиню проглотить его. По уходе их, княгиня приказала выбросить все это лекарство. По мнению народа, какая бы болезнь ни поразила человека, она значительно усиливается, если в той комнате, где лежит больной, находятся драгоценные каменья и изделия из благородных металлов. Войти с алмазом к раненому все равно, что дать ему яду. Поэтому в подобных случаях не только выносят такие вещи из комнаты, но даже наблюдают и за тем, чтобы каждый посетитель больного, какого бы он пола и возраста ни был, не имел на себе никаких драгоценных украшений".

История войны и владычества русских на Кавказе.  Т. 1. – СПб., 1871. – С 582-587.