История

История  »   Ислам  »   ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ САМОДЕРЖАВИЯ К МУСУЛЬМАНСКОМУ МИРУ КАВКАЗА

ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИКИ САМОДЕРЖАВИЯ К МУСУЛЬМАНСКОМУ МИРУ КАВКАЗА

[опубликовано 16 Декабря 2010]

Гичибекова Раджабат

 

Отношения Российской империи с миром ислама имеют длительную историю, в единой и нераздельной совокупности которой сочетались экономические и геополитические интересы, потребности и проблемы внутренней и внешней политики самодержавия. Логика развития, доминировавшая в русской политике XVI-XIX вв., привела к тому, что резкое расширение границ страны на юг и на восток ввело в её состав значительные территории с обширным мусульманским населением (Поволжье, Крым, Кавказ, Средняя Азия и Казахстан). «К концу XIX в. 14-миллионная мусульманская община сделалась второй по численности, после носителей православия, вероисповедной группой населения Российской империи» [1].

 

Значение «исламского фактора» в жизни страны в это время особенно возросло в связи с тем, что подавляющая масса тюркоязычного населения России (более 12 миллионов мусульман) понятия «национальное» и «религиозное» воспринимало, по словам академика В.В. Бартольда, «тождественно», то есть идентично [2].

 

Династия Романовых являлась державой, и она официально (только де-юре, а не де-факто) признавала ислам как веру в Бога миллионов своих подданных. Подавляющее число царских чиновников, как это свойственно для любой бюрократической структуры, были, прежде всего, прагматиками. Они, как правило, сознавали, что количественно и качественно возрастающая масса приверженцев ислама сохранила, и будет впредь сохранять шариат, и изменить что-либо в этом направлении «ослабления ислама» практически невозможно, хотя попытки подорвать влияние ислама внутри империи не прекращались властями вплоть до революции 1917 г.

 

Российское правительство с опаской воспринимало деятельность мусульманских проповедников, отправляемых из турецких крепостей на Черноморском побережье и рассеивающихся по региону. Власти помимо того, что пытались противопоставить их деятельности укрепление российской границы, сами не менее активно работали в этом направлении, посредством православных миссий.

 

Со второй трети XVIII в. главным объектом деятельности этих миссий на Северном Кавказе стали осетины, которых православные миссионеры и российские чиновники рассматривали как «древних христиан», отпавших от веры после усиления мусульманства в горах Кавказа в Средние века. «Православное прошлое Осетии, которое усиленно исследовалось, начиная с XVIII столетия, оправдывало в глазах миссионеров предпринима¬емое ими крещение осетин» [3].

 

К приходу русских в Осетию, здесь было немного православных осетин, часть сельских общин и местная военная знать приняла ислам. И православные и мусульмане сохранили при этом ряд языческих культов и верований.
Антироссийские мусульманские движения распространялись по региону в основном из Дигории и Тагаурии, где, кстати, в конце XVIII в. нашел себе приверженцев шейх Мансур. В дальнейшем, выступавший за очищение ислама Ахмат Дударов возглавил здесь в 1802-1805 гг. общину своих единомышленников. В 30-е гг. ХIX в., Беслан Шанаев поднял в Тагаурии антирусское восстание под религиозными лозунгами, которое русские войска жестоко подавили.

 

Обращение осетин в православие, у истоков которого стояли иерархи Грузинской православной церкви, шло одновременно с переселением их из предгорья на равнину, в заложенную в 1763 г. крепость Моздок, в ее окрестности, а позднее также в крепость Владикавказскую.

 

Еще в 1744 г. при поддержке Святейшего синода миссионеры основали в Малой Кабарде Осетинское подворье со строительством храма и намерением открытия приходской школы. Все это вызвало недовольство Османской Порты, в результате чего подворье было разгромлено турками [4].

 

После этого миссионерскую деятельность на Северном Кавказе стала направлять Русская православная церковь, начало, которому было положено в 1745 г., когда Святейший синод отправил за счет казны в Осетию русскую православную миссию. Здесь начали строить церкви, крестить население и обучать местных жителей основам православной веры. «Новокрещеным были обещаны различные льготы вплоть до материальной помощи» [5].
В 1746 г. на основе миссии была создана Кавказская комиссия для восстановления православия среди осетин и других народов Кавказа. Деятельность данной комиссии регулировалась Синодом совместно с российскими военными комендантами Моздока и Кизляра.

 

Создание русской православной миссии на Северном Кавказе следует рассматривать в контексте развернувшегося в правление Елизаветы Петровны (1741-1761) массового крещения российских язычников и мусульман на восточных и южных границах России. На Северном Кавказе в результате насильственного крещения зрело недовольство политикой российских властей. Новокрещеные тайно возвращались в ислам, участвовали в антироссийских выступлениях. Вскоре в российской религиозной политике в регионе, как и по всей империи, произошел резкий поворот, связанный с во¬царением Екатерины II (1762-1796).

 

Так, в ее правление берёт начало курс веротерпимости, провозглашенный в Указе 1773 г. «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении архиереям вступать в дела, касающиеся до иноверных вероисповеданий и до построения по их законам молитвенных домов» и подтверждённый в Манифесте 1783 г. о присоединении Крыма к России, где царица обещала бережно охранять «природную веру» и «законные обряды» мусульман Тавриды [6].
В то же время царизм предпринимает целый ряд мер для укрепления самодержавной власти. Для этого еще ранее при Петре I было ликвидировано патриаршество, а вместо него в 1721 г. был учрежден Священный Синод, за которым наблюдал светский чиновник. Синоду были подчинены архиереи, возглавлявшие церковные округа – епархии.

 

Используя успешный опыт церковной реформы, для управления мусульманством, стремясь установить контроль над духовной жизнью российских мусульман, власти стали создавать специальные Духовные управления. В 1788 г. по полной аналогии со Священным синодом в Оренбурге учреждается Духовное управление мусульман (ДУМ), тогда называвшийся «Магометанским Духовным собранием», во главе с муфтием Мухамеджаном Хусаиновым (позже ДУМ переведено в Уфу).

 

В 1794-1833 гг. создается Таврическое магометанское духовное правление, в 1872 г. Закавказские: суннитский муфтият и шиитское правление. Организация духовной жизни мусульман Северного Кавказа, Степного края (совр. Казахстан) и Туркестана носила децентрализованный характер, каких-либо специальных исламских управленческих институтов вплоть до 1917 г. так учреждено и не было.

 

Однако это не означало, что административно-полицейские органы империи не наблюдали пристально за местными мусульманами, не отслеживали тревожные для себя явления и процессы в их среде. Теперь глава мусульман в Российской империи – муфтий избирался советом высших «мусульманских священников», которых сам же и назначал, и утверждался в этой должности императором за заслуги перед короной. За управление «духом мусульман» муфтий получал высокое государственное жалование.

 

«И Священный Синод, и Духовное управление подчинялись непосредственно императору. В свою очередь у ДУМ в подчинении находились мусульманские структуры управления на местах. Таким образом, произошла централизация управления «мусульманским духовенством» и его непосредственное подчинение верховной власти империи» [7].

 

Общий надзор и контроль над духовной жизнью мусульман осуществляла специально созданная в 1810 г. светская чиновничья структура, которая в 1832 г. оформилась в Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел (ДДДИИ МВД) [8].

 

Одно из отделений данного департамента отвечало за контроль над мусульманами, его деятельность определялась главной политической задачей имперской администрации – «сдерживать ислам».
К числу других центральных ведомств, занимавшихся мусульманством, следует отнести Военное министерство, ведавшее мусульманами Туркестана и Кавказа, и Министерство иностранных дел.

 

С созданием мусульманских управленческих структур имперские власти стали включать представителей мусульманской общины России в различные имеющиеся в монархии сословия и сословные группы (дворянство, купечество, казачество и пр.) с распространением на них соответствующих прав и обязанностей. Постепенно был организован порядок духовной жизни мусульман в Вооруженных силах Российской империи: гвардии, армии, казачьих войсках и др. [9].

 

В 1769 г. на Кавказе было закрыто Осетинское подворье. Деятельность православной миссии, центром которой был Моздок, контролировали, как уже было сказано, российская администрация на Кавказе и Святейший синод. В 1771 г. Кавказская комиссия была преобразована в Осетинскую духовную комиссию, которая работала до конца XVIII в. и в целом не добилась особых успехов по христианизации горцев [10].

 

При Екатерине государство перешло к более гибкой политике, веротерпимости по отношению к неправославным подданным империи. Орудием государственного контроля над недавно присоединенными территориями вместе с православием становился ислам. Было разрешено строить мечети и примечетные школы. Лояльную российскому правительству мусульманскую духовную элиту региона собирались включить в состав российской администрации.

 

Следуя екатерининским принципам, в 1805 г. губернатор Астраханский и Кавказский князь П.Д. Цицианов подготовил проект «Об устройстве системы органов управления на Северном Кавказе», в основу которого была положена идея императрицы о признании «покровительства российскими властями мусульманской вере». В силу целого ряда причин органов духовной власти для мусульман Северного Кавказа так и не было создано. Вместе с тем в царствование Александра I (1801-1825) было решено поддержать так называемое шариатское движение в Кабарде.

 

«Последующий Командующий русскими войсками на Кавказе генерал Тормасов предложил царю использовать для обращения горцев в христианство иезуитов» [11]. Однако Александр I принял решение использовать для этих целей способных православных миссионеров.

 

В 1807 г. на Северо-Западном Кавказе прежние родовые суды и расправы были заменены на мехкеме по мусульманскому праву, за введение которых выступали представители мусульманской духовной элиты Кабарды. Сделано это было за тем, чтобы привязать к России ее новых мусульманских подданных. Кроме того, действиями лояльных России представителей мусульманской духовной элиты власти пытались противопоставить мусульманскому повстанчеству на границах империи. Для этого правительство привлекало мусульман из других регионов империи, в основном из Поволжья. Подобными действиями власти пытались поставить Северный Кавказ под юрисдикцию созданного в 1788-1789 гг. Оренбургского «Магометанского Духовного собрания. Еще при Екатерине II для переговоров с кабардинскими князьями был вызван богослов Тажутдин-эфенди из Казани. Эта практика, правда, без особого успеха, продолжалась и в последующем.

 

На Кавказе интересы России сталкивались с притязаниями Турции и Ирана на эти территории. Здесь царское правительство старалось расширить свои владения укрепить, и сделать стабильными границы в Закавказье. Особую роль играли взаимоотношения России с народами Северного Кавказа, которых она стремилась полностью подчинить своему влиянию. Это было необходимо для обеспечения свободной и безопасной связи со вновь приобретёнными территориями в Закавказье и прочного включения всего Кавказского региона в состав Российской империи.

 

Официальная российская доктрина выдвигала идею о «цивилизаторской миссии». Самодержавие было преисполнено решимостью выполнить христианский долг перед Закавказьем. «Грузинские царства, отмечал Н.Я. Данилевский, – до нельзя истощенные борьбой с турками, персиянами и кавказскими горцами, не могли вести далее самостоятельного существования и должны были или погибнуть, или присоединиться к единоверной России. Делая этот шаг, Россия знала, что принимает на себя тяжелую обузу, хотя, может быть, не предугадывала, что она будет так тяжела, что она будет стоить ей непрерывной шестидесятилетней борьбы» [12].

 

Вхождение в начале XIX в. в состав России Закавказья неизбежно поставило вопрос о присоединении всего Северного Кавказа. Ряд областей (например, Кабарда, Осетия) еще раньше добровольно вошли в состав России.
Однако, все попытки самодержавия «приструнить» мусульманский мир на Кавказе не принесли ощутимого результата. Исламская религия оказывала сильное воздействие как на внутреннее положение в северокавказском регионе, так и на противостояние могущественной христианской державе и причиной этому явилась широкомасштабная экспансия Российской империи.

 

Стремление царизма распространить свое влияние на остальные территории Кавказа встретило упорное сопротивление народов Дагестана, Чечни, Адыгеи, длившаяся многие годы Кавказская война, стоила царизму многих сил и жертв и завершилась к середине 60-х гг. ХIХ в.


____________________

[1] Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII – начало ХХ в.). – М., 2004. – С. 143; [2] Бартольд В.В. От редакции журнала «Мир ислама» (1912 г.) // Бартольд В.В. Сочинения. Т. VI., 1966. – С. 365; [3] Северный Кавказ в составе российской империи. – М.: Новое литературное обозрение, 2007. – 460 с. – С. 101; [4] Блиев М.М. Осетинское посольство в Петербурге 1749-1752 гг. – Орджоникидзе, 1961. – С. 12-24; [5] Клапрот Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников XIII-XIX вв. – Орджоникидзе, 1967. – С. 167; [6] Манифест 8 апреля 1783 г. «О принятии полуострова Крымского, острова Тамани и всей Кубанской стороны под Российскую Державу // ПСЗРИ-1. 1781-1783. Т. 21. № 15708. – СПб., 1830; [7] Саляхетдинов М. Духовные управления мусульман – прошлое, настоящее… Будущее? // НГ-Религии. № 8 (79). 25.04.2001; [8] Государственность России (конец XV–февраль 1917 г.). Кн. I. – М., 1999. – С. 182; [9] Арапов Д.Ю. Мусульмане в Вооруженных силах Российской империи // Военно-исторический журнал. 2006. № 9; [10] Калоев Б.А. Моздокские осетины. – М., 1995. – С. 195; [11] Копарев Е. Военное духовенство на Кавказе в XVIII–начале XXI в. // Проза.ру. – М., 2009. [12] Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – СПб., 1895. – С. 36.