[опубликовано 13 Апреля 2009]

Мальсагов Ахмед

В конце XIX - начале XX в. центр тяжести внешней политики Российской империи был перенесен на Дальний Восток. Однако попытка царского правительства утвердить свою сферу влияния в Корее и Северо-Восточном Китае (Манчжурии) натолкнулась на яростное сопротивление молодого империалистического хищника - Японии, за спиной которой стоял еще один соперник России - Англия. В ночь на 27 января 1904 г. японский флот внезапно атаковал российскую Тихоокеанскую эскадру. Россия вынуждена была объявить войну Стране восходящего солнца. Началась срочная мобилизация и переброска на Дальний Восток воинских резервов. Горцы Северного Кавказа, как не несущие по закону воинской повинности призыву не подлежали. Однако царское правительство помнило их доблесть и заслуги перед Отечеством в предыдущих войнах, которые вела Российская империя.

Поэтому уже 31 января 1904 г. император Николай II обратился к кавказским горцам с призывом отправиться добровольцами на войну с Японией. Как ни далеко находились от седого Кавказа поля и сопки Манчжурии, горцы откликнулись на этот призыв. Только из Дагестана на Дальний Восток было отправлено два полка добровольцев. Не остались в стороне и другие народы Северного Кавказа, в том числе ингуши, сформировавшие шестисотенный Терско-Кубанский конный полк. Шестая сотня этого полка была составлена исключительно из джигитов Ингушетии и получила название «ингушской». Командовать сотней высочайшим приказом о чинах военных от 26 марта 1904 г. был назначен подъесаул Эльберт Асмарзиевич Нальгиев (22 июня 1904 г. за выслугу лет произведен в есаулы со старшинством с 6 мая 1900 г.).

Терско-Кубанский и 2-й Дагестанский конные полки, сведенные в Кавказскую конную бригаду под командованием генерал-майора князя Г.И. Орбелиани, пересекли 23 июня 1904 г. границу Манчжурии и 1 июля прибыли в г. Ляоян - центр укрепленной позиции российской Манчжурской армии. В середине июля горские сотни, включенные в состав 10-го армейского корпуса, были направлены на прикрытие левого фланга армии. 12 августа 1904 г. полку пришлось принять настоящее боевое крещение. На 10-й армейский корпус обрушились сразу две дивизии 1-й японской армии (2-я и 12-я), поддержанные мощным артиллерийским огнем. Две из шести наступавших колонн атаковали позиции Кавказской конной бригады.

Первыми вступили в бой 1-я и 2-я сотни терско-кубанцев. Выведенные из резерва, они усилили боевую линию пехоты на Анпинском перевале. Первая атака японцев была отбита. С рассветом неприятель стал действовать активнее. Против геройских джигитов бросили целый полк японской армии. «Центр позиции был засыпаем массою пуль, - сообщали составители «Описания военных действий Терско-Кубанского конного полка с 12 по 24 августа 1904 г.». Едва фланги (пехота - Ах.М.) отступили, как их места были заняты неприятелем, открывшим убийственный огонь по нашей первой сотне. Вторая сотня, находясь шагов на 300 впереди, попала под огонь с тыла. Спустя 30 мин. все окружающие нас сопки были заняты неприятелем... Число убитых и раненых росло с каждой минутой. Узнав об отступлении пехоты и видя огромные потери, которые несли сотни, есаул Балк приказал отступить. В 7 час. 30 мин. начала отходить первая, а за нею и вторая сотни, уступами, унося с собою раненых. Так как коноводы, попав под сильный огонь и неся потери вначале, отошли назад версты на три, сотням приходилось идти по ущелью под сильным ружейным и артиллерийским огнем. Дойдя до коноводов, сотни если и пошли на присоединение к полку, стоявшему на месте бивака...»* Потери горцев в ходе боя составили 11 чел. убитыми и 27 - ранеными.

Командир полка Н.С.Плаутин срочно ввел в сражение свежие силы. Джигиты 5-й сотни под огнем неприятеля сумели вывезти с поля боя 43 раненых русских солдат и офицеров. Ингушские же всадники (6-я сотня), заняв удачную позицию и получив в свое распоряжение полковые пулеметы, прикрыли отступление пехоты от Анпинлина и Це-гоу. После 10 час. утра войска корпуса, оправившись от первых неудач, перешли в контратаку и остановили наступление противника. Части 2-й японской дивизии вынуждены были удовольствоваться занятием высот к югу, юго-востоку и востоку от дер.Цегоу, а 12-я дивизия задержалась на хребте в окрестностях перевалов Папанлин - Анпинлин. Командование 10-го армейского корпуса планировало на следующий день перейти в контрнаступление и отбросить противника на юг. Однако в ночь с 13 на 14 августа 1904 г. командующий манчжурской армией генерал-адъютант, генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин потребовал от командира корпуса генерал-лейтенанта К.К. Случевского отступить на левый берег р.Танхо. Осторожный и нерешительный Куропаткин предпочел отвести армию на Ляоянские позиции, не воспользовавшись благоприятной возможностью перейти в наступление, которую ему предоставили своей героической обороной пехотинцы и всадники-горцы.

14 августа Терско-Кубанский конный полк был выведен в резерв 10-го армейского корпуса, а 16 августа передан в состав 17-го армейского корпуса. На следующий день японская армия развернула генеральное наступление на Ляоян. Не считаясь с большими потерями, противник форсировал р.Тайцзыхе и стал угрожать левому флангу российских войск в районе Янтайских каменноугольных копей. Для ликвидации прорыва на этот участок 18 августа были переброшены дополнительные воинские части, в том числе Кавказская конная бригада. На рассвете 19 августа Терско-Кубанский полк получил приказ пройти вдоль хребта через Янтайские копи и, зайдя во фланг и тыл сопки, занятой японцами, постараться сбить их оттуда. Предоставим вновь слово авторам «Описания»: «Утром 20 августа, при наступлении японцев на позицию у Чачанзай, полк был выдвинут вперед для освещения местности и разведки, а также для прикрытия флангов пехоты. На левый фланг были посланы 1-я и 2-я сотни и пулеметы.

Попав под сильный огонь неприятеля, пулеметы успешно состязались с ним, образцово действуя во все время боя. Своим удачно направленным огнем пулеметы задержали наступление двух колонн, рассеявшихся под градом пуль. На правом фланге и впереди пехоты работали 3-я и 6-я (Ингушская) сотни. Находясь все время под убийственным ружейным огнем, они освещали местность и разведывали места расположения противника. Отойдя затем за пехоту, обе сотни служили прикрытием батареи 26-й артиллерийской бригады. 4-я и 5-я сотни оставались в резерве... При общем отступлении пехоты полк прикрывал ее движение, а затем отошел назад и присоединился к отряду генерала А.В. Самсонова, став на его правом фланге у дер. Пуелиндза. Около этой деревни в гаоляне полк провел всю ночь. Полк принимал участие в бою в составе 34 офицеров, 52 урядников, 8 трубачей и 698 всадников. Потери: ранено 2 всадника и 8 лошадей...»*

Весь день 20 августа кипел кровопролитный бой на внешнем обводе укреплений Ляояна, особенно у фортов 1-У. Повсеместно атаки японцев были отбиты. Руководивший действиями неприятельской армии генерал Куроки уже подумывал о переходе к обороне на достигнутых рубежах. Но в решающий момент сражения не выдержали нервы у А.Н. Куропаткина. Неплохой военный администратор, командующий российской Манчжурской армией как полководец был совершенно несостоятелен. Получив в ночь на 21 августа 1904 г. донесение о частичном успехе японских войск на левом фланге в районе Сыквантунь и отходе на Лилиенгау подразделений 17-го армейского корпуса генерала от кавалерии барона А.А. Бильдерлинга, Куропаткин, боясь окружения, распорядился оставить Ляоянские позиции и отступить на север в сторону Мукдена. 22 августа японцы заняли Ляоян, но дальше продвинуться не смогли, измотанные предыдущими боями.

Терско-Кубанский конный полк находился в арьергарде отступающей Манчжурской армии. В частности, дивизион полковника Я.Ф. Гилленшмидта, в который входили 4-я, 5-я и 6-я (Ингушская) сотни, прикрывал движение колонны, руководимой командиром 35-й пехотной дивизии генерал-лейтенантом К.А. Добржинским. 22-23 августа дивизион находился в дер. Хундятунь, высылая во все стороны разъезды, бывшие все время в соприкосновении с неприятелем. Например, разъезд Ингушской сотни, наблюдая за дер. Ламапу, где, по словам китайцев, были японцы, заметил, что «к юго-востоку от деревни находился входящий в нее рысью эскадрон кавалерии, а за ним конная батарея. Сейчас же раздался выстрел, и батарея открыла огонь по отступающим войскам. С места стоянки разъезда было видно, как стоявшая у станции Янтай наша батарея отвечала ей, но снаряды ее рвались сзади неприятельской батареи, не делая ей вреда. Тогда подъесаул Гревс (командир разъезда -Ах.М.) поскакал к командиру батареи и рассказал точно, где находится неприятельская батарея. После нескольких удачных выстрелов неприятель прекратил огонь.*

К вечеру 23 августа дивизион перешел в дер. Шелихе, где и заночевал. На следующий день ингушские всадники обнаружили неприятельские заставы на линии дер. Кудязы, Куачензы и далее к востоку. Предполагая, что японцы начали наступление, полковник Я.Ф. Гилленшмидт приказал устроить засаду между дер. Шелихе и полотном железной дороги Ляоян-Мукден. Однако неприятель движение не продолжал и к ночи дивизион отошел в дер. Сахепу, уничтожив по дороге железнодорожный мост у дер. Умие.

24 августа 1904 г. Манчжурская армия окончательно отошла за р. Шахе (северную) имея тыловой базой центр одной из провинций Южной Манчжурии и важный узел железных дорог - Мукден. Ляоянское сражение явилось крупным тактическим успехом японцев, которые сумели выбить российские войска из тщательно укрепленных и заранее подготовленных позиций. Царские генералы действовали слишком пассивно и обнаружили чрезмерную чувствительность к «операциям японцев против наших флангов и сообщений». Отступление, произведенное после ряда подвигов, совершенных солдатами и офицерами, крайне тягостно отразилось на настроении войск, подорвав их доверие к верховному командованию и надежду на удачный исход войны. Тем не менее по итогам боев под Ляояном многие их участники получили различные награды. Командир сотни ингушей есаул Э.А. Нальгиев был награжден орденом святой Анны 4 степени с надписью «за храбрость»; Георгиевскими крестами 4 степени - всадники Беслан Маршани, Казбек Пациевич Местоев и др.

26 августа 1904 г. Терско-Кубансяий конный полк был направлен на правый фланг Манчжурской армии для охраны правого берега р. Хунхе от дер. Эльтхай до Маданау.

Потянулись томительные дни, заполеннные многочисленными разъездами, перестрелками и мелкими стычками с неприятелем. Между тем командующий Манчжурской армией А.Н. Куропаткин попытался взять реванш за позорное поражение под Ляояном и сбить японцев с линии р.Шахе. Развернулось кровопролитное сражение, продолжавшееся с 22 сентября по 4 октября 1904 г. Лобовые атаки российских войск успеха не имели и японская армия сумела удержать свои позиции. Куропаткин вел наступление шаблонно, почти не используя фланговые обходные маневры. К тому же начавшаяся осенняя распутица препятствовала действиям российской кавалерии.

Тем не менее Терско-Кубанский полк (в том числе сотня ингушей) принял участие в составе 5-го Сибирского армейского корпуса в боях 1-3 октября 1904 г. в районе дер.Циньгатунь. 3 октября японцы были сбиты с укрепленных высот восточнее Сахепу, потеряв 14 орудий, пулемет, значительное количество военнослужащих убитыми, ранеными и пленными.* Однако уже через два дня А.Н. Куропаткин распорядился остановить наступление... После окончания боев на р. Шахе полк был отведен в глубокий тыл - к Мукдену. Последним делом ингушских конников перед уходом в резерв явилась рекогносцировка I7 октября 1904 г. у дер. Джентем, за которую Э.А. Нальгиев получил орден святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.

Стремясь добиться перелома в ходе войны с Японией, царское правительство перебрасывало на Дальний Восток все новые силы. Российские войска в Манчжурии для улучшения управления были объединены в три армии (1-я, 2-я и 3-я Манчжурские), а также создан сводный кавалерийский отряд под командованием генерал-лейтенанта П.И. Мищенко, в который вошла и Кавказская конная бригада.* Российское командование, подтягивая резервы, стало готовить новое наступление - на этот раз в районе Сандепу. Но не дремала и японская сторона. После длительной осады японцам, благодаря трусости и предательству коменданта генерал-лейтенанта А.М. Стесселя, удалось 20 декабря 1904 г. занять форпост Российской империи на Квантунском полуострове - крепость и военно-морскую базу Порт-Артур.

3-я армия генерала графа М.-К. Ноги двинулась с Квантуна к р.Шахе на соединение со своими главными силами. Стремясь опередить противника и не дать ему сосредоточиться, главнокомандующий всеми военно-морскими и сухопутными силами, действующими против Японии, генерал-адъютант, генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин пустил в ход свой главный козырь - сводный кавалерийский отряд генерал-лейтенанта П.И.Мищенко. Отряду ставилась задача совершить рейд по тылам японских войск, нарушить их коммуникации, перерезать железную дорогу Ляоян-Дашичао-Дальний и, по возможности, захватить Инкоу - крупный железнодорожный узел и город-порт Юмной Ианчмурии при впадении в Желтое море р. Ляохе. Условиям набега благоприятствовали отсутствие сплошной линии фронта, слабость и малочисленность японской кавалерии, открытость местности (плодородная равнина, могущая обеспечить довольствие людей и лошадей) и проходимость дорог (бесснежная зима с небольшими морозами).

26 декабря 1904 г. отряд П.И. Мищенко, в который входил и Терско-Кубнский конный полк, сосредоточился на правом фланге расположения российских войск в окрестностях Сыфантая, а 27-го выступил в набег. Движение, средний темп которого составлял 30-35 км в день, тормозили многочисленные стычки с бандами хунхузов и небольшими японскими отрядами, В которые кавалеристы ввязались несмотря на запрещающий приказ генерала Мищенко. Перейдя через Давай, Калихе, отряд в полдень 30 декабря 1904 г. расположился на привал неподалеку от Инкоу у дер.Такаухен. Здесь П.И. Мищенко разделил свои войска на несколько частей, что, как оказалось впоследствии, было ошибкой.

Главные силы отряда П.И.Мищенко выступили с привала примерно в половине третьего и, подойдя к Инкоу на расстояние 3-4 верст, открыли по станции артиллерийский огонь. Около 6 час. вечера, когда стемнело, от огня артиллерии загорелись складские помещения. После этого штурмовая колонна, сосредоточенная у дер. Лиусюгоу северо-западнее Инкоу, двинулась к станции, освещенной заревом пожара. Однако едва атакующие сотни попали в освещенную полосу, как японцы открыли сильный прицельный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь. Несколько атак, предпринятых в лоб, на укрепившуюся в каменных постройках с искусственными препятствиями пехоту, было отбито. Потеряв свыше 200 чел. убитыми и ранеными, штурмовая колонна, в которую входила также 2-я сотня Терско-Кубанского конного полка, отступила. Тем временем группа полковника А.П. Шувалова выдвинулась к железной дороге.

О дальнейших событиях повествует «Описание боевых действий Терско-Кубанского конного полка во время набега на Инкоу»: «Подходя к полотну .., разъезды заметили неприятельский поезд, направлявшийся на Инкоу. Бросившись вперед карьером, разъезды подскакали к полотну шагов на 100-150 в то время, когда поезд на всех парах летел мимо них в Инкоу. Подъесаул Старицкий и хорунжий Мутушев, спешив своих людей, открыли по поезду сильный огонь. Поезд остановился, и находившаяся на нем неприятельская пехотная часть силою до батальона открыла по разъездам сильный ружейный огонь, продолжавшийся несколько минут. В это время из-за дер.Тачантунь, за которой стоял поезд, вышел разъезд хорунжего Бучакова и занял позицию. Вслед за разъездом к поезду были выдвинуты из-за деревни, к которой уже подходил полк, авангардная сотня есаула Каменского, а за ней - 3-я сотня есаула Шереметьева и Дагестанская - есаула Мисанова. Сотни, спешив людей и заняв позицию в 700 шагах от поезда, открыли по нему сильный огонь. Весь огонь с поезда был перенесен на сотни. Огонь сотен, по-видимому, был очень удачен, так как на поезде поднялась большая тревога, огонь с поезда стал уменьшаться, поезд то трогался по свистку и без свистка, то опять останавливался.

Наконец он на всех парах, провожаемый сильнейшим огнем сотен и пулеметов, двинулся в Инкоу. Вслед за отходом поезда к железнодорожному полотну был выдвинут сотник Султан-Гирей с конно-саперами, начав свою работу пироксилином. Вместе с ним энергично работали на полотне и телеграфе топорами, кинжалами, шашками сотня есаула Каменского, а также Дагестанская и 3-я - есаула Шереметьева... С началом перестрелки у полотна из деревни со стороны Дашичао показалась наступающая на расстоянии 2-2,5 тыс. шагов во фланг полку пехотная неприятельская часть... Против нее были выдвинуты 5-я и 6-я (Ингушская) сотни, а когда поезд ушел - то и 3-я с пулеметами. Перестрелка с этой частью велась до тех пор, пока полотно железной дороги не было взорвано и не испорчен телеграф. После этого полк, выполнив свою задачу, стал отходить от полотна... В деле у полотна были ранены: командир 6-й сотни есаул Нальгиев, 4 всадника, 5 лошадей, контужен один всадник...»*

Ввиду подхода к Инкоу крупных сил японской армии, генерал-лейтенант П.И.Мищенко отдал приказ об обратном движении. Весь день 31 декабря 1904 г. ушел на переправу на правый берег р.Ляохе между сел.Дунхеянь и Санчахе. Транспорт и раненые сильно обременяли движение. Вновь, как и во время боя на железнодорожном полотне, отличились всадники-ингуши. «В ночь с 31 декабря на 1 января 6-я сотня занимала аванпосты на берегу р.Ляохе у места начлега полка, дер.Сянченхе, - сообщают составители «Описания». - В течение ночи на постах происходила перестрелка с неприятельскими разъездами. Около 4 час. утра сотней было обнаружено наступление неприятельской колонны, о чем командирам сотни подъесаулом Блазновым (сменил на этом посту раненого Э.А. Нальгиева - И.К.) было послано донесение. С рассветом наступающий неприятель, предпринимая переправу через р.Ляохе с целью нападения на бивак колонны генерала Телешова у дер.Сянченхе, открыл огонь по заставе и постам, расположенным по берегу реки. Послав об этом донесение, сотня в пешем строю препятствовала огнем переправе неприятеля на правый берег реки и задерживала его дальнейшее наступление, дав время отряду изготовиться, а затем с началом движения арьергардных частей от р.Ляохе стала медленно, шаг за шагом, под сильным артиллерийским и ружейным огнем отходить от реки, ведя все время с неприятелем оживленную перестрелку».*

«3 января 1905 г. сводный конный отряд П.И. Мищенко прибыл в расположение российских войск и через два дня в окрестностях сел. Ашенюла был расформирован. За 8 дней рейда отряд прошел 270 км. Было рассеяно несколько японских тыловых команд, 19 чел. захвачено в плен, уничтожено 600 повозок с различными запасами, сожжено несколько продовольственных складов, прервано сообщение по телеграфным и телефонным линиям, два поезда пущены под откос. Однако главные цели рейда - захват Инкоу и разрушение железной дороги Ляоян-Дашичао-Дальний - достигнуты не были. Незначительные повреждения, нанесенные железнодорожному полотну, японцы устранили всего за 6 час. Таким образом, оказались напрасными и потери отряда - 408 чел. убитыми и ранеными».* Организация набега на Инкоу, как и действия высшего командного состава российских войск, оставляли желать лучшего. Однако рядовые всадники и младшие офицеры проявили во время рейда высокие боевые качества, что отметил 4 января 1905 г. в приказе № 1 по Кавказской конной бригаде ее командир генерал-майор князь Г.И.Орбелиани: «С 26 прошлого декабря по 4 января полки бригады участвовали в набеге в тыл японцев...

Во время набега все чины бригады несли трудную походную службу с полным рвением, которое сказалось в стройности и порядке движения, в напряженном внимании разъездов и дозоров и в бдительности охранения. В боевых столкновениях командиры и офицеры давали ясные и разумные приказания и являли доблестный пример мужественного поведения и храбрости всадникам, которые показали себя достойными представителями славных племен Кавказа. Особенно выделяю атаку Дагестанского полка на хунхузов 28 декабря у дер.Калихе, действие Терско-Кубанского полка и 2-й сотни Дагестанского днем 30 декабря на линии железной дороги Дашичао-Инкоу, сводной сотни полков бригады, взорвавшей полотно железной дороги севернее Хайчена и участие 2-й сотни Терско-Кубанского полка и 4-й Дагестанского в ночном штурме станции Инкоу...»* Командир сотни ингушей есаул Э.А. Нальгиев, получивший ранение в бою под Инкоу, был награжден орденом святой Анны 3-й степени с мечами и бантом. Всадник Берса Хошагульгов, участвовавший в составе сборной сотни подъесаула Старицкого в ночь на 29 декабря 1904 г. во взрыве железнодорожного полотна на участке Аньсяндзянь-Хайчен, представлен к награждению Георгиевским крестом 4-й степени.*

Пытаясь не допустить сосредоточения под Мукденом всех сил японских войск и максимально использовать результаты рейда на Инкоу отряда генерал-лейтенанта П.И. Мищенко, главнокомандующий Манчжурскими армиями А.Н. Куропаткин предпринял наступление на Сандепу. В случае успеха российские войска могли создать угрозу флангу и тылу японцев и вынудить их к отступлению. 12-15 января 1905 г. Терско-Кубанский конный полк участвовал в ожесточенных боях вокруг укрепленных неприятелем деревень Удягандза, Хуерипу и Татунго. Во взаимодействии с донскими и забайкальскими казаками конники-горцы выбили японцев с занимаемых ими позиций. Опять на высоте оказалась Ингушская сотня, выдвинутая в прикрытие полковых пулеметов. Расположившись на песчаном холме, сотня спешилась и совместно с пулеметчиками открыла такой шквальный огонь по неприятелю, что заставила японцев бросить свои позиции. Предпринятая противником контратака была отбита со значительными для него потерями. 15 января разъезды полка от 2-й и 6-й (Ингушской) сотен подошли почти к самому Ляояну.*

Подтянув резервы, японское командование сумело остановить наступление российских войск. Прибытие на фронт из-под Порт-Артура 3-й армии генерала М.-К. Ноги еще больше изменило соотношение сил. Японцы почти сравнялись в численности войск с российской стороной (271 тыс. чел. против 293 тыс.). Правда, они несколько уступали в количестве пушек (1062 против 1475), зато японская артиллерия располагала большим числом тяжелых орудий и была качественно лучше российской. Наконец, японцы имели подавляющее преимущество в пулеметах (200 против 56), что было особенно важно во время встречного боя.

Пока А.Н. Куропаткин готовил новое наступление на Сандепу, главнокомандующий японскими войсками маршал Ояма двинул вперед все пять своих армий, вводя их в бой поочередно, чтобы расшатать и прорвать фронт российских войск под Мукденом. 6 февраля 1905 г. перешла в наступление 5-я армия генерала Кавамуры. Она легко сбила с занимаемых позиций левофланговый российский Цинхеченский отряд, отбросив его на Далинский перевал, а затем еще дальше на север. 11 февраля к 5-й армии присоединилась соседняя 1-я армия генерала Куроки, который в свое время нанес поражение Куропаткину под Ляояном. Удар двух японских армий мужественно приняла на себя 1-я Манчжурская армия генерала от инфантерии Н.П. Линевича. Несмотря на все усилия, за неделю ожесточенных боев неприятелю удалось лишь слегка потеснить его передовые части. Решив, что главный удар японцы наносят против нашего левого фланга, А.Н. Куропаткин поспешил перебросить туда почти все свои резервы. В это время 13 февраля против правого фланга российских войск перешла в наступление 3-я армия генерала М.-К.Ноги.

Разъезды кавалерии, в том числе Терско-Кубанского полка, своевременно обнаружили скопление неприятельских войск западнее Мукдена. Однако только 16 февраля А.Н. Куропаткин, осознав угрозу своему правому флангу распорядился сформировать для организации контрудара сводный отряд под руководством командира 16-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Д.А.Топорнина. Но тут в дело вступили 2-я (генерала Оку) и 4-я (генерала Нодзу) японские армии, сковавшие российские войска на центральном участке фронта. Для прикрытия образовавшейся на правом фланге бреши удалось вместо планировавшихся 120 батальонов выделить всего 33, которые возглавил командующий 3-й Манчжурской армией генерал от кавалерии барон А.В. Каульбарс.

Предпринятое им 20-21 февраля контрнаступление оказалось неудачным. 22 февраля А.Н. Куропаткин начал отвод своих войск за р.Хунхе с целью сокращения линии фронта. Однако армия М.-К.Ноги продолжала продвигаться вперед, угрожая выходом в тыл российским войскам, оборонявшим Мукден. Попытка организовать очередной контрудар 24 февраля вновь потерпела неудачу. В тот же день японцы прорвали в районе Киузань фронт 1-й Манчжурской армии, нарушив управление российскими войсками и создав угрозу их полного окружения и уничтожения. Куропаткин был вынужден отдать приказ об отходе, начиная с 25 февраля 1905 г. от Мукдена к Телину, а затем дальше к северу - на Сыпингайские позиции. Под Мукденом российские войска потерпели тяжелое поражение, потеряв убитыми, ранеными и пленными свыше 1/5 своего состава. Даже Терско-Кубанский конный полк, отступивший в относительном порядке и начиная с 26 февраля не тревожимый японцами», не досчитался 22 винтовок, 16 шашек, 22 лошадей, 4 мулов, 40 седел и полевой кухни.* Раздосадованный неудачей Николай II отстранил 3 марта 1905 г. с поста главнокомандующего А.Н. Куропаткина, назначив вместо него Н.П. Линевича. С 8 марта оказавшийся не у дел Куропаткин возглавил 1-ю Манчжурскую армию.

С отходом российских войск от Мукдена война приобрела позиционный характер. Обе стороны не имели ни сил, ни средств для организации новых наступлений. Тем не менее первое время на фронте проходили достаточно упорные бои местного значения. Почти ежедневно происходили перестрелки и стычки с отдельными подразделениями японских войск. Особенно ожесточенным было крупномасштабное столкновение 21 апреля 1905 г. в районе дер. Пабоатунь и Цзинзянтунь, в котором терско-кубанцам и сводной сотне 2-го Дагестанского конного полка противостояли на фронте 7-8 верст несколько тысяч японцев. Бой был удачным для горских всадников. Они захватили пленных и «вывели из строя» 120 неприятельских солдат и офицеров.* За «разновременные дела, мужество и храбрость» в боях с японцами очередные награды (ордена святого Станислава и святой Анны 2-й степени с мечами) получил командир Ингушской сотни есаул У.А. Нальгиев; приказный Артаган Колуев заслужил Георгиевский крест 4-й степени, № 114821; урядник Гармихан Мальсагов был произведен в зауряд-прапорщики, а всадник Нану Докумов - в приказные.* 26 апреля 1905 г. кавказцы были отведены на отдых в тыл, в район дер.Сяоченза.

В условиях относительной стабильности линии фронта большое значение приобрели поиски разведывательных отрядов. Одним из самых отважных и удачливых разведчиков российских войск в Манчжурии был ингуш Гуда Алиевич Гудиев (1860 г.р.), служивший корнетом в 50-м драгунском Иркутском полку. Сразу же после начала войны с Японией, 6 февраля 1904 г., он был командирован в Читу в распоряжение наказного атамана Забайкальского казачьего войска. 9 июня того же года Гудиев отправляется младшим офицером 3-й сотни 2-го Аргунского казачьего полка, с переименованием в хорунжие, а 7 сентября командируется в «разведывательную сотню особой важности» при штабе Манчжурской армии. Скупые строки послужного списка не дают представления о всем размахе разведывательной деятельности Г.А.Гудиева.

Тем не менее мы узнаем, что доблестный ингуш-разведчик отличился в сражениях под Ляояном и на р.Шахе, во время рейда на Инкоу. Под Мукденом Гудиев командовал «четырехсотенным туземным конным отрядом», который своевременно обнаружил наступление армии М.-К.Ноги. В дальнейшем разведотряд Г.А.Гудиева не раз совершал смелые вылазки в тыл японцев, не только принося важные сведения о неприятеле, но и совершая диверсии на путях сообщения и линиях связи, громя мелкие гарнизоны противника. 28 апреля 1905 г. разведчики лихим налетом взяли с боя г.Чандятунь. Подвиги Г.А.Гудиева были по достоинству оценены командованием Манчжурских армий*. За время войны с Японией разведчик-ингуш получил ордена: святой Анны 4-й степени с надписью «за храбрость» (4 июня 1904 г.), святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (12 ноября 1904 г.), святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (11 февраля 1905 г.), святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (24 октября 1905 г.), святого Станислава 2-й степени с мечами (22 февраля 1907 г.) (подробнее см. ниже).

Едва российские войска устроились на Сыпингайских позициях, как пришло известие о разгроме 14-15 мая 1905 г. в двухдневном сражении в Цусимском проливе 2-й Тихоокеанской эскадры вице-адмирала З. П. Рождественского. Стало ясно, что война с Японией окончательно проиграна. В России во всех слоях общества нарастало недовольство бессмысленной авантюрой царизма на Дальнем Востоке. Все выше вздымалась волна революционных выступлений рабочих, крестьян, мелких чиновников и служащих, начало которым положил расстрел народной демонстрации у Зимнего дворца в Петербурге 9 января 1905 г. («Кровавое воскресенье»), революционное брожение стало проникать в армию - последний оплот самодержавия. Но и Япония была разорена и измотана войной. Поэтому предложение американского президента Т.Рузвельта о посредничестве на мирных переговорах было с благодарностью принято обеими воюющими сторонами.

Тем временем боевые действия продолжались. Война шла своим чередом, унося все новые жертвы... В начале августа 1905 г. Терско-Кубанский конный полк вел упорные бои в треугольнике укрепленных японцами населенных пунктов Молихо-Лабоатунь-Факумынь. Командир сотни ингушей Э.А.Нальгиев за успешную рекогносцировку неприятельских позиций на р.Эрдахеза 1 августа 1905 г. был представлен к награждению орденом святого Георгия 4-й степени (награда не была вручена). Приказом № 36 от 11 августа 1905 г. по Кавказской конной бригаде «за отлично усердную службу» всадник Артаган Харсиев произведен в приказные.* Вскоре после этого было заключено перемирие и война, наконец, остановлена.*

23 августа 1905 г. в г.Портсмут (штат Нью-Гемпшир, США) председатель Комитета министров Российской империи граф С.Ю.Витте (будущий творец конституционного Манифеста 17 октября 1905 г.) и посол в США барон Р.Р.Розен, с одной стороны, министр иностранных дел Японии Д.Комура и посол К.Такахира, с другой, подписали мирный договор. Россия признавала Корею сферой влияния Японии, отказывалась от арендных прав на Ляодунский (Квантунский) полуостров с городами Порт-Артур и Дальний, передавала японцам южную часть острова Сахалин (до 50-й параллели) и КВЖД до станции Чань-чунь (Куанченцзы).

Действия кавказских джигитов на завершающем этапе войны были высоко оценены российским командованием. В приказе по 10-му армейскому корпусу № 319 от 2 сентября 1905 г., например, говорилось: «Начиная с 1 мая сего года при 10-м корпусе был сформирован конный отряд под начальством генерал-майора князя Г.И.Орбелиани, в состав которого в качестве ядра вошла отдельная Кавказская конная бригада. С тех пор в продолжении четырех месяцев кавказцы бессменно находились в составе этого отряда, на который выпала нелегкая задача охранять пути от противника впереди расположения 10-го корпуса на фронте более 40 верст протяжением. Спокойно и уверенно чувствовал себя корпус за этой надежной защитой.»* В телеграмме от 11 декабря 1905 г. главнокомандующего Манчжурскими армиями Н.И. Линевича князю Г.И.Орбелиани выражалась «сердечная благодарность всей мужественной бригаде за доблестную службу... Всем вам от меня, старого кавказца, привет и поклон. Свезите от меня привет мой славному Кавказу».*

Перед отправкой на родину войска недавних противников производили обмен пленными. К 22 ноября 1905 г. по Терско-Кубанскому конному полку в японском плену числились 5 чел. (Албаст Гелагиев, Учалук Гудиев, Мусса Мальсагов, Магомет-Гирей Трамов и Азамат-Риза Шереметов). В тот же день в полк прибыли двое военнопленных - Магомет Балхоев и Альджуко Габациев.*

7 октября 1905 г. дивизион был расформирован и разведчики стали покидать Манчжурию. В конце декабря тронулся в путь Терско-Кубанский конный полк. 5 января 1906 г. всадники пересекли российско-китайскую границу. С тяжелым чувством возвращались домой джигиты. Не по их вине была проиграна эта война... 


Послужные списки участников Русско-японской войны 1904-1905 гг.

Куриев Умат-Гирей

Родился 2 мая 1880 г. Вероисповедания магометанского. Происходит «из лучшей фамилии ингушей, предки и родственники которого издавна служат русскому правительству». Отец его - юнкер милиции, братья - один ротмистр, а другой - корнет.
Поступил добровольно на службу в Терско-Кубанский конный полк Кавказской конной бригады всадником 23 марта 1904 г. Произведен в младшие урядники 10 июля 1904 г.; в старшие урядники - 10 января 1905 г.
За отличия в бою против японцев 18 июля 1904 г. награжден знаком отличия Военного ордена (солдатский Георгиевский крест) 4-й ст., № 2710 - 30 сентября 1904 г.
За отличия при набеге на Инкоу 30 декабря 1904 г. награжден знаком отличия Военного ордена 3-й ст., № 371 –15 июля 1905 г.
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался. Холост.
С полком и 6-й (ингушской) сотней участвовал в боях с японцами: 18 июля 1904 г. – у Лагоулина; 13 августа 1904 г. – у Анпина и Янтайских копей; в сентябре – октябре 1904 г. – на р. Шахе и в феврале 1905 г. – под Мукденом. Неоднократно был назначаем начальником разведки и давал самые точные сведения о неприятеле. Часто вызывался охотником (добровольцем) на опасные предприятия.
Командир Терско-Кубанского конного полка полковник А. П. Фидаров в представлении от 9 октября 1905 г. писал об У.-Г. Куриеве: «Еще будучи всадником, обращал на себя внимание беззаветной храбростью и лихостью, за что удостоился звания младшего, а затем и старшего урядника. Имеет большое и благотворное влияние на товарищей. Полагаю наградить званием юнкера милиции».
                                                                                            РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л.83-84об., 125 об.


Нальгиев Эльберд Асмарзиевич
(по данным послужного списка)

В службе офицером с 29 августа 1886 г. Генерал-майор - 26 февраля 1917 г. (старшинство в чине с 10 июля 1916 г.). Числился по Кубанскому казачьему войску. Бригадный командир 2-й Кавказской казачьей дивизии - с 14 февраля 1916г.
Ордена: Св. Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» (12 февраля 1904 г.), св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (11 августа 1905 г.), св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом (18 декабря 1905 г.), св. Анны 2-й ст. с мечами и св. Станислава 2-й ст. с мечами (13 апреля 1906 г.), св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (9 февраля 1912 г.), св. Владимира 3-й ст. (6 мая 1913 г.), мечи к этому ордену (7 июля 1915 г.); Георгиевское оружие (7 января 1916 г.).
                                                                                                                      РГВИА. Ф.407. Оп.1. Д. 104. Л.6.

Высочайшим приказом по военным чинам 7 января 1916 г. Э.А. Нальгиев был награжден Георгиевским оружием за то , что, «состоя командиром 1-го Полтавского кошевого атамана Сидора Белого полка Кубанского казачьего войска и командуя отрядом в составе 2 батальонов стрелков, 8 казачьих сотен и 10 орудий, 16 февраля 1915г., действуя в духе общей задачи Азербайджанского отряда - отбросить Хойскую группу турок из персидских пределов, разбил у селения Аниставан авангард неприятеля, а в ночь с 17 на 18 февраля энергичным ударом у селения Хандом и Чабанлы разгромил отряд турок, состоявший из 2 таборов пехоты с 2 орудиями и нескольких тысяч курдов, занимавших крепкую горную позицию. Последствием удачных его действий было занятие им Дильмана, главного города Салмасского округа, что, в связи с действиями других частей Азербайджанского отряда, заставило турок спешно отойти к Котуру и в пределы Турции».
На момент награждения Георгиевским оружием Э.А. Нальгиев являлся командующим 2-й бригадой Сводной Кубанской казачьей дивизии и состоял в чине полковника.


Мальсаг Мальсагов

Родился 11 марта 1884 г. Вероисповедания магометанского. «Из лучшей фамилии между ингушами, издавна имеющей влияние и силу в народе ингушей. Дед его и отец - русские офицеры. Фамилия эта давно служит русскому правительству, сам держится с большим достоинством».
Грамотен.
Холост.
Поступил добровольцем в Терско-Кубанский конный полк, зачислен в списки полка всадником - 23 марта 1904 г. Произведен в младшие урядники 30 марта 1905 г.
За отличие в деле против японцев 11 сентября 1904 г. награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 181783 - 31 августа 1905г.
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
В наградном листе № 109 от 3 октября 1905 г. значится: «Нередко вызывался охотником в опасные предприятия и все задачи, на него возложенные, выполнял толково и доблестно. Принадлежит к семье, пользующейся большим авторитетом среди ингушского племени. Полагаю наградить званием юнкера милиции. Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
В характеристике, данной М.Мальсагову врид командира Терско-Кубанского конного полка полковником Фидаровым, говорилось: «Война с Японией 1904-1905 гг. Бои под Ляояном, Шахе, Мукденом. Мальсагов отличался тщательно и правильно веденной разведкой. Посылался как начальник офицерских разъездов. Неоднократно руководил охотниками, вызывавшимися на опасные предприятия.
На основании приложения к ст. 8 книги VIII СВП 1869 г. урядник Мальсаг Мальсагов, сын и внук офицеров из самой влиятельной и лучшей фамилии ингушей, благодаря своему роду, умению держаться, за боевые отличия и нравственные качества заслужил уважение всех, а потому вполне достоин звания юнкера милиции».
3 октября 1905 г. ходатайство Фидарова поддержал командир Кавказской конной бригады генерал-майор князь Г.И.Орбелиани.
Звание юнкера милиции было присвоено М.Мальсагову 12 ноября 1905 г.
                                                                         РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. л. 159-160 об., 233 об. - 234.


Нагамурза Нальгиев

Родился 19 сентября 1866 г. Вероисповедания магометанского. Происходит из лучшей фамилии ингушей. Предки его с давнего времени служили русскому правительству; родной дядя его служит есаулом в Терско-Кубанском конном полку. Пользуется влиянием среди сотни. Одним из первых записался в ряды Терско-Кубанского конного полка. Двоюродный брат его - сотник Нальгиев, тоже в Терско-Кубанском конном полку.
Неграмотен. Женат.
Поступил добровольно на службу в Терско-Кубанский конный полк всадником - 23 марта 1904 г.
За отличия в делах против японцев с 24 августа по 5 октября 1904 г. награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 110541 -20 ноября 1904 г.
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
Участвовал во всех сражениях с 18 июля 1904 г. по день подписания мирного договора с Японией. Выделялся своим примерным мужеством и энергией.
Наградной лист № 97 от 3 октября 1905 г.
«Во время войны отличался прекрасным поведением и храбростью в делах.
Происходит из семьи, пользующейся большим авторитетом среди ингушского населения.
Полагаю наградить званием юнкера милиции. Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
Заключение вр. командующего полком полковника Фидарова:
«На основании приложения к ст. 8 кн. VIII СВП 1869 г. Нагамурза Нальгиев как происходящий из лучшей фамилии ингушей, предки которого и сочлены семьи его (офицеры) всегда служили русскому престолу; за свои боевые отличия, за нравственные качества и уважение, которое он заслужил среди сотни, вполне достоин звания юнкера милиции, а потому ходатайствую о награждении его этим званием юнкера милиции».
Резолюция: «Согласен. Генерал-майор князь Орбелиани. 3 октября 1905г.»
Произведен в юнкера милиции 12 ноября 1905 г. (Приказ № 2330 главнокомандующего Манчжурскими армиями).
                                                                                   РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л. 249-250 об., 321 об.-322.

Зязьгов (Зязигов - Ах.М.) Шаухул

Из лучшей фамилии ингушей Терской области. 27 лет. Вероисповедания магометанского. Неграмотен. Холост.
Зачислен на службу в Терско-Кубанский конный полк 22 марта 1904 г. Прибыл с полком на театр военных действий 1 июля 1904 г.
За отличия в делах против японцев награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 124235 - 26 августа 1905 г. (Приказ № 419 по 2-й Манчжурской армии).
Произведен в младшие урядники 10 ноября 1905 г. Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
Наградной лист № 135 от 21 декабря 1905 г.
«Урядник Шаухул Зязьгов во время боев под Сандепу и Мукденом состоял ординарцем при командире полка. Всегда в высшей степени толково передавал приказания, нередко при этом проскакивая через сильно обстреливаемые неприятелем пространства. Службой своей в сотне тоже выделялся беззаветной храбростью и отвагой.
За боевую его службу полагаю на основании книги VIII СВП 1869 г., прил. к ст. 8 п. 2 наградить производством в юнкера милиции.
Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
Произведен в юнкера милиции 16 марта 1906 г. (Приказ № 293 главнокомандующего Манчжурскими армиями).
                                                                               РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л. 189-190 об, 203 об.-204.

Нальгиев Шахангери

Согласно послужного списка 1905 г., происходил «из дворян лучшей фамилии ингушей Терской области». От роду имел 25 лет. Вероисповедания магометанского.
Холост. Грамотен.
Зачислен на службу в Терско-Кубанский конный полк - 22 марта 1904 г. Произведен в младшие урядники 21 октября 1904 г.
За отличия в делах против японцев награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 126028 (Приказ по 2-й Манчжурской армии, № 490 - 26 августа 1905 г.
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
                                                                                        РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л. 98-98 об., 111 об.

В наградном листе № 146 от 21 декабря 1905 г. значится:
«Урядник Шахангери Нальгиев в бою под Инкоу, будучи сам ранен, вынес из огня своего сотенного командира. Кроме этого подвига он всегда выделялся своей храбростью и мужеством, подавая пример товарищам.
Происходит из хорошей семьи, имеет в полку двух офицеров -близких родственников.
За боевую его службу полагаю на основании книги VIII СВП 1869 г., приложение к ст. 8 п.2 наградить производством в юнкера милиции. Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
Там же. Л. 97-97 об.

Награждение Ш. Нальгиева званием юнкера милиции состоялось 16 марта 1906 г. (Приказ № 293 главнокомандующего Манчжурскими армиями).
Там же. Л. 112.

Баадул Аушев

Из лучшей фамилии ингушей Терской области. 27 лет. Вероисповедания магометанского. Грамотен. Холост.
Зачислен в Терско-Кубанский конный полк 26 марта 1904 г. Командирован с полком на театр военных действий 22 мая 1904 г. Прибыл в Ляоян 1 июля 1904 г.
Произведен: в приказные 10 сентября 1904 г.; младшие урядники - 19 апреля 1905 г.
За отличия в делах против японцев награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 124227 - 26 августа 1905 г. (Приказ по 2-й Манчжурской армии № 419).
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
Наградной лист № 145 от 21 декабря 1905 г.:
«Урядник Баадул Аушев нес в сотне несколько месяцев службу младшего офицера. Бывал наряжаем в офицерские разъезды и всегда с высокой доблестью исполнял всё, что ему поручалось. Храбростью и мужеством подавал пример прочим. Происходит из хорошей ингушской семьи, благодаря чему пользуется среди населения уважением и авторитетом. Полагаю наградить на основании СВП 1869 г. книга VIII прил. к ст. 8 п. 2 производством в юнкера милиции. Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
Произведен в юнкера милиции 16 марта 1906 г. (Приказ № 293 главнокомандующего Манчжурскими армиями).
                                                                               РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л. 183-184 об., 209 об.-210.

Асланбек Албагачиев

Из дворян лучшей фамилии ингушей Терской области. Братья Албагачиева - офицеры.
От роду 26 лет (в 1905 г.). Вероисповедания магометанского.
Холост. Грамотен.
Зачислен на службу в Терско-Кубанский конный полк 22 марта 1904г.
Произведен: в приказные 24 октября 1904 г; младшие урядники - 17 апреля 1905 г.
Награжден знаком отличия Военного ордена св. Георгия 4-й ст., № 125825 - 26 августа 1905 г. (приказ № 419 по 2-й Манчжурской армии).
Наказаниям и взысканиям по службе не подвергался.
Наградной лист от 21 декабря 1905 г., № 147.
«Урядник Асланбек Албагачиев участвовал во всех делах полка. Выделялся беззаветной храбростью. Несколько раз вызывался охотником на предприятия, сопряженные с опасностью. Всё, что ему ни поручалось, исполнялось доблестно и в высшей степени добросовестно.
Происходит из хорошей ингушской семьи, братья его служат офицерами в Кавказской армии. Принимая это во внимание, а также его боевые заслуги, полагаю на основании кн. VIII СВП 1869 г., прил. к ст. 8 п.2, наградить производством в юнкера милиции.
Флигель-адъютант полковник граф Шувалов».
Произведен в юнкеры милиции 16 марта 1906 г. (приказ главнокомандующего Манчжурскими армиями № 993).
                                                                               РГВИА. Ф. 400. On. 12. Д. 27814. Л. 181-182 об., 211 об. - 212.

Нальгиев Салам Моусович

Нальгиев Салам Моусович, 1880 г. р.; после окончания Владикавказского реального училища и Терского юнкерского училища по 2-му разряду в мае 1903 г. стал исполнять обязанности начальника команды полковых разведчиков. 19 сентября 1904 г. его произвели временно в поручики, затем 7 ноября 1904 г. в хорунжие. Будучи офицером, в составе Маньчжурской армии принимает активное участие в Русско-японской войне. За проявленную храбрость и мужество в различных боях с японцами имел награды: ордена Св. Анны 4-й степени, Св. Анны 3-й степени с надписью «За храбрость»; Св. Станислава 4-3-й степеней и светло-бронзовую медаль «В память Русско-японской войны 1904-1905 гг.».

Другие участники Русско-японской войны*, награжденные знаком отличия Военного ордена - Св. Георгия 4-й и 3-й степени

1. Бузуртанов Арцу, старший урядник, 30 сентября 1904 г. - 4-й ст., № 2720, 3-й ст., № 371.

2. Нальгиев Мекди (Мадик), юнкер - 4-й ст. и 3-й ст.

3. Куриев Уматгирей, урядник - 4-й ст., № 2710 и 3-й ст., № 371.

4. Оздое Саид, юнкер - 4-й ст. и 3-й ст.

5. Озиев Тембулат, юнкер - 4-й ст.

6. Тамбиев Данил, юнкер - 4-й ст.

7. Докиев Расса, мл. урядник - 4-й ст.

8. Чербижев Берснако Тонтович, урядник - 4-й ст. Позже участник гражданской войны, командир взвода, красный партизан.

9. Дзогиев Исаки, урядник - 4-й ст.

10. Арчаков Шахмурза, мл. урядник, 10 мая 1905 г. - 4-й ст.

11. Бачалов Висангирей, 1871 г.р., урядник, 20 мая 1904 г. - 4-й ст., №110528.

12. Мальсагов Муса, ст. урядник - 4-й ст.

13. Хашагульгов Берс, всадник - 4-й ст.

14. Мальсагов Гармихан, зауряд-прапорщик - 4-й ст.


Гудиев Гуда Алиевич

Хочется подробнее рассказать об одной неординарной и яркой личности - участнике Русско-японской и Первой мировой войн, участнике строительства новой, послереволюционной России, Гуде Алиевиче Гудиеве, судьба которого завершилась трагично. О нем можно было написать и отдельный очерк.

Гуда Алиевич Гудиев, 1880 г. р., сын юнкера милиции Терской области. Согласно архивным материалам и послужному списку 3-го драгунского Новороссийского полка, поручик Г. А. Гудиев после окончания Владикавказского реального училища и Елизаветградского кавалерийского юнкерского училища по 1-му разряду прибыл в 50-й драгунский полк. В июне 1904 г. переведен во второй Аргунский полк Забайкальского казачьего войска младшим офицером 3-й сотни. В том же году командирован в разведсотню особой важности при штабе Маньчжурской армии. 16 февраля 1905 г. назначен командиром туземного отряда, а в октябре того же года в связи с расформированием дивизиона откомандирован на Кавказ. 25 декабря 1905 г. произведен в корнеты и зачислен по армейской кавалерии. С сентября 1906 г. произведен в поручики со старшинством.

Находясь во втором Аргунском казачьем полку, принимал активное участие в Русско-японской войне 1904-1905 гг. За время пребывания в отдельном дивизионе разведчиков при главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против японцев для разведок особой важности, с 12 сентября 1904 г. по 7 октября 1905 г. участвовал в боях на реке Шаха с 24 сентября по 4 октября 1904 г.; в набеге конницы под началом генерал-лейтенанта, генерал-адъютанта П.И. Мищенко на Инкоу с 26 декабря 1904 г. по 5 января 1906 г.; в боях под Мукденом с 12-го по 26 февраля 1905 г. В разное время осуществлял особо важные разведки по приказанию главнокомандующего. За военные заслуги имел ордена:

Святой Анны 4-й ст. с надписью «За храбрость» (4 июня 1904 г.);

Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (12 ноября 1904 г.);

Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (11 февраля 1905 г.);

Святого Станислава 2-й ст. с мечами (22 февраля 1905 г.);

Святого Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (2 октября 1905 г.).

В декабре 1908 г. Г. А. Гудиев переведен в 3-й драгунский Новороссийский полк; 20 октября 1909 г. назначен обучающим в школе прапорщиков и принял должность заведующего оружием по полку. В феврале 1910 г. получил аттестат, позволяющий поступать в Императорскую Николаевскую конную академию. Дальше след до 1915 г. обрывается (нет материалов).

Как мы сообщали выше, Гудиев участвовал в должности командира 1-й сотни Ингушского конного полка, получив еще две награды, был произведен из штабс-ротмистров в ротмистры. В 1916 г. Гудиев переведен в ведомство Министерства внутренних дел с зачислением по армейской кавалерии. Дальше след обрывается до 1919 г., когда Г.А. Гудиева переводят на работу в Баку.

И вот в 1997 г. на запрос начальника Международно-правового Управления прокуратуры Российской Федерации генерала И. М. Костоева от прокуратуры Азербайджанской республики были получены архивные материалы о деятельности Гудиева в городе Баку (1919-1920), которые стали мне доступны.

Известно, что Гудиев был женат на ингушке Кале Хасбулатовне Льяновой и в 1909 г. у них родился сын Ахмед. Позже в Баку он женился на персианке - дочери посла Персии в России Тамаре-ханум Ажимовой, от которой имел сына Асланбека и дочерей Лейлу и Айшат. В справке за подписью начальника Международного отдела старшего советника юстиции Р.М. Гаджиева приводится копия приказа № 67 министра внутренних дел Усурбекова о назначении ротмистра Г.А. Гудиева с 29 апреля 1919 г. Бакинским полицмейстером (градоначальником Баку). «В этой должности,- пишет Гаджиев,- ...капитан Гудиев оказался прекрасным губернатором, смелым воином, сторонником дисциплины и большой человеческой энергии и смелости... Он останется в анналах истории как крупный государственный деятель, который в тот напряженный и полный противоречий период развития азербайджанского общества обеспечивал стабильность в городе Баку, поддерживал всеми силами, со всей свойственной ему смелостью, энергией и отвагой дисциплину и правопорядок».

20 августа 1920 г. Верховный Революционный трибунал рассмотрел дело бывшего Бакинского градоначальника Гудиева по обвинению его в контрреволюционных выступлениях и соучастии в заговоре мусаватистов по политическим побуждениям. Ревтрибунал вынес решение приговорить Гудиева к расстрелу.

В своем прощальном письме жене Тамаре после оглашения приговора Гуда Алиевич написал, «что коммунистам нужна была крупная фигура для показа и запугивания. Могу сказать, что я ни в чем в предъявленном мне обвинении не виноват. Прошу срочно выехать с детьми к отцу в Москву, а оттуда - в Париж к брату, но при этом не отрывай детей от ингушей и от старшего сына Ахмеда. Вместе им будет легче. Надеюсь, что когда-нибудь этот жестокий век беззакония и репрессий закончится».

Вскоре Тамара с детьми выехала в Москву, их устроили временно в усадьбе княгини Головиной - жены председателя Госдумы. В том же году ей помогли выехать в Париж к брату, а в 1924 г. ей удалось вывезти и троих своих детей.

Во Франции сын Гуды Алиевича Асланбек стал участником движения «Свободная Франция» (с 1942 г. - «Сражающаяся Франция»), руководимого генералом Шарлем де Голлем. По окончании войны вышел в отставку в чине подполковника. Умер Асланбек, не оставив наследников, в 1997 г. Похоронен в Париже на мусульманском кладбище. На эти похороны вылетал с супругой и генерал Иса Костоев, которому Гуда Алиевич доводился старшим братом тестя. Дочь Гуды Алиевича Лейла, уже пожилой, приезжала в Москву к своим родственникам Костоевым. О судьбе старшего сына Ахмеда (от первой жены Льяновой) мне ничего не известно.

Военная деятельность в период службы в ведомстве Министерства внутренних дел с 1916-го по 1919 г. Гуды Алиевича Гудиева до назначения его на должность Бакинского градоначальника до конца не известна и не ясна. Требуются более детальные исследования и поиски дополнительных материалов.