[опубликовано 25 Сентября 2015]
Хаджи Мурад Доного
Вначале 1840-х гг. война на Кавказе ознаменовалась необычайным подъемом борьбы горских народов под руководством Шамиля, имама Дагестана и Чечни. Полководческий талант, успешная работа над созданием войска, выдающиеся способности организатора позволили ему достичь значительных успехов в военном деле.Власть имама достигла огромных размеров, начался новый этап Кавказской войны, названный современником Н.Г. Чернышевским «блистательной эпохой Шамиля».
Раздраженный крупными неудачами на Кавказе, российский император Николай I задумывает одним решающим ударом повергнуть противника. План, разработанный в Санкт-Петербурге, был строг и прост: «Разбить скопища Шамиля, проникнуть в центр его владычества Дарго и в нем утвердиться». С этой целью была предпринята крупная экспедиция в высокогорные районы Дагестана и Чечни.
В 1844 году главнокомандующим войск на Кавказе и наместником кавказским назначается генерал-лейтенант граф М.С. Воронцов, участник войны с Наполеоном, опытный администратор, сменивший генерала А.И. Нейдгардта. Прибыв на Кавказ, изучив обстановку и ознакомившись с мнением опытных генералов и офицеров Кавказского корпуса, которые считали, что время многочисленных, обремененных обозами «экспедиций» прошло, поскольку время показало их полную неэффективность, Воронцов тем не менее не решился на корректировку планов, разработанных в Санкт-Петербурге, так как для него было немыслимо не преклониться перед священной волей российского самодержца.
В экспедиции для захвата Дарго - «столицы» Шамиля, приняли участие представители знати и видные в будущем военные и государственные деятели России: князья А. Барятинский, А. Дондуков-Корсаков, В. Бебутов, Д. Святополк-Мирский, барон А.Николаи, граф Гейден, принц Александр Гессенский (родной брат супруги Николая I императрицы Александры Федоровны), сын графа Воронцова Семен, сын светлейшего князя Варшавского фельдмаршала Паскевича Федор и др. На более 10 тысячсолдат и офицеров в предстоящей экспедиции приходилось семь генералов, при этом подавляющая часть офицеров и генералов выполняла чисто представительские функции. Присутствие столь значительных лиц в намечающемся походе, по замыслу Воронцова, должно было внушать мысль рядовым участникам экспедиции о непременном благополучном завершении похода.
Следствием «раздувания штатов» явилось большое количество вьючных лошадей, что увеличивало обоз, затрудняло снабжение отряда необходимыми материальными средствами и осложняло прикрытие тыловых подразделений. В походе на Дарго определено было участвовать сформированным Чеченскому и Дагестанскому отрядам.
31 мая 1845 года из крепости Внезапной, после богослужения, торжественно с песнями, вышел Чеченский отрядподкомандованием генерала А.Н. Лидерса, в состав которого входили 12 батальонов из пехотных полков, рота 5-го саперногобатальона, рота Кавказского стрелкового батальона и две дружины Грузинскойпешей милиции (1000 чел.); 13 сотен из разныхКавказских линейных казачьих полков; батареи 14-й и 20-й артиллерийских бригад (всего 28 орудий); санитарный транспорт (1000 вьючных лошадей) и запасной парк 14-й артиллерийской бригады, состоящий из 20 ящиков и 200 вьюков.
Дагестанский отряд под началом генерала В.О. Бебутова,в тот же день начавший движение из Темир-Хан-Шуры, состоял из 9 батальонов пехотных полков, двух рот 5-го саперного батальона, двух рот Кавказского стрелкового батальона; трех сотен из разных Кавказских линейных казачьих полков, батарей 14-й и 19-й артиллерийских бригад (всего 18 орудий); санитарный транспорт (1000 вьючных лошадей) и полубригада конно-подвижного магазина (380 вьючных лошадей).
Вспомогательная роль в экспедиции была отведена Лезгинскому и Самурскому отрядам, которые по мере продвижения в горы основного отряда Воронцова, должны были отвлекать на себя часть сил неприятеля.
3 июня у аварского селения Гертма произошло соединение главных сил: Чеченского и Дагестанского отрядов.
Шамилю было известно о движении царских войск, он также знал о силе русского отряда но, как и в предыдущих военных операциях, имам показал себя талантливым полководцем и грамотным стратегом. Горцы не вступали в открытый бой, а с небольшими перестрелками отступали. Воодушевленные мелкими победами русские уверенно продвигались вперед по направлению к высокогорному Анди, последнему крупному населённому пункту до конечной цели - Дарго. Однако вскоре удача отвернулась от экспедиции, начали сбываться опасения тех генералов и офицеров, которые ни Петербург, ни Воронцовне захотели принять к сведению. Многие участники экспедиции позже поняли,что отступление без боя, было не трусостью противника, как ранее предполагали, а верным расчетом Шамиля, заманившего вглубь гор огромныйотряд русских, движение которого замедлялось из-за его многочисленности,обремененности обозами, орудиями, а впоследствии и ранеными. Кроме того,незнание или игнорирование природных и климатических особенностей горного края стоило отряду тяжелых испытаний и потерь.
7 июня начались дожди, выпал снег, царским войскам с трудом приходилось преодолевать трудности. 14 июня войска подошли к аулу Анди, которое после ожесточенного сражения с трудом было занято русскими. Это было первое крупное сражение с начала экспедиции на пути к Дарго.
С взятием Анди начался новый период неудач для отряда. Почти месяц стояла дождливая холодная погода. Из-за недостатка корма гибли лошади, солдаты и офицеры по несколько дней оставались без хлеба, соли, питаясь только мясом убитых лошадей. Со стороны местного населения никакой помощи не было, так как по приказу Шамиля жители Анди перед приходом русских переселились оттуда в другое место. «Пройдет, бывало, нетерпеливо ожидаемый транспорт и приведет вместо 8- или 9- дневного запаса сухарей на два, много на три дня, которые поедят, и опять ждут нового подвоза, не имея возможности двинуться вперед», – вспоминал один из участников этого печального похода.
Ситуация оказалась критической: с одной стороны - дожди и бездорожье, с другой - нападения горцев сделали доставку продуктов почти невозможной.Командованию необходимо было предусмотреть не один, а несколько вариантов доставкипродовольствия, тем более в такую сложную местность, в которой находилсядействующий отряд. Ведь снабжение армии продовольствием во время многодневных экспедиций есть одно из самых важных условий их успеха.
Главнокомандующий осознал свою ошибку, прозрение пришло к нему, когда начались первые испытания, но он продолжал намеченный путь, уже без всяких иллюзий. Его письма с места событий - свидетельства того, насколько необдуманной была идея многотысячного похода. С каждым шагом в горы граф Воронцов все более и более убеждался, чтоне горы Дагестана, а обладание плоскостью Чечни служит ключом к водворению русской власти в восточной части Кавказа, что до окончательного занятия Чечни всякое движение в Нагорный Дагестан будет опасным для русского командования, как «влекущее за собой убыль в людях, нерешительность действий экспедиционного корпуса и увеличение нравственных сил неприятеля».
С 21 июня по 1 июля подразделения из состава экспедиции участвовали в локальных боях с горцами, которые внимательно следили за их передвижением и затевали перестрелки, совершали вылазки к лагерю, таким образом, постоянно напоминая о себе.
Утром 6 июля, распределив продовольствие и боеприпасы,главнокомандующий повел главные силы отряда по направлению к Ичкерии, надеясь как можно быстрее пробиться к аулу Дарго. При вступлении в Ичкерийские леса Воронцова также подстерегали трудности: дорога оказалась загражденной завалами, из срубленных деревьев, укрепленных насыпью из земли и камнями.За каждым завалом находились горцы, метко стрелявшие по наступающим.
В результате ожесточенных боев и под давлением превосходящего противника защитники вынуждены были покидать занимаемые ими места, однако, не переставая атаковать колонну русских, вышедшую из леса на открытое место. Не имея возможности удержать Дарго, Шамиль приказал жителям переселиться с имуществом в горы, а столицу предать огню.
Авангард, под командованием генерала Белявского, спустился к пылающему аулу Дарго и занял его.Остальные войска продолжали спуск в течение всей ночи. Арьергард прибыл на место только к 8 часам утра 7 июля, то есть колонна была сильно растянута, когда авангард оказывается далеко впереди остальной части отряда. В других похожих ситуациях во время похода было много потерь, в том числе генерал Фок, погибший 6 июля, однако командующий авангардом и далее придерживался подобной тактики и терпел большие потери.
«7-го июля отдано приказание сжечь и истребить Дарго до основания, – писал очевидец, – а лес от саклей перенести в лагерь для дров, и всеразрушающий огонь того же дня запылал над Дарго с новой яростью. Дарго, жилище Шамиля, заключало в себе: дворец его и много других деревянных больших зданий, в коих помещались приверженцы его и разные заведения; кроме того, с западной стороны аула, за нешироким рукавом Аксая, устроены были с большими удобствами русские избы, служившие помещением изменникам беглым русским, бежавшим к Шамилю из своих рядов в разное время (жившим около Дарго особой, отдельной слободой, преимущественно мастеровых разного рода».
В день взятия Дарго у русскихпогибли 36 человек: 1 генерал, 1 штаб- и 2 обер-офицера, 28 солдат и 4 милиционера. Ранено - 137 и контужено 32 человека. Общие потери одного дня составили 205 человек. По сведениям русских лазутчиков горцы тоже понесли значительный урон.
Рассеявшиеся, при захвате Дарго, защитники не думали сдавать позиций. Шамиль умышленно поджегшийсвою столицу, со стороны наблюдал за действиями русского отряда. Всю ночь и утро следующего дня горцы обстреливали ядрами лагерь Воронцова.
Граф Воронцов - «победитель Наполеона», как назвал его один ученый, сейчас невольно оказался в подобном положении, что и французский император в 1812 году, заняв сожженную Москву. Тем не менее, цель, поставленная царским командованием, была достигнута, резиденция Шамиля была взята. Но это было только первой половиной исторического похода 1845 года.
Граф Бенкендорф, участник похода, в своих воспоминаниях писал, что «в день занятия Дарго силы Шамиля были слабее наших, но уже на другой день вся Чечня и весь Дагестан собрались вокруг него, и теперь многочисленный противник, словно громадный муравейник, окружил нас со всех сторон…».
Итак, Воронцов оказался в западне, окруженный горцами и отрезанный от продовольственной базы. Моральное состояние отряда было плачевным: среди солдат преобладали мрачные настроения –много убитых и раненых, а взамен несколькосожженных домов и короткий отдых в перестрелке с противником. Уныние объяснялось не столько потерями, сколько сознанием того, что потери эти бесполезны. Настроение в войсках не улучшало и почти полное отсутствие провиантаи фуража. Кроме того, снова ухудшилась погода: пошел мокрый снег, «...холод увеличивался... и, дабы окончательно не замерзнуть, солдаты рыли ямы, вкоторых теснились по три человека: одна шинель служила матрацем, две другие - одеялом».Среди солдат начались болезни от недоедания, усилился падеж лошадей, отсутствовали боеприпасы
Не было никакого смысла оставаться в Дарго, но и покинуть его до прибытия транспорта с продовольствием Воронцов не мог. Многие обозы по дорогев Дарго были отбиты неприятелем или потеряны в горных ущельях. Возвращаться по старой дороге, по мнению амбициозного Воронцова, было невозможно, поскольку противник счел бы это отступлением. В связи с этим отряд продолжил движение вперед по направлению к Герзель-аулу, расположенному на территории, контролируемой русским командованием.
Продовольственный обоз ожидали в Дарго 9 или 10 июля. Когда стало ясно, что через лес колонна не пройдет, Воронцов отправилотряд под командованием генерала Клюге фонКлюгенау навстречу транспорту с целью - нагрузить ранцы продуктами ибоеприпасами и таким образом доставить их в лагерь.
Утром 10 июля Клюгенау двинулся навстречу к показавшемуся в горах провиантскому отряду. Однако когда авангардпод начальством генерала Д. Пассека прошел уже большую часть пути, горцам удалось вклиниться в середину отряда, отрезать арьергард иокружить его. В жестоком бою был тяжело ранен командовавший арьергардом генерал В. Викторов, его солдаты, потеряв два орудия, лошадей иприслугу, обратились в бегство. Очевидцы этой трагедии рассказывали,что Викторов, «поверженный на землю и не имея силподняться, несмотря на просьбы и обещания наградить того, кто бы его взял,оставлен был в добычу неприятелю и тут же им изрублен».
Потеря большого количества людей и орудий, смерть генерала и некоторых других офицеров, недостаток патронов и снарядов, растерянность генерала Клюге фон Клюгенау - все это самым плачевным образомсказалось на боевом духе солдат, которые после встречи с транспортной колонной должны были на следующий день возвращаться той же дорогой вДарго.
В обратный путь авангард снова возглавил генерал Пассек, арьергардом же командовал полковник Ранжевский.Колонна растянулась на большое расстояние, чем вновь воспользовались горцы, нанося разящие удары с разных сторон. Строя завалы из деревьев, камней, прячась за деревьями ивоздвигнутыми преградами, они успешно обстреливали русских.Они воевали народной территории и хорошо умели использовать достоинства горной местности: прятаться, нападать с тыла, неслышнопередвигаться, отступать и вновь быстро собраться там, где их уже не ждут, неожиданно оставлятьполе боя и сжигать свои жилища, постоянно расстраивая этим планы противника.
В числе погибших оказался генерал Д. Пассек, генерал Клюгенау чудом остался жив, под ним было убито нескольколошадей, он потерял всю свою свиту. За два дня, кроме двух генералов, было убито554 человека, ранено - 770 человек, горцами было захвачено 3 орудия и большая часть обоза. С такими потерями Клюге фонКлюгенау прибыл в Дарго, а саму экспедицию солдаты назвали «Сухарной экспедицией», которая плачевно окончилась для царской армии.
Не получив ожидаемого продовольствия, главнокомандующему не оставалось ничего, как продвигаться к Герзель-аулу.
13 июля отряд в составе 5000 человек, из которых по официальным сведениям более 700 были ранеными, начал движение вниз по течению р. Аксай, напротив позиции, которую занимал противник у аула Цонтери. Не надеясь на силы своего отряда, Воронцов послал начальнику левого фланга Кавказскойлинии генералу Фрейтагу приказ идти навстречу от Герзель-аула. Для верности приказ был послан впяти копиях различными путями.
Маршрут отряда пролегал мимо аула Белгатой, в районе которого загорелся бой, в результате чего потеряв 6 человек убитыми, 31 ранеными и 5 человек контужеными, отрядрасположился лагерем вблизи аула Цонтери.
14 июля отряд «в сопровождении» атакующих его горцев по левому флангу,продолжал движение к селению Гурдали. В этот деньпотери составили: 61 человека убитыми и 220 человек ранеными, контуженымии пропавшими без вести. На следующий день отряд также понес потери: убито 15 человек, ранено и контужено 67 человек.
Особенно жарким было дело 16 июля, когда при подъеме к аулу Шаухал-Берды, часть авангарда из саперных рот понесла большой урон. По донесениям русских лазутчиков, горцы понесли большие потери, но и отряд Воронцова потерял убитыми 109 человек, ранеными и контужеными 430 человек.Теперь раненых в отряде было уже около 1500 человек,патронов почти не осталось, наступил критическиймомент.Воронцов решается остановиться и ждать подкрепления во главе с генераломФрейтагом. Моральное состояние отряда с каждым часом становилось все более тяжелым. Беспрерывные нападения горцев дезорганизовали русский отряд, и только появление воинских частей Фрейтага, приведшего с собой три сотни казаков, 7,5 батальонов и 13 орудий вечером 18 июля, спасло Воронцова от полного истребления его частей.
Наконец, 20 июля сильно поредевший отряд, подкрепленный свежими силами, прибыл в укрепление Герзель-аул. После короткого отдыха войска отправились на свои квартиры, милиция была отпущена по домам, а больные и раненые определены в госпитали.
Экспедиция в Дарго дорого обошлась царскому командованию: погибло 3 генерала (Фок, Пассек, Викторов) 186 офицеров и около 4000 нижних чинов.
План, разработанный Николаем I,оказался практически не нереализованным, за исключением проникновения в столицу Шамиля, которую, впрочем, он сам и оставил. Положение самогоглавнокомандующего оказалось драматическим: он был готов на любые жертвы ради выполнения императорской воли, убедил себя и окружающих внеобходимости этого похода, возглавил 12-тысячный отряд и разделил с ним все, выпавшие на егодолю испытания. По мере продвижения вглубь гор, неся большие потери людей, Воронцов понял, что воевать с горцами привычными методами бесполезно.
Поход обернулся большим, непоправимым ущербом для России,заключающимся в огромных потерях в живой силе, и самое главное в моральном отношении, для Воронцова - наградой. От царя он получил княжеский титул, в 1856 г. его произвели в генерал-фельдмаршалы.
В глубине души новоиспеченный князь понимал, что его победа над Шамилем была иллюзией. «Никто не мог бы поверить, – писал он, – что Шамиль способен отважиться на такое серьезное предприятие - пробить брешь в русской защите. Никто не мог поверить, что имам способен произвести военный призыв - это точно генеральская обязанность - ожидать и быть готовым к наихудшему... Теперь мы должны следовать меньше наступательной системе, а больше - систематической войне, которая, несмотря на внешнее спокойствие, будет более уверенно улучшать наше положение».
Огромные потери в даргинской экспедиции явились следствием излишней амбициозности Воронцова, который, хотя и сделал выводы из полученного урока, но так и не признал поражения вДарго. Оно стала символом одного из самых крупных провалов российского командования в стратегии и тактике.
В памяти кавказских народов это событие осталось как самаяяркая победа в истории Кавказской войны над имперским противником. В честь нее 13 июня 1994 г. в местечке Даьрг1ан дукъ (Даргинский хребет), что в Веденском районе, была воздвигнута стела.
GUERRES HISTOIRE. PАRIS. 2015. № 23.
|