[опубликовано 25 Марта 2010]

Хабибов Магомед

Салатавское вольное общество оказалось вовлеченным в бурные события Кавказской войны в период наивысшего подъема народно-освободительной войны горцев, обозначенным в исторической науке как блистательная эпоха имама Шамиля (1840-1850 гг.)

После окончания экспедиции генерала П.Граббе к Ахульго (1839 г.) царское командование на Кавказе приступило к введению новой системы управления на территории Дагестана и Чечни, которая была разделена на три приставства – кумыкское, чеченское и лезгинское.  (1)

При этом население Салатавии было обложено подушной податью и различными видами работ. Особенное усердие в этом деле проявил начальник Левого фланга Кавказской линии генерал-майор А.Пулло, принуждавший горцев платить подати оружием. «Мероприятия» генерала Пулло довели население Чечни до разорения и вызвали брожение среди чеченцев. Шамиль, находящийся в это время на земле ауховцев, умело воспользовался массовыми выступлениями горцев: разрозненные стихийные выступления масс он направил в русло борьбы за независимость под знаменем священной войны.

Укрепив тыл, стянув значительные военные силы из Чечни и Дагестана, Шамиль с начала 1840-х годов начал выступать наиболее энергично, нанося в продолжение почти целого десятилетия чувствительные удары царской армии. Полководческий талант и выдающиеся способности организатора позволили ему создать надежный аппарат управления в лице преданных ему наибов. О растущей популярности имама Шамиля среди горского населения вынуждены были признать царские военачальники, в частности сам командир Отдельного кавказского корпуса генерал Е.Головин, отмечая, что «горцы изумляются самовластию, с которым Шамиль располагает ими…» (2)

Из «Журнала военных действий» царского командования следует, что весной 1840 года имам Шамиль со своими сподвижниками прибыл в Акташ-аух, куда явились представители салатавских сел Дылым и Алмак с приглашением «придти к ним и, обещаясь в таком случае продовольствовать все его скопище». (3) Шамиль ответил согласием на это приглашение. Сюда же прибыли к нему и жители Чиркея с просьбой посетить и их, обещая поддержку в продовольствии и людских ресурсах. Среди них были «его ученик, познавший Аллаха Амирхан, его искренний друг Шайх и еще один человек, выказывая полное повиновение от имени жителей Чиркея. Чиркеевцы просили при этом небольшой отсрочки с выступлением, чтобы он могли выручить своих овец, пребывающих на равнине, из рук врагов. Шамиль удовлетворился этим и дал чиркеевцам такое разрешение». (4)

Ситуация, складывающаяся в Салатавии, становилась серьезной и непредсказуемой для русского командования, которое не всегда имело достаточно верную информацию о положении дел в этом горном регионе. Так, например, командующий Северным и Нагорным Дагестаном генерал Клюки фон-Клюгенау, осознавая, что положение в Салатавии усложняется, решается нейтрализовать такие крупные и влиятельные в обществе аулы как Чиркей и Зубутль, в результате чего докладывал начальству, о том, что эти села «присягнули ему не принимать мюридов и имеют намерение, собравшись вместе, усмирить переметнувшие на сторону Шамиля салатавские села Дылым и Алмак». (5)

В то же время, из рапорта того же Клюгенау в «Журнале военных действий с 18 по 25 апреля» следует, что «Шамиль с значительною партиею находится в Салатавском владении, и что салатавцы переходят на его сторону». (6)

Свои наблюдения о салатавцах и действиях в этом обществе представляет генерал П.Граббе в своем рапорте в мае 1840 года генералу А.Чернышеву:

«Салатавцы – племя самое буйное и воинственное из всех лезгин, постоянно враждовавшее против русских, ныне оказывает постоянство и благоразумие. Шамиль всегда считал многолюдный и крепкий по своему положению Чиркей главною своею опорою, имел там много сообщников и что пример сего селения непременно подействовал бы на все лезгинские племена; за исключением Алмака и Дылыма, ни один салатавский аул не допустил к себе мюридов». (7)

Крайне запутанную и сложную ситуацию в Салатавии можно объяснить еще и тем, что в каждом селе были противники поддерживать действия Шамиля, опасаясь наказания со стороны царского командования, и сторонники имама, желающие вести борьбу с царскими отрядами. В зависимости от действий Шамиля и русского командования положение здесь менялось с быстротой, которая и определяла равновесие сил противников. Одно необходимо отметить совершенно точно, что в 1840 году Салатавия была центром событий, и одним из важнейших опорных пунктов освободительного движения. Достаточно сказать, что одна треть военных сил имама Шамиля состояла из салатавцев. (8)

Из Салатавии имам Шамиль совершил ряд рейдов в районы Северного Дагестана, в Аварию, пытаясь, по мнению царского командования, отвлечь русские войска из Чечни. На самом деле это была хитрая военная тактика имама, которая принесла ему успех. Пока генерал Галафеев во главе отряда продвигался в Салатвию и в ожидании сражения остановился лагерем у Миатлы, Шамиль со своими сторонниками прошел по территории Чечни, где ввел свои порядки и был восторженно принят населением. Не дождавшись встречи с Шамилем, генерал Галафеев, взяв аманатов в с.Миатлы, покинул Салатавию и направился в Чечню, Шамиль же тем временем проник в Аварию. Видя бесцельность своего похода, Галафеев вернулся на исходные позиции, а Шамиль, возвратившись в Салатавию, до конца августа 1840 года сделал своим местопребыванием аул Чиркей, откуда руководил действиями горцев вплоть до конца 1840 года.

Кавказская война имела свою логику – как только ослабевал нажим русских войск, немедленно активизировались горцы. В представлении горцев пассивность русских могла означать только слабость, а стало быть открывалась возможность реванша и очищения своих земель.

Из записки начальника главного штаба Отдельного Кавказского Корпуса генерал-майора П.Коцебу в ноябре 1841 г. говорится, что «пространство на правом берегу р.Сулака, прикрытое Евгеньевским укреплением при Чиркее и покоренным Салатавским обществом, пользовалось совершенным спокойствием». (9)

Одним из значимых эпизодов для Салатавии в рассматриваемой эпохе можно назвать карательный поход генерала Д.Пассека в сентябре 1844 года. 31 августа значительный так называемый «салатавский» отряд генерала Пассека, состоящий из 10 батальонов пехоты с отрядом казаков и милиции при 14 орудиях выступил из Евгеньевского укрепления. Расположившись лагерем у Старого Буртуная, генерал намеревался совершить поход против Нового Буртуная и занять сел. Алмак. Параллельно с отрядом Пассека в Аухе действовал летучий отряд полковника Ковалевского, целью которого было препятствовать ауховцам оказывать помощь салатавцам. Действия отряда были небезуспешными: был занят аул Ахташ-Аух. 7 сентября после короткой жестокой атаки отряд Пассека взял приступом Новый Буртунай, разрушил его и сжег, уничтожил весь хлеб и сено в окрестностях аула. Жители селения оказали солдатам упорное сопротивление, короткими эффективными наскоками преследовали возвращающийся в лагерь отряд.

Следующей операцией царского отряда 11 сентября было продвижение к аулу Гуни, который разделил участь Нового Буртуная. Весь хлеб на полях и собранное сено были сожжены после короткого сопротивления. 15 сентября отряд окружил аул Зубутль, разрушил мост и после взятия аула сжег его. Жители предварительно покинув аул, атаковали неприятеля при отходе его из селения, открыв сильный огонь, и нанесли противнику значительный урон.

17 сентября ознакомиться с местностью в районе Алмака Пассеку не удалось, т.к. горцы со стороны Гумбета и алмакцы из леса напали на противника и начали теснить отряд. Только артиллерия картечью смогла на время остановить нападающих горцев, но не надолго. Получив сведения лазутчиков, о предпринимаемых активных действиях салатавцев против отряда генерал Пассек принял решение покинуть Салатавию. В рапорте генералу Нейдгардту от 5 октября 1844 года Пассек докладывал:

«…Предпринимать что-либо против них не имело уже никакой цели; да и позднее время года на высотах Гумбета и Салатау делало невозможными наступательные движения в средину гор, – дело же собственно Салатау было кончено: все запасы буртунаевцев, Гертме, Гунне, чиркеевцев, зубутцев, миатлинцев, каранаевцев и эрпелинцев, переселившихся в верхнее Салатау, были истреблены». (10)

Более 100 тыс. пудов сена отряд израсходовал на содержание лошадей и постройку балаганов для пехоты, столько же примерно сена и хлеба было сожжено. Большая часть жителей салатавских сел была по указанию имама Шамиля была предварительно переселена в верховья ауховских и ичкеринских лесов, в результате чего между рекой Сулак и территорией подвластной Шамилю образовалась незаселенная полоса. Имам, видя тяжелое положение салатавцев и опасаясь, что часть населения, располагавшаяся недалеко от передового поста русских может переметнуться к противнику, удалил все семейства в леса, обставив пикетами все лесные тропинки.

«Меры, принятые Шамилем против салатавцев, – отмечал далее Пассек, – были необходимы: большая часть жителей, видя истребление хлеба и сена и зная, какая участь ожидает их, расположены были покориться, в надежде найти, по их словам, между русскими средства к пропитанию; между тем как, оставаясь непокорными, они должны покупать хлеб, который теперь уже продают ауховцы и чеченцы по одному р.с. сабу – 50 фунтов». (11)
Предположения о массовом выходе к нему с просьбой о помощи не оправдались, лишь несколько чиркеевских и каранаевских семей вышли из лесов. Сам Пассек давал такую оценку своему походу в Салатавию, т.е. «истребление большей части запасов салатавцев, сожжение Зубута и Нового Буртуная и двукратное обращение в бегство 17 сентября трехтысячного скопища неприятеля». (12) Военные же специалисты назвали поход генерала Пассека безрезультатным. (13)

Ситуация на Кавказе к этому времени для российского командования складывалась непредсказуемой. Обильная и при этом самая противоречивая информация порождала в Петербурге колебания и немалое раздражение военными неудачами на Кавказе: «часто приказы, распоряжения и инструкции, отдаваемые сегодня, назавтра оказывались бесполезными, и наоборот». (14)

После целого ряда чувствительных поражений 1840-1844 гг., стоивших царским войскам огромных потерь, Николай I предпринял попытку одним решающим ударом уничтожить имама Шамиля, значительно укрепившего в это время свои позиции в Дагестане и Чечне. В Петербурге в конце 1844 года был разработан план похода на Дарго (столица Шамиля), призванный: «1) Разбить, буде можно, скопища Шамиля. 2) Проникнуть в центр его владычества. 3) В нем утвердиться». (15)

Летом 1845 года по прямому указу царя новый командующий Кавказским корпусом граф М.С. Воронцов повел сильный отряд в столицу Шамиля аул Дарго, путь к которому проходил через Салатавию.
31 мая Чеченский отряд выступил из крепости Внезапной и направился по левому берегу Сулака через Бавтугай и Хубар и прибыл 3 июня к аулу Гертма, где соединился с Дагестанским отрядом, следовавшим из укр. Евгеньевского. Таким образом, действующий отряд под командованием графа Воронцова был сосредоточен на позиции за балкой Теренгул. Шамиль не решился держаться на Буртунайской позиции и его отряды заняли главные дороги, ведущие в Андию, с намерением, не вступая в решительный бой с сильным отрядом при его наступлении, вредить ему преимущественно при отступлении. 3 июня сел.Буртунай был занят царскими войсками без боя. 5 числа отряд под командованием ген. Пасека произвел рекогносцировку дорог из Салатау в Гумбет. В последующем царские войска, вступая на протяжении всего направления, имели боевые действия с горцами, в результате чего им был открыт вход в Андию.

Даже продвинувшись глубоко в Андию, командование придавало большое стратегическое значение Салатавии. Это, в частности, видно из отчета военного министра А.Чернышева царю Николаю I об обстановке и боевых действиях на Северном Кавказе. «Для обеспечения отряда продовольственными и военными запасами, – отмечает он, – нужно было устроить прочную коммуникационную линию с Чиркеем и прикрыть оную сильными резервами…» (16)

М.С. Воронцов взял Дарго с огромным трудом, но на обратном пути подвергся фактическому разгрому. Даргинский поход потряс кавказское командование своей кровавой бессмысленностью: сопряженный с огромными потерями захват резиденции имама Шамиля, которую тут же пришлось оставить, если и повлиял на ситуацию, то в худшую для России сторону. Титанические военные усилия, приложенные за тридцать лет, начиная с ермоловских времен, привели к сплочению горцев и взрыву борьбы.

В октябре 1845 году в салатавском селении Алмак был созван общеимаматский съезд наибов, алимов, кадиев, муфтиев, полководцев и авторитетных людей Чечни и Дагестане. Это был съезд победителей, разгромивших недавно армию кавказского наместника. На съезде, проходившим три дня, «подвели итоги боевых действий, обсудили тактику проведения дальнейших военных операций, осуществили некоторые административно-территориальные изменения в связи с расширением границ имамата, назначили новых наибов вместо погибших, приняли ряд важнейших законов, в том числе и об организации работы с пленными солдатами и офицерами, их обустройстве». (17)

Не случайно съезд горцев имамата провел свою работу на салатавской земле. Данный факт свидетельствует о том, что имам посчитал Салатавию надежным местом проведения такого важного мероприятия как съезд, практика созыва которых прочно утвердилась при Шамиле для выработки единой политики по важнейшим государственным делам.

1. Кавказский сборник. 1885. Т. IX. С. 27.
2. РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 6402. Л. 16.
3. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6388. Л. 45.
4. Мухаммад Тахир аль-Карахи. Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах. – Махачкала, 1990. Часть 1. С. 91.
5. Цит. по: Мансуров Ш.М. Салатавия. – Махачкала, 1995. С. 150.
6. РГВИА. Ф. ВУА. Д. 6388. Л. 45.
7. АКАК. Т. IX. С. 413.
8. Богуславский Л. История Апшеронского полка. 1700-1892. – СПБ., 1892. Т. II. С. 8.
9. РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 6443. Л. 3.
10. АКАК. Т. IX. С. 875.
11. Там же.
12. Там же.
13. Зиссерман А.Л. 25 лет на Кавказе (1842-1867). Часть II. – СПб., 1879. С. 49.
14. Лисицына Г. Поход гр. М.С. Воронцова в резиденцию Шамиля Дарго и «сухарная экспедиция» (1845 год) / В кн.: Гордин Я. Кавказ: Земля кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. – СПб., 2000. С. 347.
15. Записка императора Николая I о военных действиях на Кавказе // Русская Старина. 1885. № 10. С. 209.
16. РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д.6574. Л. 168.
17. Дадаев Ю.У. Государство Шамиля. – Махачкала, 2006. С. 226.