[опубликовано 10 Сентября 2012]

Магомед Нурмагомедов

О Петре I без прикрас


Историю пишут победители. Поэтому мир знает историю колоний и завоеванных народов по учебникам, пособиям и монографиям, прошедшим тайную и явную цензуру. А если в победившей стране царят деспотия, шовинизм и бескультурье, то период лжи и обмана растягивается надолго. Тому пример — история Дагестана, Кавказа и самой России.

Попытки построения демократического общества, наметившиеся в России и отмеченные на сегодняшний день менее чем скромными успехами, сталкиваются с особенно большими трудностями, когда дело доходит до национального вопроса, деидеологизации и дешовинизации истории. В этом смысле возрождение подлинной объективной истории Дагестана и правильная расстановка ее многочисленных героев по своим местам, строго в соответствии с их деяниями и заслугами, невзирая на то, нравится это кому-то или нет, является делом чести и совести нашей интеллигенции, государственных деятелей и просто граждан, любящих свой народ и свое прошлое.

Обратимся к характерным примерам отношения к своему прошлому в Дагестане. В советское время, во время строительства Русского театра, на одной из галерей фасада были рельефные изображения трех имамов — Газимухаммада, Шамиля и Хамзатбега. Один усердный советский стукач из Махачкалы довел до сведения соответствующих служб в Москве информацию об «ослаблении идеологической работы» со стороны дагестанского обкома КПСС. Руководству республики пришлось исправить «допущенный грех», и еще неделю каменотесы трудились над превращением изображений великих имамов в пастуха с палкой. Если будете проходить мимо театра им. Горького на проспекте Расула Гамзатова, обратите внимание на третью (снизу) галерею фасада с правой стороны от вас.

Стукачи усердно работают в Дагестане и за его пределами и сейчас, стараясь искусственно разделить дагестанский народ на десятки и сотни «этносов» с местечковой психологией, а фактически племен, которые в дальнейшем легко можно будет ассимилировать и выкинуть потом на свалку истории, превратив нас в строительный материал для других наций. Одновременно на них же работают «журналисты» и «общественные деятели» из числа дагестанцев, которые усиленно начали сеять рознь между народами Дагестана.

К двухсотлетию со дня рождения имама Шамиля благодарные дагестанцы решили воздвигнуть ему памятник в столице Дагестана. Они собрали денег и отлили скульптуру в городе Ташкенте. На создание памятника не было потрачено ни копейки бюджетных (казенных) денег. Трехметровый памятник имаму привезли в Махачкалу, но республиканские и городские власти всячески противились его установке в городе. В итоге его отвезли на строящийся объект Ирганайский ГЭС и там взорвали. Вместо этого в республике активно насаждается культ личности Петра I. Проводятся «Порт-Петровские Ассамблеи», ежегодно организуемые руководством Дагестанской государственной филармонии; появляются гостиница «Петровск», проспект Петра Великого. У подножья памятника Петру I можно прочитать: «От благодарного дагестанского народа основателю города», причем и дата основания города взята с потолка. Все это является следствием беспамятства, невежества и нулевого уровня знаний по истории родного края и Отечества наших чиновников, вынужденных замаливать свои грехи, в том числе коррупционные, угодничеством перед Москвой.

На самом деле Петр I, конечно, не являлся основателем Махачкалы, на территории которой еще с VII века кипела городская жизнь. Основанный еще сасанидскими правителями древний Семендер был населен как дагестанцами, так и представителями других народов Европы и Востока. С ХI—XII веков в арабских источниках этот город упоминается как Анджи. Письменные упоминания о крепости Анжи встречаются в историческом сочинении «Дербент-наме», составленном Мухаммедом Аваби Акташи в начале XVII века, но протограф которого относится к XI веку. 

Особый интерес вызывает эпизод из истории о походах арабского полководца Абу Убейды Джаррах в 721—722 гг. и его сражениях с войсками хазар за город Анжи: «…Когда мусульманские войска пошли на Семендер, они привели Тарху (Тарки) к подчинению путем заключения перемирия. Оттуда Абу Убейда Джаррах с мусульманским войском пошел на Анжи. Крепость Анжи была прочная, а город большой: один его край был морем, а другой был горой. Правитель Анжи укрепил свою крепость, привел ее в полный военный порядок. Мусульмане вели бой несколько дней, но Анжи не сдался и не был побежден. В мае 733 г. Анжи был покорен. Забрав имущество правителя города Анжи в качестве трофея, Абу Убейда Джаррах прибыл в Дербенд».

Анжи с его естественной бухтой занимал важное стратегическое положение на прикаспийском пути. По этой причине в своей многовековой истории город часто видел как периоды процветания, так и разорения. А завоевателей в истории Анжи и приморского Дагестана было много, начиная с хазаров, арабов, монголов, персов и кончая российскими императорами.

В конце XVII века началось разложение огромной Персидской империи. Первыми подняли знамя восстания афганцы, а вслед за ними закавказские аварцы, лезгины и другие народы Ширвана. Действиями дагестанской антиперсидской коалиции руководили Хаджи-Дауд Мюшкюрский и Сурхай-Хан Газикумухский. В конце 1711 года восставшие заняли город Шемаху. Из-за их действий пострадала и так называемая «торговая миссия».

Своему посланнику в Иране в июле 1722 года Петр I писал: «Передай шаху, что мы идем в Шемаху не для войны с Персией, но для искоренения бунтовщиков, которые нам обиду сделали, и ежели им при сем крайнем их разорении надобна помощь, то мы готовы помогать и очистить от всех их неприятелей и… утвердить постоянное владение персидское, если они нам уступят за это некоторые по Каспийскому морю лежащие провинции». Таким образом, Петр I предлагал персидскому шаху помощь в том, чтобы очистить Дагестан от дагестанцев. Попытки допетровских царей покорить северные и приморские земли Дагестана были неудачными, агрессор каждый раз получал отпор со стороны объединенных сил дагестанцев.

27 июля 1722 года Петр I во главе 160-тысячного воинства высадился в Аграханском заливе на севере Дагестана. Продвигаясь на юг, разорил Эндиреевское княжество. Его центр — городок Эндирей, крупный торговый центр Северо-Восточного Кавказа — был сожжен, а жители истреблены. Об этом походе Петра I 30 августа 1722 года сообщили российскому сенату следующее: «Бригадиру Витеренею послан был указ, чтоб он шел к Андреевой деревне (Эндирей. — Прим. автора) и оную разорил, … потом с помощью божью неприятель побит, и деревню их, в которой, сказывают, с три тысячи дворов, разорили и выжгли без остатку».

В первой половине августа Петр I прибыл в Тарки. К его услугам шамхал Адиль-Гирей предложил «свои войска», от которых Петр I отказался. Петровские войска 15 августа двинулись к Дербенту. Близ Буйнака (ныне Улубийаул) утамышский султан вступил в бой с превосходящими силами царских войск, но был разбит. «Робята для увеселения их сделали изо всего его владения фейерверк для утехи им, а именно сожжено в одном его местечке, где он жил, 500 дворов, кроме других деревень, которых по сторонам сожгли еще шесть (селения Мюрего, Мама-аул, Кичи-Гамри, Каякент, Алходжакент, Усемикент. — Прим. автора), было угнано 7 тысяч быков, 4 тысяч баранов. Как взятые, так и другие владельцы сказывают, что их было 10 тысяч».

Утамышские владения грамотой Петра I были переданы Адиль-Гирею «за верные услуги». Кроме того, Адиль-Гирею было установлено жалованье и выданы подарки. Увидев мужество дагестанцев, сам император был вынужден признать: «Если б этот народ имел понятие о военном искусстве (организации), тогда бы ни одна нация не могла бы взяться за оружие с ними».

Для контроля над землями шамхала и путей, связывающих равнину и горную часть Дагестана, на реке Сулак была построена крепость Святой Крест. Более тысячи семей донских казаков были поселены на землях между Тереком и Сулаком.

Далее царские войска вступили во владения Кайтагского уцмия Ахмед-хана и акушинцев, где также были применены карательные отряды из калмыков и донских казаков, отличавшихся особой жестокостью. Дагестанцы не смогли мириться с захватом своих земель, с присутствием на их территории чужеземных войск. В 1725 году они объединились для отпора завоевателям. Осенью для их наказания по приказу Петра I в Дагестан были посланы войска во главе с генералом Кропотовым. К восставшим примкнул и шамхал Адиль-Гирей, но он был взят в плен и отправлен в город Кола Архангельской губернии, где и умер.

Да и в истории России Петр I оставил кровавый след. Петровские реформы заставляли русский народ в массовом порядке убегать с исторической родины, за пределы империи: на восток — за Урал и Сибирь, на юг — в донские степи. За время правления Петра I население центральной России сократилось на 15 процентов. Были и массовые волнения в разных губерниях, которые жестоко подавлялись. Только в один день в Москве, на Красной площади, на Лобном месте, Петр I самолично отрубил головы 82 стрельцам. Каспийский поход Петра I обошелся России в 200 тысяч жизней солдат и более 12 миллионов золотых российских рублей.

На основании вышеизложенного, не было и нет никакого основания нашим чиновникам устанавливать памятник Петру I на дагестанской земле. Ни один здравомыслящий дагестанец не может согласиться и со словами «От благодарного дагестанского народа основателю города», написанными у подножья памятника. Это символ пренебрежения к исторической памяти дагестанского народа. Как восприняли бы москвичи и россияне, если бы вдруг на Красной площади поставили памятник Тохтамышу, на Манежке — польскому гетману Жолкевскому, или на проспекте Кутузова — Наполеону, со словами «От благодарных россиян основателю города» (с соответствующими датами: 1382, 1611 и 1812)?

К 1000-летию Казани в 2005 году Санкт-Петербург решил сделать подарок городу, установив в столице Татарстана бюст императора Петра I. Однако татары воспротивились этому и вместо памятника Петру I на пьедестале установили бюст ученого Льва Гумилева, сына Анны Ахматовой. Невостребованный бюст Петра I привезли в Махачкалу и установили на проспекте Расула Гамзатова…

P.S. После покорения царской Россией Дагестана в городе Темир-Хан-Шуре, тогдашнем центре Дагестанской губернии, был воздвигнут памятник «Донгуз Аргуту». Так называли дагестанцы царского сатрапа, генерала Моисея Аргутинского-Долгорукова. В день открытия Вседагестанского учредительного съезда в 1917 году памятник был снесен как символ пренебрежения к исторической памяти дагестанского народа.

Памятник другому царскому сатрапу — Алексею Ермолову — воздвигнутый в Грозном — символ пренебрежения к исторической памяти чеченского народа. Его неоднократно взрывали, но каждый раз власти восстанавливали памятник (в запасе были несколько копий бюста). В конечном счете памятник Ермолову стал самым охраняемым объектом в Грозном — телекамеры, сигнализация, дозоры и т.д. В 1989 году в эпоху демократизации общества бюст был снят.

У дагестанского и чеченского народов эти личности ассоциируются с самыми злыми собаками, которых в Дагестане и Чечне по традиции называют «Аргутом» и «Ярмулом».


Новое дело 11 Марта 2012